И все же эти злачные места продолжали привлекать ищущих работу моряков, солдат и всякого рода ловцов удачи. Сгрудившись в узеньких низких комнатках, они пьянствовали, хвастаясь своими ратными подвигами и победами над женщинами.

Таверна, расположенная чуть ниже по реке, традиционно была местом встреч членов палаты лордов и палаты общин. Здесь еще со времен короля Георга I в ссорах и шумных перебранках обсуждались права британских парламентариев и ущемление таковых. Причем там же, в двух шагах от мрачного Тауэра, можно было наблюдать и весьма странную картину, когда в одной компании с родовитыми аристократами и утонченными лондонскими денди сидели простолюдины, вышедшие из самых низов общества. Казалось, что могло их объединять, кроме скуки, тяги к пьянству и желания ввязаться в ссору?

Когда, переодевшись мужчинами, Сабрина и леди Шарлотта Лавлейс вошли в таверну, возлияния за столами были в самом разгаре. Чтобы не выдать окружающим своего отвращения к происходящему, обе женщины, испуганные собственной смелостью, перешли на шепот.

Джеймс Брэнстон, севший за соседний стол, решил, что причиной этого женского маскарада был карточный проигрыш леди Шарлотты. Сабрина относилась к Джеймсу хуже, нежели ко всем остальным поклонникам графини. Ей казалось, что за юношеской внешностью Брэнстона скрывается излишнее пристрастие к роскошным нарядам и карточному столу. Поэтому предложение Джеймса составить женщинам компанию не вызвало у нее большого энтузиазма. Но Шарлотта была другого мнения, и Сабрина, вздохнув, промолчала.

Наверное, еще никогда пиво не оказывало на Сабрину такого бодрящего и освежающего действия, как в этой насквозь прокуренной комнате. Широко раскрытыми глазами она наблюдала за собравшейся разношерстной толпой, жадно ловила несшиеся со всех сторон громкие пьяные выкрики и непристойные шутки. Все происходящее казалось Сабрине доказательством собственной смелости. Ведь мало кто из ее застенчивых и скромных сверстниц решился бы на такое приключение!

В таверну входили все новые и новые посетители. Естественно, среди них не было ни одной женщины. Пиво лилось рекой. Сабрина, наверное, и не обратила бы внимания на еще одного посетителя, возникшего в дверях, если бы не появившееся на лице графини напряженное выражение. Шарлотта тихо тронула Сабрину за локоть и шепнула:

— Боже мой, да это же виконт Дарлингтон!

Сабрина посмотрела на вошедшего виконта и по светской привычке привстала, чтобы сделать ему реверанс.

— Спокойно! — воскликнула Шарлотта, хватая ее за руку и вновь усаживая на лавку. — Как вы думаете, могу ли я в подобной ситуации демонстрировать свое знакомство с ним?

Сабрина поняла свой промах и, смутившись, поднесла к губам пивную кружку, прикрыв лицо.

— Вот не повезло! — буркнула леди Шарлотта и повернулась к Брэнстону: — Джемми, не могли бы вы незаметно увести нас отсюда, пока этот тип не смотрит в нашу сторону.

— Не беспокойтесь, — мрачно ответил Брэнстон. — Он не удостоит меня даже взглядом.

Сабрина уже слышала о Дарлингтоне. Весь Лондон с восторгом говорил о молодом виконте. Однажды они даже случайно встретились в салоне Шарлотты. При этом Сабрина тут же опустила глаза, ибо, будучи дочерью торговца, не имела права смотреть в лицо аристократу или первой с ним заговорить. Таковы были нерушимые правила света.

Тогда Дарлингтон прошел мимо, не обратив на нее никакого внимания. Сабрина заподозрила, что он просто считает ниже своего достоинства видеть кого-либо или что-либо на расстоянии дальше метра от себя.

На следующий день леди Шарлотта пыталась объяснить неучтивость виконта.

— Милая, тогда на это были причины, — сказала она при встрече с Сабриной, — и очень даже важные! Ведь Дарлингтон отлично понимает, что его репутация бессовестного соблазнителя женщин, картежника и дуэлянта делает невозможным для него знакомство с любой порядочной девушкой.

Сейчас Сабрина вспомнила эти слова графини и украдкой посмотрела на виконта, стараясь понять, чем он отличается, скажем, от Джеймса Брэнстона или лорда Лавлейса. Впрочем, она получила ответ на этот вопрос, как только внимательнее присмотрелась к Дарлингтону.

Он был одет, как и приличествовало настоящему аристократу, в длинный атласный камзол и панталоны до колен. Сбоку висела шпага. Дарлингтон и на этот раз принципиально не надел парик, а просто перевязал свои густые золотистые волосы темной лентой. При тусклом свете свечей, вставленных в пустые пивные бутылки, можно было рассмотреть лицо виконта. Ни румяна, ни пудра для достижения аристократической бледности не касались этого лица. Оно сохранило золотистый загар, полученный еще на родине от горячих лучей южного солнца.

Дарлингтон осмотрелся, задержав взгляд на Сабрине, Шарлотте и Джеймсе Брэнстоне. Сабрина успела заметить странную серьезность его необычно светлых глаз.

— Он прекрасен, но в этой красоте есть что-то дикое — пробормотала леди Шарлотта низким грудным голосом, имитируя мужской баритон.

