— Да, у меня словно камень с души упал.

— Поговорив с сестрой, стала ли ты изучать свой новый фетиш подробнее?

— Ну, почитала кое-что в интернете. — И обнаружила жанр фильмов для взрослых «Одетый мужчина, голая женщина», где в одном из видео обнажённая девушка на коленях делала минет полностью одетому парню.

Жадным взглядом я окинула идеальный костюм Дмитрия.

— Было… познавательно.

Два дня назад он меня раздел, оставаясь при этом в одежде, и даже дал понять, что мне это может понравиться.

Он уже тогда чувствовал мои наклонности?

Кстати, о том вечере — он что, и правда передёрнул на этом самом сиденье на обратном пути?

Я бы разыграла аферу, только чтобы на это посмотреть.

— Предлагаю выбрать стоп-слово, — сказал Дмитрий.

— А это разве не к теме плёток и наручников? — Возможно, я бы могла попробовать повторить то, что увидела сегодня в интернете, но бондаж — точно не по мне.

— Ты сможешь использовать стоп-слово, чтобы дать мне понять, что я слишком на тебя давлю.

И распрощаться с самым сумасшедшим оргазмом? Но сейчас лучше отшутиться. В поисках подходящего слова, я окинула взглядом роскошный интерьер лимузина. Моё внимание привлёк стильный бар. — Я скажу «коньяк».

— Очень хорошо. Я сразу же остановлюсь.

Кодовые слова были мне привычны. «Голубое небо» — полиция рядом. Типа «прямо над головой чистое голубое небо».

«Забегаловка» — меняем место. «Пума» — сейчас на розыгрыше. «Представитель» — наблюдение.

«Конец света» — экстренный сбор всей семьи.

Три месяца назад такое сообщение разослал всем отец. Кэрин, Бенжи и я как раз были на фотовыставке, когда наши телефоны синхронно тренькнули. Ни слова не говоря, Бенжи бросился на парковку за машиной, а мы с Кэрин сбросили туфли, чтобы каблуки не мешали бежать. Мы, что есть духу, помчались к родителям.

Картель только что взял нас на мушку.

— О чём ты задумалась? — спросил Дмитрий.

Кто я такая. Что стоит на кону. Наши взгляды встретились. — О вчерашнем вечере. У меня не слишком-то получается думать о чём-то ещё.

— И у меня.

— То, что ты делал пальцами — просто снесло мне крышу. Где ты этому научился?

— Книги и видео, — ответил он. — Секс я изучал как науку. Просто делал свою работу.

— Зачем? — спросила я, представив, как он смотрит порно и мастурбирует. С начала свидания прошло всего пять минут, а мои стринги уже промокли.

— Чтобы я мог впечатлить такую, как ты. — Его слова казались флиртом, но говорил он абсолютно серьёзно. — И чтобы она пристрастилась ко мне.

— Считай, что меня ты впечатлил. — Это мягко говоря. — Когда ты обнаружил, что тебе нравится выставлять своих спутниц напоказ?

— Думаешь, я… — Он прищурился. — Мне не нравится выставлять тебя напоказ. — В его тоне сквозило осуждение. — Прямо сейчас я хочу отвезти тебя в свой номер! И чтобы никто тебя такой не видел. Это платье я одновременно люблю и ненавижу. — Он даже не осознавал, что в руке у него был зажат край подола, и алый шёлк скользил сквозь пальцы.

Мои губы изогнулись. Сумасшедший.

— Таким образом ты хочешь сказать, что я выгляжу мило?

— Мило?? У меня просто дыхание перехватило. Я до сих пор не оправился. — Он пробормотал что-то по-русски тоном, каким говорят «трахни меня». Переведя взгляд на свою руку, он выпустил платье. — Твой вчерашний внешний вид уже испытывал мою выдержку. Но это…

Моё дыхание участилось, грудь вздымалась и опускалась под его сосредоточенным взглядом.

— Я уже говорил, что ревнив. И предпочёл бы, чтобы тебя не видел никто, кроме меня.

— Зачем тогда ты демонстрировал меня в клубе?

Он посмотрел мне в глаза.

— Мой фетиш — делать тебя необузданной и безумной.

Вчерашний вечер был только для меня.

— Как же ты распознал мой фетиш раньше меня?

— По твоим реакциям в первый вечер, — хрипло ответил он.

Я вспыхнула, вспомнив о том, как прижималась к его ладони.

Он сжал кулаки. Тоже вспомнил?

На костяшках его правой руки я заметила рваные порезы. Но прежде чем успела его об этом спросить, он произнёс: — Всё, о чём я могу думать — это представлять, как ты снова кончаешь, а теперь ты ещё и такое платье надела? Наверное, тебе нравится надо мной издеваться. Я молил о пощаде, но ты просто безжалостна.

— Это платье я надела, потому что мне нравится, как я себя в нём ощущаю.

— Той, перед кем нельзя устоять? — прохрипел он.

Боже, этот мужчина меня заводит. Наверное, мне нравится играть с огнём. — Но ты ведь… можешь устоять.

