Тереза Ромейн - Играя в любовь

– Хм… – Она смерила его долгим взглядом и вдруг присела в реверансе, демонстрируя аппетитные округлости, едва не выскакивавшие из корсажа. – Не желаете ли пинту пива, милорд?

Джейн призывно покачала бедрами, и Эдмунд подыграл ей, а потом расхохотался:

– Не откажусь, пожалуй, малышка, вот только… Ох, не могу! Прости, Джейн. Хотел бы я ответить тебе стихами, но язык не поворачивается… Вот так бы и съел!

Она выпрямилась и вмиг посерьезнела:

– Опять ты со своей вежливостью! Это же игра.

Эдмунд снова рассмеялся.

– Я не так хорошо играю, как хотелось бы, моя милая неугомонная женушка, но зато неплохо вальсирую. Позволь пригласить тебя на танец?

Несколько пар уже кружились по залу под звуки вальса.

Учитывая, что в танцах Джейн продвинулась недалеко и только-только перестала спотыкаться о его ноги на поворотах, Эдмунд с облегчением заметил, что сегодняшние гости пили усерднее, чем танцевали.

Притянув жену поближе, Эдмунд крепко прижался к ее нежной груди. Ни духота, ни крепкие ароматы дамских духов и пряных напитков не смогли заглушить запах свежести, который тотчас уловил его нос.

– Готова?

Когда Джейн кивнула, опустив руку ему на плечо, он крепче обхватил ее талию и сделал первый шаг.

– Начнем. И раз-два-три… Не напрягайся, просто держи мою руку, позволь мне вести тебя.

– Как всегда, – согласилась Джейн, подстраиваясь под его ритм.

Эдмунд выбрал самые простые фигуры вальса. Места было достаточно, знакомая музыка лилась бальзамом на душу, мягкий свет свечей успокаивал. Джейн потихоньку расслаблялась, и ему удалось покрепче прижать ее к себе.

Эдмунд никогда и помыслить не мог, что будет так счастлив в объятиях держать жену.

– Как мне это нравится! – прошептал он Джейн на ушко, не справившись с нахлынувшими чувствами.

Она кивнула, кружась в вальсе с новообретенной уверенностью.

– Мне тоже танцы по душе. У нас ведь получается? Я до сих пор ни разу не споткнулась и не рухнула, так что тебе не пришлось хватать меня за…

Да, это упущение, и его следовало исправить.

– Я всего лишь стараюсь помогать тебе удерживать равновесие.

– Мне кажется, все наоборот: чем крепче ты меня держишь, тем скорее я теряю равновесие из-за тебя, – заявила Джейн и тут же споткнулась о носок его туфли.

Эдмунд тут же сжал ее талию.

– Держись, Джейн!

– Не произноси мое имя! Никто не должен знать, кто на самом деле танцует с морским капитаном. Я всего лишь служанка из паба.

– Ах вот оно что! Хочешь продолжить игру?

– Да, очень хочу! – Она уютно устроилась у него на груди, головой прислонившись к подбородку, так что волосы нежно щекотали ему щеку.

Вывод напрашивался сам собой: ей тоже нравится этот побег от реальности, она легко поддалась искушению маскарада.

От избытка чувств Эдмунд, всегда настроенный на поэтический лад, прошептал ей на ухо, едва касаясь губами волос:

В прорези маски он увидел восторг в ее глазах.

– Что, опять Шекспир?

– Джон Донн.

– Хорошие стихи.

Рука Эдмунда у нее на талии чуть дрогнула, но не опустилась, а поднялась вверх по спине, нежно погладила.

– Да, хорошие стихи, хоть поэт пишет о клятвах и изменах. Поэма называется «Женское постоянство» и повествует о сомнениях в женской любви.

В этот миг рядом с ними появилась фигура в плаще и с тюрбаном на голове, и лицом, скрытым под маской, и похлопала Джейн по плечу.

– Позвольте и мне потанцевать с вами, мисс?

И снова хрупкий покой был нарушен: мир не оставлял их в покое.

Правила бала-маскарада требовали, чтобы Эдмунд передал Джейн следующему партнеру. На беду, низкий голос нарушителя спокойствия был Эдмунду прекрасно знаком: конечно же, Тернер.

Как же хрупок их мир и как легко он мог теперь рухнуть!

Эдмунд крепко сжал кисть Джейн. Казалось, стоило лишь упомянуть о сомнениях и лжи, пусть даже стихами, и главный лжец тут как тут.

Обманщику не было равных в подделывании акцента, и Джейн никогда бы не узнала кто перед ней, но не Эдмунд: здесь ошибка была исключена.

– Нет, не позволит: эта дама танцует со мной!

И будто в подтверждение своих слов он крепче сжал руку Джейн и обхватил талию.

– Но вы прячете лицо под маской! – Голос Тернера был таким низким и грубым, что его не могло перекрыть даже пронзительное звучание духовых инструментов. – Как же тогда эта очаровательная дама узнает, что нашла подходящего партнера?

И пусть тюрбан красного шелка выглядел несколько шутовски, но в сочетании с черной маской и плащом странным образом придавал его внешности угрожающий вид.

