Глава первая


Мальчик съежился и отпрянул назад, когда я опустилась на корточки, протягивая руку к его лицу.

– Все в порядке, – спокойно произнесла я, остановив ладонь в воздухе.

Большие карие глаза нерешительно смотрели на меня из-под длинных темных ресниц.

– Все в порядке, Самюэль. – Я успокаивающе улыбнулась. – Я не причиню тебе вреда.

Мальчик испуганно распахнул глаза, когда я снова потянулась к нему, но позволил мне коснуться его подбородка и мягко повернуть его голову в сторону. Я замерла на мгновение, глядя на распухший кровоподтек, исказивший его левую скулу. Затем схватила мальчика за плечи, сильнее чем планировала, позволяя гневу, который я чувствовала, отразиться на лице.

– Кто сделал это с тобой, Самюэль? – Прошипела я. – Кто сделал это?

– Стоп!!!

Голос разорвал тишину комнаты подобно выстрелу, и я почувствовала, как вздрогнули маленькие плечи под моими ладонями.

Вздохнув, я опустила руки на бедра, когда привычные шум и гомон окружили меня. Камера, маячащая справа, отодвинулась назад, и я резко поднялась на ноги.

– Черт.

Мальчик хихикнул и вытер сопли тыльной стороной ладони, оставляя слизистый след под носом.

"Чудесно".

– Бэкка? – Обратилась я к одной из крутившихся вокруг ассистентов. – Можно получить салфетку или еще что-нибудь тут?

Я всеми руками за реализм на телевидении, но нет ни одного шанса, что я стану обнимать этого ребенка, когда он весь в соплях, что бы там не говорилось в сценарии.

Пока Бэкка, невысокая рыжеволосая девушка в обтягивающем лимонно-зеленом топе, суетилась вокруг мальчика, я повернулась в сторону приближающихся шагов, привычно надевая на лицо маску вежливого уважения, которое совсем не чувствовала.

– Что не так, Адам? Я думала, все идет хорошо.

На самом деле, я так не думала – слишком много агрессии, как следствие недостатка сна, очень длинной недели и ужасной головной боли – но, прах побери, я не собиралась признавать свои ошибки перед этим придурком.

Адам Крэйзик был низким, неприятным и потным; я возненавидела его с первого взгляда и, что стало очевидно после недели съемок, это чувство было взаимным.

– Именно поэтому режиссер тут я, мисс Харрис, а не вы.

"Ты режиссер потому, что женат на племяннице продюсера сериала, осел".

Скривив губы в неопределенной улыбке, я оставила эти мысли при себе.

Я ненавидела приглашенных режиссеров.

Они уничтожали привычный замысел, впустую тратили съемочное время и были всеобщей болью в заднице. Результатом работы Крэйзика в качестве режиссера стали шестнадцатичасовой рабочий день, многократная пересъемка сцен и убийственная головная боль, которая не отставала от меня последние 72 часа.

– Давайте попробуем это снова, – продолжил потный мужчина, – с немного большим количеством сострадания и немного меньшим количеством 'Рэмбо'. Вы пытаетесь помочь мальчику, мисс Харрис, а не нападать на него.

Тот факт, что в данном конкретном случае он был прав, раздражал меня даже больше, чем его высокомерная улыбка. Я коротко кивнула, сопротивляясь желанию ударить его.

Адам нетерпеливо щелкнул пальцами, и ассистент тут же кинулся в его сторону.

– И кто-нибудь, пожалуйста, сообщите мисс Стокли, что скоро мы будем готовы снимать сцены с ее участием.

– Мисс Стокли, – глубокий, очень женственный голос, растягивающий слова, – уже здесь.

Эффект был мгновенным. Крэйзик дернулся на голос быстрее, чем можно было ожидать, фактически он побежал туда, где по-королевски устраивалась на своем стуле Элизабет Анна Стокли.

– Мисс Стокли!

– Привет, Адам, – пробормотала она. – Прости, если я немного опоздала. Задержалась в гардеробной.

На мой критический взгляд, одето на ней было то же самое, что и три часа назад. Вероятнее всего, ее опоздание было связано с мускулистым интерном по имени Чэд – любимцем Лиз на этой неделе – а не с гардеробной. Не то, чтобы ее оправдание имело значение. Проклятье, она могла бы сказать, что курила в мужской уборной, а он бы и глазом не моргнул и ни на йоту не сбавил пыла.

– О, нет проблем, нет проблем. Замечательно. Вы выглядите прекрасно, просто прекрасно.

Я закатила глаза, чувствуя одновременно раздражение и изумление волшебством Лиз, которая одним своим появлением превратила Крэйзика в подлизу, пускающего слюни.

И кто мог бы винить его?

Элизабет Анна Стокли была хорошенькой. Белокурые волосы, голубые глаза, великолепная улыбка, тело с округлостями во всех нужных местах, и обаяние южной красавицы – она могла обернуть вокруг пальца даже самого большого придурка, будь то мужчина или женщина.

Несомненно, соблазнительная упаковка.

Еще она была темпераментным, капризным и взыскательным человеком, великолепной актрисой и, с моего первого дня работы в сериале '9 округ', хорошим другом.

Я все еще с изумлением думала об этом. Неизвестная из неоткуда – я – работаю вместе с такой известной актрисой как Лиз Стокли. От рекламы пива до большой роли в мгновение ока.