Он так смотрел на меня исподлобья, что я вся покрылась гусиной кожей. Казалось, он едва сдерживался, чтобы не притянуть меня к себе. — По телефону ты сказала, что не хочешь заниматься со мной сексом.

Но… но это было до того, как я увидела тебя в костюме. Встряхнись! — Ты прав. Если мы переспим, у тебя сложится обо мне неверное представление. Я чувствую давление, а я этого терпеть не могу. Так оно и было.

— Тогда я прямо сейчас пообещаю тебе одну вещь. Клянусь, что не стану соблазнять тебя на секс до тех пор, пока мы оба не согласимся на этот шаг.

Я покачала головой. — Этого недостаточно. С тобой я могу перевозбудиться и начать умолять о сексе под влиянием момента. Когда я увидела тебя сегодня на пороге, то чуть не взмолилась, чтобы ты меня трахнул.

— Виктория… — От его грубоватого голоса по телу пробежала волна жара. Он продолжил, взяв себя в руки, — клянусь, что не буду спать с тобой, пока мы оба не согласимся на этот шаг — согласимся вне интимной ситуации.

— Что это означает конкретно?

— Это означает, что мы сядем и обсудим наши — он сделал жест от меня к себе — отношения и их развитие. Это означает, что ты можешь хорошо проводить со мной время, не чувствуя давления.

Он только что сам подписался на дойку.

Я словно бы в нерешительности прикусила губу. Конечно же, я буду играть по его правилам. Потому что это моя работа. Неважно, чего я хочу на самом деле.

Да-да, Вайс, повторяй это себе.

— Ладно. Договорились.

— Хотя это, скорее всего, будет означать мою смерть. — Издав болезненный стон, он поправил в брюках член.

Я резко вздохнула, желая, чтобы он продолжал себя трогать… как тогда в лимузине два дня назад. Я представила, как он трёт свой огромный проколотый член, извергаясь прямо в кулак…

Лимузин мягко остановился у входа в ресторан.

— Готова, moy ángel? — спросил Дмитрий.

Словно очнувшись от сна, я молча кивнула.

Старски поспешил открыть дверь. Когда Дмитрий помогал мне выбраться из машины, мои соски явственно торчали сквозь шёлк.

Парковщик пялился на мои сиськи, и швейцар пялился. Всякий раз, когда кто-нибудь бросал взгляд на мою грудь с выступающими вершинками, по телу пробегала запретная дрожь.

Тёплая ладонь Дмитрия продолжала по-хозяйски лежать на моей пояснице. Я взглянула на него. Он неотрывно смотрел на меня, будто так пытался скрыть от чужого внимания.

Он говорил правду. Дмитрий Севастьянов был ревнив — и, к несчастью, очарован склонностью своей спутницы к эксгибиционизму.

Попозже я признаюсь ему, что именно он делает меня такой влажной. То, как он поправил свой член — и моя фантазия о нём — возбудили меня не меньше, чем демонстрация груди.

Он пробормотал мне на ухо: — Я собираюсь насытить твоё тело, Вика, а потом ты станешь моим десертом.

Из лёгких вырвался судорожных выдох.

В неприятностях, Вайс. По уши.

Глава 15

К такому можно привыкнуть.

Пламя свечей на столе подрагивало от порывов задувающего в нашу кабинку тёплого ветерка. Отражающиеся от глаз Дмитрия огни превращали его радужку в светящийся янтарь.

С трудом оторвав взгляд от его лица, заставляющего замирать моё сердце, я оглядела окружающую обстановку. Места под открытым небом располагались вокруг элегантного бассейна, причём каждый столик находился в отдельной кабинке.

Мне всегда хотелось здесь побывать, но цены в этом заведении были заоблачными. Морепродукты в Муранос ежедневно доставляли самолётами из разных уголков Италии.

Когда несколько минут назад облачённый в смокинг рыжеволосый официант возрастом слегка за сорок принимал наш заказ, я восхищённо изучила меню и остановилась на средиземноморском синем омаре. Дмитрий выбрал равиоли по-венециански с крабами и артишоками.

Я вновь повернулась к нему. — Ты всё время на меня смотришь.

— От тебя невозможно отвести глаз.

Всякий раз, когда я чувствовала на себе его взгляд, мои щёки розовели. Чтобы расслабиться, я снова пила, маленькими глотками смакуя выбранное им бесподобное вино. К тому же, его обещание сделать меня десертом здорово нервировало.

Неужели он планировал оральные ласки?

Когда он, подняв свой бокал, сделал крошечный глоток, мой взгляд упал на повреждённую кожу его костяшек. — Что случилось?

Он поставил бокал на стол. — Ничего.

Потянувшись через стол, я взяла его ладонь обеими руками. Провела пальцем по коже рядом с порезом, отчего Дмитрий сразу напрягся и издал длинный выдох.

Неужели даже невинное прикосновение дает такой сильный эффект? Это… впечатляет.

Интересно, как он будет реагировать, если я сделаю ему минет? Я сразу же представила, как ласкаю его губами. Сосу и дразню его член. Глажу кончиком языка серебряный пирсинг, вызывая дрожь во всем теле. Заставляя его так отчаянно желать разрядки… что он начнёт просто беспомощно трахать мой рот…