– Дама уже нашла подходящего партнера, – прорычал Эдмунд и тотчас же почувствовал угрызения совести, – и не испытывает необходимости в вашем внимании.

Но тут неожиданно подала голос Джейн:

– О, полагаю, не стоит сомневаться в порядочности джентльмена…

– Дама занята! – с вызовом прошипел Эдмунд, взглянув на Тернера, но из-за маски вряд ли тот заметил ярость в его глазах.

Эдмунд повел было Джейн прочь, но она якобы случайно наступила ему на ногу и мило извинилась:

– Ой, прошу прощения! Я сбилась со счета, пока ты разговаривал с джентльменом. Эд… – Она вовремя спохватилась, едва не выдав их обоих. – Что это на тебя нашло? Мы ведь даже незнакомы.

Он поднял вверх указательный палец, призывая ее к молчанию, пока они не отойдут в тихий угол, подальше от танцующих пар.

Обернувшись через плечо, Эдмунд увидел, что Тернер в своем тюрбане следует за ними по пятам и зловеще улыбается. Так значит, он нарочно собирался сделать Джейн свидетелем их стычки. В своем теперешнем обличье Тернер мог спокойно добиться желаемого и ускользнуть, избежав последствий. Джейн ни за что не заподозрит в этом жалком ирландском предателе своего глубоко обожаемого Беллами.

Джейн никогда не должна узнать, что и его отец был таким же предателем, пускай не по собственному желанию, а по воле судьбы, поэтому, резко развернувшись на каблуках, Эдмунд решил встретиться с соперником лицом к лицу.

– Похоже, я знаю, кто скрывается под этой маской, и у меня есть причины ему не доверять.

– Что верно, то верно! – Белоснежные зубы Тернера сверкнули в свете свечей. – А у меня есть причины ненавидеть этого человека, учитывая, как давно мы знакомы.

– Мы оба не слишком рады встрече.

Джейн сложила руки на груди и непонимающе переводила взгляд с одного на другого.

Эдмунд этого не замечал, ведь теперь Тернер полностью в его распоряжении, надо лишь правильно разыграть партию. Это не Беллами, которого все любят и которым восхищается весь Лондон. Наконец-то и у Эдмунда появилась возможность открыть правду.

– Но, думаю, – заметил Тернер, – пришло время разрешить один старый спор. Это можно было бы сделать двадцать лет назад, если бы кое-кто не проявил мягкотелость.

Маска позволила Эдмунду отказаться от необходимости следовать этикету, и он не успевал сдерживать словесный поток, буквально рвущийся с языка.

– Не думаю, что и тогда это была мягкотелость, но сейчас у меня точно кончается терпение.

Тернер ухмыльнулся, словно его развеселило данное заявление.

– Возможно, ваше терпение не имеет отношения к нашему спору, а все дело в том, что вы потеряете куда больше, чем я.

Он повернул голову к Джейн и широко улыбнулся.

«Можно жить с улыбкой и с улыбкой быть подлецом», – сказал Гамлет, узнав о предательстве своего дяди, сумевшего обольстить его мать и ставшего причиной смерти его отца.

«Какие точные слова!» – подумал Эдмунд, прежде чем возразить:

– Возможно. Ваши секреты для меня не являются вопросом жизни и смерти, но для человека, намеренно избегающего…

– Возможно, вы забываете, что стоит на кону! – быстро перебил его Тернер со своей чудовищной улыбкой.

Во время этой пикировки Джейн напряженно вслушивалась в их слова, ее взгляд по очереди вонзался то в Эдмунда, то в Тернера. Наконец, гордо вскинув подбородок, она решила вмешаться и с нажимом на столько раз повторенном сегодня слове произнесла:

– Возможно, вам обоим следовало бы попросить меня оставить вас разбираться со своим давним спором? Вальс еще не кончился, так что я готова уступить своего партнера.

Она развернулась, но, прежде чем успела сделать хоть шаг, Тернер схватил ее за руку, наклонился и коснулся губами атласа ее короткой перчатки. Какая неслыханная фамильярность!

– Дорогая, сегодня вы для меня – единственная во всем свете! И если я не могу вас заполучить… – Он встал навытяжку, вздернув плечи. – Что ж, тогда нет никакого смысла продолжать игру, не правда ли?

Коротко кивнув Эдмунду и поклонившись Джейн, мерзавец взмахнул полой плаща и быстро зашагал прочь, стремясь скрыться в разномастной толпе гостей.

Эдмунду нужно было перевести дух. Тернеру удалось ускользнуть, а у Джейн наверняка возникла куча вопросов. Сердце колотилось как бешеное, а желудок скрутило от резкой боли. Как сказал его старый учитель, продолжать игру не было никакого смысла, но каждое его слово было ложью: Тернер многие годы жил ради этой игры.

– Прости, что все это случилось при тебе, Джейн. – Эдмунд крепко сжал веки и постарался изобразить некое подобие улыбки. – Какой я идиот! Не знаю, что на меня нашло: взбрело же в голову спорить с незнакомцем!

– Не притворяйся идиотом и не принимай за идиотку меня, пытаясь убедить, что видишь этого человека впервые. – Она вытянула голову, надеясь отыскать в толпе красный тюрбан. – Кто он, Эдмунд? Что ты скрываешь?