– Ты должно быть наш новый звукорежиссер.

Ее переполнила гордость. Конечно, благодаря несчастью с ее братом, она – Ребекка Эстель Блэйк, стала временным звукорежиссером «Грешников», готовой к работе и жаждущей показать чего она стоит.

– Это я, – ответила она, вся светясь и улыбаясь от уха до уха. Наверное, ей следует вести себя агрессивней, иначе эти помощники съедят ее на завтрак.

– Я Трэвис. Это Джейк. Маркус скоро подойдет.

Ребекка оглядела груды мусора, прежде чем разглядела среди них двигающийся блондинистый ирокез сидящим за обеденным столом, заваленным грудой одежды и пустых банок пива.

Джейк встал, вытер руку о черную футболку и протянул ей.

– Сестра Дэйва, да?

– Эммм, да. – Она пожала его руку. – Я – Ребекка, но все зовут меня Реб.

– Ты уверена? Я бы лучше называл тебя безумная, – сказал Джейк, глядя на ее одежду в стиле фанки и голубые волосы?

– А ты точно родственница нашему правильному пуританину Дэйву? – засмеялся Трэвис.

– Мама отрекалась от меня больше сотни раз. – Ребекка улыбалась, вспоминая мелкие стычки с матерью. – А от Дэйва только дюжину.

Трэвис еще раз рассмеялся, сверкая темными глазами, и пожал ей руку.

– Так, а где я буду спать? – спросила она, гадая, были ли кровати за всем этим беспорядком. А потом она поняла, беспорядок – это и есть кровати. Койки располагались одна над другой, и были завалены подушками, одеялами, чистой одеждой, и, очевидно, грязной. Ведь вонь она чувствовала даже отсюда.

Позади нее послышались шаги.

– Я пришел тебя спасти, – сказал низкий голос.

Она обернулась и увидела барабанщика «Грешников», Эрика, стоящего позади нее. Она улыбнулась, и Эрик улыбнулся в ответ, выглядя, словно только что получил на рождество долгожданного щеночка.

– Спасти меня? От чего?

– Ты же не думала, что мы отправим тебя жить в «свинарник»?

– Я не против, – сказала она.

– Это место опасно, особенно для таких нежных девушек как ты.

Ребекка засмеялась, и ударила его по руке.

– Не переживай, со мной все будет в порядке.

Эрик замолчал и нервно провел рукой по волосам.

По непонятным причинам, ей тоже захотелось провести рукой по его волосам. Волосы Эрика Стикса заслуживали внимания, как настоящее произведение искусства. С одной стороны они были длинные, за них можно было ухватиться. А другая половина – короткая. Она представила, какими они будут ощущаться мягкими и шелковистыми. По центру головы ото лба до затылка шла полоса маленького ежика, разделяющая длинные локоны от коротких. Они были блестящими и темными, за исключением одной длиной пряди, обвивающей его горло, и спадающей на левую ключицу. Но странному стечению обстоятельств, эта прядь была такой же голубой, как и ее выкрашенные неделю назад волосы. Так она пыталась разозлить свою маму.

Ребекке стало интересно, была ли прядь натуральной или это все же накладка? Она подняла руку, и пробежалась пальцами по его волосам. Наощупь натуральная. Шелковистая. Гладкая. Теплая от жара его тела. Она пропустила волосы сквозь пальцы и коснулась его горла. Ребекка заметила, как дернулся его кадык и он сглотнул. Она наклонила голову, впервые по-настоящему взглянув на Эрика. Когда она пригляделась к нему, то увидела, какой он привлекательный. И почему она раньше его не замечала? Невероятно высокий (по сравнению с ней, все были высокими) и худощавый. Грубые черты лица. Волевой подбородок. Прямой нос. Тонкие губы в постоянной улыбке, и сексуальная маленькая ямочка на подбородке, которая так и просит прикосновения пальцем. Он, конечно, не Трей Миллс, но…

Ребекка посмотрела Эрику в глаза, они были цвета ясного зимнего неба.

– А Трей тоже будет в другом автобусе? – спросила она.

Густые, темные брови Эрика сошлись на переносице.

– Ага, – ответил он. – Конечно.

– Тогда я пойду.

Она развернулась, обошла Эрика и спустилась по ступенькам.

– До встречи, Реб, – услышала она, как прокричал из свинарника Трэвис.

Эрик спрыгнул со ступенек и пошел к ней. Ребекка осмотрела паковку в поисках другого автобуса. Но видела только один автобус, когда приехала сюда на такси. Она же не могла не заметить огромный автобус? Позади «свинарника» стоял большой черный грузовик, с черным логотипом «Грешников», но никакого второго автобуса не было.

– А где другой автобус?

– Его пригонит Сед. Он звонил и сказал, что подъезжает. И пока ты не спросила, да, Трей приедет с ним. – Эрик закатил глаза и покачал головой.

Она поставила чемодан в ногах. Ребекка еще раз оглядела парковку и увидела винтажный Stingray Corvett припаркованный под пальмой. Его не было, когда она приехала, иначе она бы сразу его заметила. Это был прекрасный образец 1965 года, а может быть 66-го. Блестящий изумрудный цвет. Крыша была опущена. Слава богу, в Южной Калифорнии дождей почти не было.

– Красавица! – проговорила она, любуясь машиной, зная, какая мощь скрыта под капотом.

– Что? – спросил Эрик.

