Эндрю Уоррен взял двухнедельный отпуск и приехал ее навестить. Они съездили в Напа-Вэлли, пообедали в Сономе, вдоволь нагулялись по живописным окрестностям. Девочка, конечно, была с ними. Странно, но Пэрис не покидало ощущение, что она снова замужем. Между ними установились очень непринужденные отношения – то ли дружба, то ли роман, – и обоим это нравилось.

Несколько раз Эндрю водил ее в ресторан, он называл это «официальными свиданиями».

– А что же тогда все остальное? – смеялась Пэрис.

– В остальное время мы друзья, – пояснил Эндрю. – Свидание засчитывается только тогда, когда я веду тебя в ресторан. Согласна?

– Отлично. Как раз то, что я хотела.

Когда Эндрю уходил, она начинала скучать. Он был необыкновенно нежен с ребенком, и с ним было хорошо. Когда отпуск у Эндрю закончился, он продолжал прилетать на выходные и ночевал во флигеле – иногда вдвоем с Вимом, поскольку спален там было две. Пэрис не делила с ним постель – она просто была к этому не готова. Их «свидания» продолжались всего месяц, хотя они довольно много общались во время его отпуска – ведь тогда он бывал у нее каждый день.

Но в Валентинов день их платоническим отношениям пришел конец. Эндрю повел ее ужинать в чудесный ресторан, и домой они вернулись только в полночь. Эндрю неожиданно вручил ей изящный кулон с бриллиантом, а Пэрис подарила ему дурацкие часы на ремешке из крокодильей кожи, которые Эндрю тут же надел на руку.

Они проговорили целый час и в результате плавно перекочевали в спальню. То, чего Пэрис так настойчиво избегала на протяжении многих месяцев, вдруг оказалось проще простого. Они предались любви как два давно знакомых и близких человека, и не нужно было спрашивать, нет ли у него другой женщины. Все произошло так естественно, что Пэрис сама удивилась. Как будто они всегда были близки.

Потом они уснули в объятиях друг друга, но их разбудил ребенок. Пэрис пошла подогреть бутылочку, Эндрю стал кормить малышку, и они снова уснули уже втроем, с девочкой посередине. У Пэрис было такое чувство, словно она вернулась домой после долгого отсутствия. Три года прошли для нее в одиночестве и печали, и вот наконец она нашла человека, которого уже и не чаяла найти. Она давно перестала искать, перестала верить, что он есть на земле. Но иголка в стоге сена в конце концов отыскалась. То же мог сказать о себе и Эндрю. За всю жизнь он не чувствовал себя таким счастливым.

Весна любви накрыла их с головой. Все выходные Эндрю проводил в Сан-Франциско; при каждой возможности он удирал из конторы, брал с собой пухлую рукопись и приезжал к Пэрис и Хоуп. Мэг и Вим обожали Эндрю, а его дочери, когда навещали их в начале лета, прониклись не меньшей симпатией к Пэрис. Все фрагменты головоломки совпали, даже лучше, чем когда с ней был Питер. И это было самое странное. Пэрис и не вспоминала, что когда-то была замужем за другим человеком. Ей казалось, она всегда была с Эндрю.

Когда Мэг пришло время рожать, Пэрис взяла двухнедельный отпуск. Бикс заверил ее, что справится, тем более что Стивен теперь чувствовал себя намного лучше. Он явно шел на поправку.

Пэрис с Хоуп были у Эндрю в Лос-Анджелесе, когда у Мэг, точно в срок, начались роды. Пэрис поехала в больницу вместе с дочерью и зятем, а Эндрю остался с девочкой.

Роды были долгие и трудные, но Мэг держалась молодцом. Ричард не отходил от нее ни на шаг и очень ее поддерживал. Пэрис находилась с ними в родильном зале. Она не собиралась присутствовать при родах – не хотела им мешать, – но Мэг настояла, а Ричард не возражал. Когда их мальчик явился миру, Пэрис невольно прослезилась, а родители были на седьмом небе от счастья. Малыш получился очаровательный. Прекрасный, крепкий карапуз. У него уже было имя – Брэндон. Брэндон Боулен. Мэг дала матери его подержать и с измученной улыбкой смотрела на новоявленную бабушку.

– Мам, как я тебя люблю… Спасибо, что ты у меня такая! – вымолвила она не без усилия.

От нахлынувших чувств Пэрис расплакалась. Потом она позвонила Эндрю и снова прослезилась. Ночью она лежала рядом с ним в постели и никак не могла заснуть. Эти младенцы явно на нее как-то действовали. Ей уже сорок девять, а она все так же радуется малышам, как двадцать пять лет назад.

– Знаешь, что я подумала? – сказала она, прижимаясь к нему в темноте. – Наверное, для Хоуп будет не очень хорошо расти одной. Может, мне взять еще одного?

Эндрю долго смотрел на нее и молчал.

– Ты об этом так долго думала? Она не будет одна. У нее уже есть племянник, всего на восемь месяцев младше. Вот и будут вместе играть.

