Элли Лартер - Игральные кости

- Они с этим дерьмом не связываются.

- Чего?

- Полицейские, - пояснила девушка. - Так что вы зря звонили. Здесь творится полное беззаконие.

- Твою мать! - вырвалось у Нэйт в который раз за этот вечер. - Что мне теперь делать?!

- Ничего. Смириться. И подождать. Может быть, все будет хорошо.

- Хорошо?! - взорвалась Нэйт. - Вы вообще знаете, что там происходит?! Там просто групповые изнасилования!

- Я знаю, - спокойно ответила девушка. - Но насколько мне известно, все происходит по согласию сторон. Девушки бросают кости, верно?

- Но они не собирались их бросать!

Девушка поджала губы и ничего не ответила.

Нэйт набрала номер Миранды. Еще раз. Еще.

Нет ответа.

Она набрала номер Кристен.

Нет ответа.

- Тут есть туалет? - она снова обернулась к своей единственной собеседнице.

- Направо по коридору, - ответила ей девушка.

Нэйт оставила телефон на зарядке и направилась в туалет. Ей нужно было умыться, чтобы немного привести в порядок мысли, потому как что делать дальше, она не знала.

Но надо было еще пару раз позвонить Кристен. Вдруг?..

Когда она вернулась, телефон захлебывался музыкой. Она ускорила шаг и сразу схватила трубку.

Это была Кристен.

- Я только сейчас нашла, где зарядить телефон, и как раз собиралась тебе позвонить! Я искала тебя в баре! И в хостеле! Где ты, черт возьми?!

- Я в порядке, - ответила ей Кристен ледяным тоном, но Нэйт все равно тут же почувствовала, как внутри зарождается надежда. Все хорошо? Все же хорошо, правда? Ничего плохого не случилось?

- С тобой все нормально? Что они с тобой сделали? - спросила она торопливо, чтобы убедиться в своих мыслях.

- Вы с Мирандой вроде как хотели, чтобы со мной это кто-нибудь сделал, - ответила ей Кристен.

Сердце у Нэйт рухнуло вниз.

- Ооо, нет... Кристи... я не знала, что все так...

- Знаешь, где Миранда?

- Развлекается, наверное... - она постаралсь произнести это максимально равнодушно, чтобы не травмировать подругу еще и этим.

- По-твоему, дать засунуть в себя четыре члена подряд - это развлечение?

- Кристен!

Кристен положила трубку, а Нэйт со стоном уткнулась лицом в ладони, чувствуя, как последние капли самообладания вытекают между пальцами, и из глаз у нее брызнули слезы.

Она задремала прямо там, на полу, около своего телефона. Девушка-администратор не стала ее будить, но заботливо набросила на нее плед. Проспала она совсем немного, максимум полтора часа, потому что потом в хостел потянулись первые гости, и в холле стало шумно.

Ее разбудили два мужских голоса, которые звучали где-то совсем рядом. Мужчины разговаривали вполголоса, и она прислушалась к ним, не открывая глаз.

- Ривера будет доволен, - сказал один мужчина.

- Еще бы, - подтвердил другой. - Идеальное преступление. Не подкопаешься. Отпечатков и свидетелей они не найдут. И доказать, что это мы, тоже не смогут. С чего бы «Гиенам» убивать какого-то мальчишку? Мы если и позаримся - то на Карри, или Лиама, или старуху Брэдли.

- Или на Лэсси, - согласился первый. - Я бы ее трахнул.

- Она сладкая штучка, и задница у нее как орех.

- Эй, Косой! - послышался смех. - Она моя!

- Ламберт, салага, не в наших правилах заявлять права на шлюх. Мы отымеем ее по-очереди, когда придет время.

- Точно, - согласился Ламберт.

Нэйт приоткрыла один глаз. Мужчины стояли прямо над ней и, видимо, были уверены, что девушка на полу в полной отключке.

Между тем, она успела их разглядеть.

Один был чернокожий, щуплый, в белой футболке, черных штанах, с десятком дырок в одном ухе, и с тщательно выбритой башкой. Ламберт.

Второй был белый и светловолосый, мускулистый, в кожаной куртке, без особых примет. Так можно было описать каждого третьего на сегодняшних гонках. Косой. Интересно, он правда был косым? Этого Нэйт разглядеть не смогла.

Как и того, что на спинах у обоих красовались татуировки с оскалившими пасть гиенами.

Начались экзамены.

Первым было испытание по композиции. Нужно было принести десять работ, чтобы комиссия могла оценить их, и для Кристен это был самый легкий экзамен. Она любила абстрактные техники, с удовольствием говорила о Кандинском (это был ее любимый художник), Дали, Малевиче. Карри, вместе с ней отбирая работы для портфолио, непрестанно тер лоб и морщился. Такое искусство было ему непонятно.

- Слушай, а нарисуй меня в такой технике? - попросил он мимоходом.