'9 округ' или '9О', как называли его команда и актеры, был полицейской драмой о жизни шести детективов отдела убийств Лос-Анджелеса. Лиз играла одну из главных ролей – Джен Гастингс – молодого оптимистичного детектива с пятилетней дочерью, закладной на дом и чрезвычайно плохим вкусом в мужьях. Я же играла Риту Стоун – ее довольно едкого, импульсивного и циничного напарника. Когда подбирали актрису на роль Риты, они искали женщину, которая была бы полной противоположностью Лиз. Мне, с моими темными волосами, квадратной челюстью и ростом под метр восемьдесят, повезло оказаться в нужном месте в нужное время; я получила роль, и с тех пор моя жизнь была похожа на плавание на лодке в бурю.

От этих мыслей меня отвлек Крэйзик, щелкнувший пальцами, видимо он закончил заискивание и решил вернуться к работе.

– Мисс Харрис, мы можем попробовать снова?

Встретив пристальный взгляд Лиз над головой режиссера – короткий укор – я слегка улыбнулась.

– Конечно, Адам. Я готова.

– Хорошо, люди! – Еще несколько щелчков пальцами. – По местам!

Расправив плечи, я тяжело вздохнула и посмотрела вниз на своего непривычного компаньона по сцене. Несмотря на старания ассистента, у него все еще текло из носа.

– Мотор!

Это будет длинный-длинный день.


* * *


Изменение графика съемок в последнюю минуту превратило длинный день в относительно короткий – уже в два часа пополудни все сцены с моим участием были завершены и я не должна была возвращаться на площадку раньше 8:30 следующего утра. Открывая дверь своего трейлера, я думала только об удобной одежде, хорошем весеннем дне и интересной книге в гамаке на заднем дворе дома, поэтому заметила, что у меня есть компания, только захлопнув дверь, когда высокая худощавая женщина на моей кушетке дернулась, просыпаясь. Некоторое время смущенно она моргала, а потом сонно улыбнулась мне.

– Кэйденс… Привет. – Голос был низким, грубым и хриплым – пропитанный виски, как называли его в некоторых СМИ – от него и этой улыбки у меня мурашки пробежали по всему телу.

Она роскошно потянулась, как большая довольная кошка, издав звук, похожий на тихое 'миаауу', который перешел в длинный удовлетворенный стон. Я с трудом оторвала взгляд от полоски кожи над поясом ее джинсов и ее груди – “Интересно, носит ли она лифчик? Христос, Кэйденс, прекрати пялиться на ее грудь!” – обтянутой тканью рубашки.

– Робин, проклятье, ты напугала меня. – Я тяжело опустилась на стул перед зеркалом, радуясь, что у меня есть оправдание дрожащим коленям.

Хотя, к настоящему времени я могла бы уже привыкнуть к этому.

Мы несколько раз работали вместе, и я видела ее если не каждый день, то, по крайней мере, раз или два в неделю в течение последних восемнадцати месяцев, в '9О' или в 'Их защита' – адвокатском сериале выпускаемом то же компанией – в котором снималась Робин. Два сериала были запущены практически одновременно, действие происходило в одном городе, и актеры одного сериала часто появлялись в другом – так было и с Робин последние три недели. Мы делили один трейлер, когда она работала в '9О', чем и объяснялось ее появление на моей кушетке.

Но, независимо от того, сколько раз я видела Робин Вард, работала с ней или делила с ней трейлер, ее ошеломительная внешность и чистая чувственность всегда делали меня косноязычной, выбивали из колеи и лишали воздуха.

– Прости. – Она зевнула, опустила ноги с кушетки и провела рукой по темным волосам, устало оглядывая комнату. – Похоже, эта двойная работа, наконец, достала меня. Я чуть не заснула сегодня на съемке между дублями.

– Ничего удивительного, – согласилась я, глядя на ее отражение в зеркале, начиная рассеянными движениями стирать экранный макияж, который должен был выглядеть так, будто никакого макияжа нет. – Я работаю только на одном сериале на этой неделе, и то уже с ног валюсь. Если бы на этой кушетке было больше места, я бы присоединилась к тебе.

Помните, что я говорила о косноязычии? Позвольте перефразировать. Я или не могу придумать, что бы сказать, или то, что я говорю, действительно смущает, и я ничего не могу поделать с появляющимся румянцем, как, например, сейчас.

Надеюсь, моя смуглая кожа скрыла это.

– Правда? – Робин с удивленной усмешкой посмотрела на меня, подняв бровь. – Я это запомню и, в следующий раз, удостоверюсь, что для тебя осталось место.

О, как я обожала, когда она так выгибала бровь.

Фактически, ее брови это одна из тех вещей, которые мне больше всего нравились в ней – то, как она поднимала бровь в подходящие моменты, создавало разрушительный эффект. В действительности, мне нравились ее брови, находящиеся прямо над темно-шоколадными глазами, шелковистые темные волосы, широкий рот с полными губами, угловатое лицо, бесконечные ноги, красивые руки, гладкая смуглая кожа, высокое изящное тело, крошечная ямочка на подбородке и родинка сбоку на шее, прямо под ухом, которая была видна, когда она рассеяно убирала за ухо непослушную прядь волос…