– Да, верно, – согласилась Пэрис.

Об этом она как-то не подумала. Впрочем, они ведь будут жить в разных городах, так что часто видеться не придется. Это совсем не то же самое, что расти в одном доме.

– А может, нам и вправду тряхнуть стариной и родить своего? – нерешительно произнесла она.

Эндрю много раз ей это предлагал, уверяя, что в наши дни и не такое возможно, наука многому научилась, да и в университете у него есть друзья. Но до сих пор Пэрис отмахивалась, и детально они пока это не обсуждали.

– Это было бы прекрасно, но пока у меня есть другая идея. Что, если нам сыграть свадьбу и на целый год укатить в Европу?

Пэрис была поражена. Она знала, что Эндрю давно об этом мечтал, но он никогда не говорил, что хочет совершить такое путешествие с ней.

– А Бикса, что же, бросить?

– Ну да, на год. Когда вернемся, сможешь снова пойти к нему работать, если захочешь. А можем и взять его с собой, – поддразнил он.

– Он обрадуется. – Пэрис села на постели и внимательно посмотрела па него. – Правильно я поняла, что ты делаешь мне предложение?

Она была искренне удивлена: ей казалось, что им и так хорошо вместе.

– Да, – тихо ответил Эндрю. – И что скажешь? Пэрис снова прижалась к нему и крепко поцеловала.

– Это значит – да? А ты можешь произнести это словами? Я хочу знать наверняка.

– Да! – объявила она и улыбнулась. – Я стану твоей женой, но только с условием: я буду у тебя одна.

Эндрю знал эту историю – у нее давно не было от него секретов.

– Эксклюзив? Пожалуй, я согласен. Ну, так как? Едем в Европу?

Пэрис кивнула. Ей нравилась эта затея. Поможет Биксу кого-нибудь подготовить себе на смену, чтобы не оставлять его одного, пока она не вернется.

Впрочем, в том, что она вернется на работу, уверенности у Пэрис не было. Кто знает, что они решат, пока будут в Европе? Эндрю уже пятьдесят девять, он все время грозится уйти на пенсию и посвятить остаток дней путешествиям, и ей это очень нравилось, тем более что пока не надо было думать о том, чтобы отдавать ребенка в школу.

– А детям скажем? – она.

– Надо бы. Впрочем, я готов и тайно с тобой обвенчаться. – Он засмеялся, обнял ее и притянул к себе. – Пэрис, я тебя люблю. Ты себе не представляешь, как сильно я тебя люблю!

Они лежали рядом и говорили о своей любви. О том, что устроят себе скромную свадьбу – пусть будут только дети и самые близкие друзья. А потом они поедут в Европу, снимут дом в Париже или Лондоне, а может, виллу на море или яхту, чтобы плавать на ней все лето… Все это было очень заманчиво, но оба считали, что с таким же успехом можно и дома остаться. Главное – быть вдвоем.

На другой день они сообщили о своем решении Мэг и Ричарду, потом Пэрис позвонила Виму, который гостил у отца. Все пришли в восторг – в том числе и Бикс, хотя его реакции Пэрис несколько опасалась.

– Что я тебе говорил? Вот и нашла иголку в стоге сена. Выходит, не зря ты ходила на свои свидания!

– А вот и нет, – рассмеялась Пэрис. – С Эндрю я познакомилась отнюдь не на свидании. Мы с ним впервые встретились на свадьбе у Мэг.

– И все равно, согласись, свидания вслепую тебя многому научили.

– Чему, например?

– Расточать улыбки капризным клиентам и управлять нашей фирмой, когда вернешься.

– А ты что, уходишь? – Пэрис похолодела. Неужели Стивен так болен?

– Пока нет. Но когда ты вернешься из своего годичного отпуска, я бы тоже хотел отдохнуть. Мы со Стивеном давно мечтали отправиться в кругосветное путешествие. Может быть, тоже на год, мы еще не решили. Одно я знаю твердо, – добавил он счастливым голосом, – лучшее еще впереди!

– Да, это точно, – тихо проговорила Пэрис. Свадьбу решили сыграть в августе, а к сентябрю уехать.

На следующей неделе они вернулись в Сан-Франциско и обнаружили в гостиной нарядную коробку с узором в виде ландышей на крышке. Пэрис открыла, и внутри оказалась красивая антикварная серебряная шкатулка овальной формы с гравировкой. У Бикса всегда был безупречный вкус. Пэрис поднесла шкатулку к глазам и стала разбирать фигурную вязь, стилизованную под старину.

– Что пишут? – спросил Эндрю, любуясь вещицей.

– Пишут? – Она улыбнулась. – «Лучшее впереди!»

– Так и есть, – сказал Эндрю и поцеловал ее.

У Пэрис на глаза навернулись слезы. Жизнь и вправду повернулась к ней светлой стороной. Прошлое осталось позади, на смену ему пришло настоящее, прекрасное и счастливое. Грядущее всегда было покрыто неизвестностью, но Пэрис всей душой верила, что впереди их ждет только хорошее.