Ребекка показала пальцем.

– Вот там, настоящее произведение машиностроения.

Эрик последил взглядом, куда указывал палец Ребекки. Почесал за ухом, когда понял, на что она указывала

– Ты говоришь про мою машину?

Эрика округлила глаза от удивления.

– Она твоя?

Он улыбнулся и кивнул.

– Ага. Я так ей горжусь. Сегодня она заглохла всего на двух светофорах.

– Заглохла?

Эрик опять почесал за ухом и поднял глаза к небу.

– Я никак не могу отрегулировать двигатель. А может плохо затянул новые блестящие клеммы. Я точно не знаю.

– Не возражаешь, если я посмотрю? – Ребекка оставила чемодан возле автобуса, и пошла в сторону машины, не дождавшись его ответа. Эрик догнал ее за два шага.

До того как Ребекку не взяли на работу монтером или ловцом крабов, она очень хотела работать автомехаником. Но и это не получилось, и не потому, что она была плоха, нет, просто ее никто не воспринимал в серьез. Конечно, из нее бы получился плохой монтер или ловец крабов, с ее ростом в 157 сантиметров и весом в 54 килограмм она часто не подходила на выбранные ей профессии.

Когда она подошла к машине, ее сердце сжалось от боли. Кожаный салон карамельного цвета был почти полностью разорван.

– Что ты с ней сделал? – прорычала Ребекка, поворачиваясь к Эрику, который отступил на шаг назад, переставая улыбаться.

– Она была такой, когда я ее купил.

– И ты оставил ее в таком состоянии? Как долго она у тебя?

Эрик опустил глаза на капот машины, ковыряя в земле носком ботинка.

– Эмм, около 10…

– 10 дней?

– Эмм, – и покачал головой.

– 10 недель?

Эрик прочистил горло.

– Эмм.. 10… лет, – последнее слово он сказал едва слышно.

Ребекка ударила его ладонью в грудь.

– Как ты мог? Она же бесценное произведение искусства, а ты относишься к ней как к хламу.

– Хламу? Нет, нет, что ты. Она моя крошка. – Он погладил дверцу машины.

– Твоя крошка? От этого я еще больше злюсь, – Ребекка подошла к машине, открывая капот. – Если двигатель выглядит так же, как и остальная машина, то я выцарапаю тебе глаза.

Эрик прикрыл глаза обеими руками. И у него были на то причины.

– О боже, – ахнула Ребекка, пытаясь понять, как можно было так поиздеваться над восьмицилиндровым двигателем. – Это что? Это… вешалка удерживает карбюратор?

– Я пытался ее починить, – ответил Эрик, до сих пор прикрывая глаза.

Он выглядел нелепо, но в тоже время так мило. Ребекка улыбнулась и потянулась к держателю капота. Еще одна вешалка.

– А ты уверен, что сможешь ее починить?

– У меня есть руководство по ремонту именно этой модели, – сказал он. – И очень подробное.

– Оно нам точно понадобится, когда мы будем думать, как исправить все это.

Он убрал руки с глаз.

– Нам понадобится?

– Я, как бы, механик. Или раньше была. Если хочешь, могу тебе помочь ее восстановить. Правда, я не занимаюсь салоном.

Он задумался.

– У тебя есть предложение получше? – спросила она, проводя пальцем по двигателю, замечая подтекающее масло. – Когда я толкал ее от свалки до своего дома, я пообещал себе, что отремонтирую ее самостоятельно. Теперь она заводится, – он посмотрел на Ребекку. – Иногда.

– Я удивляюсь, как она вообще ездит.

Эрик покраснел и отвернулся. Ребекка продолжала внимательно его изучать. Разве он был таким милым 10 минут назад? Может потому, что он стоит совсем близко и она могла его рассмотреть? Он так приятно пах. Смесью кожи, лосьона после бритья и чем-то по-настоящему мужским. Неожиданно ей захотелось, чтобы он заметил ее. Разглядел в ней женщину.

Она сдвинулась в сторону, и коснулась его руки, притворяясь, что это вышло совершенно случайно. Он не отошел в сторону, но в тоже время не прикасался к ней.

– Ты сможешь выполнить обещание, но только, если я буду тебе помогать, – сказала она. – ты будешь делать всю работу сам, я лишь буду тебя контролировать.

Его широкая улыбка творила нечто невероятное с ее сердцем. Оно начало трепетать и подпрыгивать до самого горла.

– Реб, звучит как план.

Его рука опустилась ей на поясницу, вызывая ток вдоль всего позвоночника.

– Я не жду, что ты будешь все делать бесплатно, – сказал он. – Как мне расплатиться с тобой за твою помощь?

Его большой палец описывал небольшие круги на ее спине. Ребекка задержала дыхание. Почему ее соски вдруг встали? Она выпятила грудь вперед, давая ему возможность разглядеть ее, не понимая, почему мысль о том, что Эрик будет пялиться на ее грудь так сильно ее возбуждала. Она взглянула на него и увидела, он стоял с закрытыми глазами. От этого стало немного больно. Он не обращал на нее внимание. Ребекка слегка отвернулась от него, но не сильно, так, чтобы быть в досягаемости его вытянутой руки, но все же не… закрытая им. Эрик был почти на голову выше ее, от чего она казалась маленькой и очень женственной. Но Ребекка не знала, нравиться ли ей так себя ощущать или нет.