Неожиданно среди всеобщего шума и хохота раздался громкий крик, сорвавшийся на фальцет:

— Матерь Божья! К нам пришел колонист! Восклицание вызвало смех расположившейся за соседним столом компании.

— Только посмотрите! — раздались возгласы. — Ни румян, ни пудры! И полное отсутствие манер! Просто дворовый пес какой-то!

— Что за чушь! — воскликнула леди Шарлотта. Сабрина невольно повернула голову туда, откуда неслись крики.

За столом сидели несколько мужчин, одетых в вычурные шелковые камзолы, украшенные блестящими пряжками и дорогими кружевами. Леди Шарлотта поначалу с некоторой тревогой посматривала на это общество. Но гуляки были настолько увлечены стоящими перед ними полными кружками, что не обращали на окружающих никакого внимания. Поэтому графиня быстро успокоилась, поняв, что ей не грозит быть узнанной.

Один из мужчин бросил ироничный взгляд на Дарлингтона и поднял кружку:

— Привет! Да сгинут все колонисты!

— Правильно! Правильно! — хором поддержали его друзья, привлекая внимание всей таверны.

Дарлингтон обернулся. Затаив дыхание, Сабрина ждала, чем все кончится. Она никак не могла понять, почему эти люди, отличающиеся от виконта разве что костюмами, столь враждебно встретили его появление в таверне. Дарлингтон сохранял спокойствие и, видимо, решил не обращать внимания на любые выпады в свой адрес. Однако, когда он проходил мимо стола, за которым расположилась буйная компания, один из сидящих с краю вытянул ногу в блестящем желтом башмаке, преградив ему дорогу, и наглым тоном сказал, обращаясь к своим товарищам:

— Поглядите-ка, этот парень загорел, как моряк. — Он ехидно подмигнул Дарлингтону и все так же развязно добавил: — А знаешь ли ты, дружок, что у нас говорят о тех, кто живет в Вест-Индии? Здесь полагают, что тропическое солнце растопило у них все мозги.

— Нет ничего удивительного! — подал реплику его сосед. — Ведь карибские колонисты должны были непременно подвергнуться влиянию дикарей, переняв у них далеко не лучшие привычки и обычаи.

Еще один член компании, видимо, заводила, дерзко посмотрел на Дарлингтона:

— Я слышал, все их женщины безобразны, плоскогруды и вообще похожи на ведьм. Если это правда, то мне было бы приятнее иметь дело с козой, чем с одной из них! Что вы на это скажете, мистер колонист?

Ответом был короткий, презрительный смех виконта.

Последний из сидевших за столом вдруг наклонился к своему соседу и с тревогой спросил:

— Позвольте, вы понимаете, к кому обращаетесь?

Тот удивленно взглянул на вопрошавшего и недоуменно пожал плечами:

— К колонисту. Разве нет?

— Это же виконт Дарлингтон!

На несколько мгновений в таверне воцарилась тишина. Неожиданное открытие, несомненно, произвело впечатление на сидевших за столами. Но не на предводителя компании. Он откинулся на спинку стула, положил ногу на ногу и посмотрел на виконта:

— Итак, вы виконт Дарлингтон? Видимо, мне следует встать и вытянуться перед вами в струнку?

Сабрина замерла от восторга, увидев, как Дарлингтон спокойно взял кружку обидчика, отпил из нее глоток и выплеснул остальное ему в лицо.

Мужчина взревел от ярости, резко наклонился, намереваясь схватить за ножку табурет и ударить им виконта по голове. Но Дарлингтон оказался более проворным. Он мгновенно выбросил вперед правую ногу и ударил противника носком в пах, заставив его со стоном повалиться на пол.

— Скорее всего английские аристократы потому и не могут толком управлять колониями, что смотрят на них через дно пустой пивной кружки, — совершенно спокойно сказал Дарлингтон.

И тут же повернулся, чтобы уйти.

Его слова вызвали общий хохот, который, однако, тут же был прерван грязными ругательствами сидящего на полу человека. Он пытался стряхнуть с кружев камзола пивную пену. Все взгляды обратились на него.

— Клянусь кровью Господа нашего, вы мерзкий разбойник и бандит!

На лице Дарлингтона мелькнула слабая улыбка.

— Извините, сэр, но если я бандит, то вы просто пьяница. Только это и удерживает меня от того, чтобы добавить в вашу аккуратную прическу пару седых волос.

Стальной взгляд виконта скользнул по правой руке противника, неуверенно опустившейся на рукоять шпаги.

— Очень прошу вас, — так же спокойно сказал Дарлингтон, — выбрать другого исполнители вашего желания расстаться с этим миром. Я уже убил одного сегодня. С меня довольно! Не надо лишней крови.

При этом заявлении посетители таверны, окружившие участников ссоры плотным кольцом, отпрянули. Сабрина же вздрогнула всем телом и вскочила с лавки. На этот раз леди Шарлотта не пыталась ее удержать.

— Вы не принимаете моего вызова? — воскликнул противник виконта с фальшивой бравадой, в то время как его руки и колени заметно дрожали.

Виконт отрицательно покачал головой:

— Нет, не принимаю.

Сабрина не могла сдержать вздоха облегчения. Дарлингтон же круто повернулся и направился к выходу. На какое-то мгновение их глаза встретились. Сабрина, сама того не желая, одобрительно улыбнулась виконту. И тут же почувствовала, как его взгляд пронзил ее насквозь, вызвав дрожь во всем теле.