Она поспешила высвободить руку и, собрав все свои душевные силы, равнодушно произнесла:

– Не будь смешным.

Необходимо убедить Эдмунда в том, что она не нуждается в утешении. Если она будет тверда как скала, то, возможно, однажды заслужит его благосклонность, и этого с нее довольно.

– Пойду надену шляпку!

Джейн стрелой вылетела из кабинета, прежде чем с ее губ могла слететь какая-нибудь глупость, способная испортить этот момент.


– Сейчас подадут экипаж, – сказал Эдмунд, когда она спустилась в холл в коричневой шляпке с маленьким козырьком.

Джейн заметила, что за время ее отсутствия муж успел, и весьма осмотрительно, заменить запачканный чернилами мятый шейный платок свежим.

На поездку в экипаже она не рассчитывала.

– А не желаешь ли пройтись пешком?

– В ноябре? Ты продрогнешь через пять минут. В таком наряде немудрено озябнуть даже в доме. – Его пальцы мягко погладили меховой отворот ее накидки. – Для конца ноября это слишком легкий костюм: и рукам будет холодно, а с волосами, забранными под шляпу, замерзнет еще и шея.

– Это не шляпа, а дамская шляпка! Она должна украшать, а не согревать. Комфорт не имеет ровным счетом ничего общего с модой.

Эдмунд нахмурился.

– Разве нельзя сочетать одно с другим?

По коже пробежала легкая дрожь, но причиной был вовсе не холод, а удивление: оказывается, муж неравнодушен к ее благополучию.

– Интересная мысль. Тебе следует поделиться ею с модистками.

Пока Джейн закутывалась в накидку, Эдмунд поинтересовался:

– Должно быть, тебе нужны какие-то аксессуары к новому гардеробу? Мы могли бы зайти к шляпнице или куда-то еще…

– Зачем? Мне ничего не нужно.

Он бросил на нее взгляд, полный сомнения.

– Но ведь женщинам всегда хочется чего-то нового.

Джейн ответила ему таким же скептическим взглядом, что он вопросительно склонил голову:

– Разве нет?

– У меня есть все необходимое: ведь незадолго до свадьбы ты заказал.

– Ну, можно заказать что-то еще… – начал было Эдмунд, но, заметив выражение ее лица, тут же замахал руками: – Хорошо-хорошо, это не мое дело. Давай просто поедем на Бонд-стрит, а там уже посмотрим: вдруг что-нибудь и понравится.

Эдмунд приказал вознице трогать, и они двинулись в путь. Вместо того чтобы занять место напротив, он устроился на бархатной подушке сиденья рядом с ней. И Джейн вздрогнула, когда рукав его сюртука коснулся груди.

– Прости, я должен был сначала спросить у тебя позволения сесть рядом, – извинился он тотчас, поняв свою оплошность. – Надеюсь, не слишком тебя стесню, если буду сидеть здесь?

Ею овладело едва ли не бешенство от этой его безупречной вежливости, но огромным усилием воли она заставила себя безучастно произнести:

– Как тебе угодно.

– Полагаю, так нам будет удобнее беседовать.

Джейн не осмелилась возражать. Когда Эдмунд находился так близко, она трепетала от волнения, едва ли не теряя дар речи. Она слышала легкое постукивание его сапога по дну экипажа и видела на обивке тень его профиля. Ощущая тепло его тела, всем своим естеством она стремилась податься к нему навстречу, но разум подсказывал, что это невозможно.

– Что это ты задумал? – поинтересовалась Джейн, вложив в свои слова максимум небрежности.

– Ничего, просто хочу убедиться, что тебе не скучно. Ведь ты хорошо проводишь время?

– Эдмунд, это не твоя забота.

Ее резкость, должно быть, сильно его удивила, и, отстранившись, он внимательно посмотрел на нее.

– Весьма любезно с твоей стороны предложить мне прогулку по Бонд-стрит. Прости, что порой бываю вспыльчива, но это не имеет к тебе никакого отношения. И уж конечно, ничего с этим не поделаешь. А если тебе угодно продолжать расспросы о том, как я провожу время, то я наверняка опять потеряю самообладание.

С секунду обдумав услышанное, Эдмунд заключил:

– Что ж, в таком случае осмелюсь надеяться, что ты дашь мне знать, если заскучаешь.

– Непременно.

Эдмунд барабанил пальцами по колену, явно не решаясь о чем-то спросить.

– Чудесно. Джейн, а кто пригласил на свадьбу мистера Беллами?

– Мистера Беллами? – Вопрос был столь неожиданным, что ей пришлось собраться с мыслями, прежде чем дать ответ. – Вероятно, кузен Хавьер. Почему ты спрашиваешь?

– Из чистого любопытства. Ты хорошо его знаешь? Беллами, разумеется, не Хавьер.

– Нет, не особенно, – улыбнулась Джейн. – Я о Беллами. К сожалению, своего кузена Хавьера я знаю очень хорошо, даже слишком.

Неудачная шутка не удостоилась ответа.

– Беллами не кажется мне подходящей компанией для тебя, – процедил Эдмунд, краем глаза наблюдая за ней.

Джейн охватило возбуждение – совершенно восхитительное ощущение, – и она выпалила:

– Тебе не стоит ревновать!

Он сжал челюсти и хладнокровно заметил:

– А я и не ревную.