- Зачем? - улыбнулась Кристен. Она отложила в сторону большой лист с красными брызгами на белом полотне - они символизировали кровь, и это было слишком экстремально и экспериментально для комиссии. А вот похожую композицию с голубыми брызгами она оставила.

- Нуу, не знаю, - протянул Карри. - Это было бы любопытно. Ты нарисовала бы мой член в виде овала или прямоугольника?

- Не овал, а эллипс, - поправила Кристен со смехом. Она уже научилась не краснеть каждый раз, когда Карри произносил слово «член». А он произносил его часто.

- Так эллипс или прямоугольник?

- Отрезок, - улыбнулась она.

- Эээй! - он нахмурился и пихнул ее в плечо локтем. - Это что за наезд? По-твоему, он маленький и тонкий?

- По-моему, я ко всему этому до сих пор не привыкла, - рассмеялась Кристен и все-таки начала краснеть. - Это не наезд. Напротив. Если говорить о символизме, то отрезок подойдет больше. Линия - это всегда стремление, определенная направленность, четкость.

- И куда же стремится мой член? - не унимался Карри.

- Это ты мне скажи, куда он стремится, - снова со смехом отозвалась Кристен, вставляя в файл последнюю, десятую работу.

Ей нравилось вот так вот проводить время с Карри.

А Карри нравилось проводить время с ней. Всего за десять дней эта девочка осмелела, раскрылась, впустила его в свою жизнь. Он знал, что влюбляется, и уже не отрицал этого. Ему было немного страшно - вдруг ее у него заберут так же, как забрали Элисон? Но эти мысли он упорно отгонял. Тем более что близкие его поддерживали - Лэсси и Лысый особенно. Даже отец стал относиться к Кристен мягче и спросил однажды за завтраком, почему она не сидит рядом с Карри. Но для этого было, конечно, еще не время.

Вторым испытанием была живопись. Для него требовалось также десять работ - на сей раз с натюрмортами. Натюрморты Кристен не любила и давно поняла для себя, что рисовать их, кроме как для учебы, не станет. Перед поступлением ей пришлось немало повозиться, чтобы создать хотя бы два десятка работ в этой технике - а потом выбрать десять из них.

Последним был рисунок. Кристен нравилось, что здесь не оговаривалась тематика работ. Поэтому среди ее рисунков были и сюжетные наброски, и пейзажные зарисовки, и несколько портретов.

Взяла она и один из портретов Карри, сделанных в их первую ночь. Карри, конечно, предлагал рисунок с членом - ей оставалось только закатить глаза и положить в файл изображение его красивого лица, прочерченного шрамом. Откуда был этот шрам - она до сих пор не знала, и спрашивать пока не решалась. Как и о многом другом. А он не рассказывал. Тоже еще было не время.

- Итак, когда результаты?

- Через три дня, - отозвалась Кристен.

- Через три дня мы узнаем, что ты стала студенткой! - улыбнулась Лэсси, а Кира взяла старшую сестру за руку:

- Что такое студентка?

- Тебе до этой развратной поры еще далеко, - улыбнулся Карри.

- А что такое развратная пора? - нахмурилась Кира, и Лэсси пихнула брата в плечо:

- Совсем ошалел? Что за слова при ребенке?

- Слова как слова!

Кристен рассмеялась. Карри и Лэсси тоже.

День выдался теплый, и вчетвером они отправились в парк аттракционов. Пока Лэсси водила малышку Киру по детским каруселям, Кристен и Карри перекатались на всех американских горках, а их оказалось четыре - одна другой круче.

На первую Кристен идти не хотела.

- Мне страшно, - возмутилась она.

- Это совершенно безопасно, - сказал Карри.

- И что? Мой страх нерациональный.

- Я буду тебя крепко держать за руку, - пообещал Карри.

И слово свое сдержал. Пока Кристен вцеплялась побелевшими пальцами в его ладонь и кричала во все горло, он громко хохотал.

На следующую горку Кристен потянула его уже сама.

Потом они купили Кире сладкую вату, сами взяли по мороженому в вафельном рожке и устроились в беседке, подальше от палящего солнца.

Лэсси рассказывала про свое последнее прослушивание, и Кристен искренне надеялась, что девушку наконец возьмут в какой-нибудь стоящий проект, а не в рекламу йогурта или женских тампонов. Последнее было бы для Кристен как-то даже обидно, а вот Лэсси не расстраивалась.

- В такую рекламу берут только молодых и красивых, так что для меня это комплимент, - сказала она с улыбкой.

Карри фыркнул:

- Как будто ты без тампонов не знала, что ты молодая и красивая.

- Это ты у нас знаешь все о собственной привлекательности, а не я, - со смехом возмутилась Лэсси, а потом обернулась к Кристен: - Он и в постели тоже такой, да? Самоуверенный кретин?