– О, конечно же, нет! – прошептала Джейн. – Прости, я опять сказала глупость.

Казалось, Эдмунд понял, что допустил бестактность.

– Пойми меня правильно, Джейн: я ничуть не сомневаюсь в твоей привлекательности, особенно для мужчин среднего возраста и сомнительной биографии.

– О, прекрати! – Она откинулась на спинку сиденья. – Ты делаешь все только хуже. Забудь о том, что я сказала.

– А я попрошу тебя не забывать моих слов, – тихо промолвил Эдмунд. – Не оставайся с ним наедине. И не верь его историям.

– Каким историям? Тебе известно что-то, чего не знаю я?

Эдмунд внимательно посмотрел на нее, а потом взял за руку.

– Нет. Меня беспокоит лишь соблюдение приличий. Итак, куда тебе угодно отправиться в первую очередь? Твое желание – для меня закон.

Джейн желала верить его словам так страстно, как не желала еще ничего на всем белом свете. Выглянув из окна экипажа и увидев толпы народа на оживленной улице, она спокойно отозвалась:

– Мне безразлично. Может быть, в книжный магазин?

Самообладание вернулось к ней, стоило лишь выдернуть руку из его ладони.

– Как скажешь.


Бледные лучи осеннего солнца проглядывали сквозь серую пелену облаков. На улице царило оживление, и путь к магазину затрудняли толпы покупателей и праздных зевак. Джейн с любопытством рассматривала окружающих. Все здесь было ей в новинку, а шумные улицы Лондона, заполненные людьми, являли собой не меньшее развлечение, чем товары в витринах магазинов.

До сих пор Джейн не сознавала, как сильно зима в Лондоне отличается от зимы в деревне. На окраине Мичетта Джейн и ее матери, впрочем, как и всем жителям деревни, с осени приходилось запасаться углем и дровами и делать заготовки овощей и фруктов, чтобы пережить суровую зиму. И хотя порой можно было положиться на помощь соседей, в плохую погоду удаленность от Лондона делала жизнь там едва сносной. Жители столицы не были обременены подобными тяготами и верили в то, что у их ног лежит целый мир.

Джейн все больше и больше проникалась любовью к городу.

Решение отправиться за покупками в книжный магазин, а не в галантерею, изменило их маршрут, и возничий был вынужден свернуть на Пикадилли, однако дорога оказалась перегороженной телегой со сломанной осью, и чете Киркпатрик пришлось сойти раньше и немного пройтись пешком.

Когда они ступили на мостовую, Эдмунд взял Джейн под руку.

– Я не стану спрашивать, все ли хорошо, но обещай сказать, если ты замерзнешь.

– И что ты тогда сделаешь? – Ветер выхватил прядь из-под ее шляпки, и волосы упали ей на лицо.

– Куплю горячий картофель, чтобы ты могла согреться, – улыбнулся Эдмунд. – Или отведу в какое-нибудь теплое место. Теперь во всех магазинах полно народа, так что и там, должно быть, не холодно.

Джейн была поражена таким количеством покупателей, богатых мужчин и женщин, которые без оглядки тратили деньги, нимало не задумываясь о цифрах на ценниках. Большинство горожан готовились к открытию парламента, затем начиналась предрождественская суета с поиском подарков. Джейн отчаянно хотелось, чтобы уже наступил канун Рождества, хотелось вообразить, что ее любят и вот-вот преподнесут самый желанный из всех подарков.

Проходя мимо витрин книжного магазина Хетчардса, Джейн спрятала лицо от резкого порыва холодного ветра, как вдруг услышала женский крик: «Моя шляпка!» Подняв голову, она успела увидеть летавшую над головами прохожих причудливую дамскую шляпку с фигуркой птицы. Какой – не разглядела, потому что одним ловким движением руки Эдмунд схватил вещицу, прежде чем вихрь успел увлечь ее дальше. Ее владелица – молодая, хорошо одетая дама – ринулась навстречу спасителю своего головного убора, на ходу бормоча благодарности, а когда подбежала, пустилась в объяснения:

– Должно быть, лента оторвалась! Представления не имею, как это вышло. Ах, если бы не вы, я потеряла бы любимую шляпку и очень расстроилась!

– Понимаю вас! – почтительно кивнул Эдмунд. – Она весьма оригинальна.

Женщина рассмеялась, и ее щеки, и без того розовые от ветра, раскраснелись пуще прежнего, кивнула и отправилась по своим делам.

Джейн взяла Эдмунда под руку и проворчала:

– Зря ты спас эту ужасную шляпку.

– Та леди другого мнения. К тому же я рад, что сумел помочь.

Хоть Эдмунд и говорил спокойно, Джейн все же казалось, что муж пытается поставить ее на место, и это ей совсем не нравилось. Она убрала свою руку с его локтя, а он и не заметил. Его взгляд был прикован к карете, что стояла неподалеку – вернее, к женщине, которая не решалась забраться внутрь из-за огромной грязной лужи, отделявшей ее от открытой дверцы экипажа.

– Позвольте помочь вам, мадам. – Эдмунд протянул руку сначала даме, а затем и ее горничной, а когда обе оказались на сухом участке каменной мостовой, добавил, обращаясь к леди: – Ангелы, подобные вам, должны парить над землей.