Его квартира произвела на Пэрис сильное впечатление. Это был пентхаус на Рашен-хилл, с круговым обзором. А терраса привела ее в бурный восторг. И все здесь было из белого мрамора, черного гранита или черной кожи. Эффектно и очень мужественно.

Кухня поражала новейшим оборудованием. Все уже было готово: устрицы, холодный омар, нежнейшая паста капеллини с икрой. От Пэрис уже не требовалось никакой помощи.

Они разместились на кухне, за длинным столом с черной каменной столешницей. Чандлер погасил верхний свет, зажег свечи и завел музыку в исполнении тех же артистов, которых они слушали на вечере Уолтера Фрая. Французское белое бордо было великолепным, ужин – изысканным, и Пэрис по-настоящему наслаждалась.

Потом они сидели в гостиной перед камином и любовались видом из окон. На улице заметно похолодало, и Пэрис с удовольствием согревалась рядом с Чандлером перед огнем очага. Она и не заметила, как оказалась в его объятиях, а его губы прижались к ее губам.

Они были знакомы всего три недели, и, вопреки своим правилам и предостережениям Бикса, Пэрис чувствовала, что влюбляется. Она уже не помнила, чем именно это плохо и почему она должна хранить вечную верность Питеру. «В конце концов Питер теперь женат на Рэчел, и я ему ничем не обязана», – твердо сказала она себе.

Чандлер продолжал ее целовать и осторожно провел рукой по бедру, но не слишком настойчиво, словно пробуя почву. Забыв обо всем на свете, Пэрис положила руки ему на плечи и растаяла в его объятиях.

Казалось, прошла целая вечность. Когда Пэрис очнулась, она лежала с Чандлером в постели и одежды на ней не было.

– Пэрис, если ты не хочешь, я не стану этого делать, – мягко проговорил Чандлер.

– Хочу, – прошептала она и прижала его голову к груди.

Тела их сплелись и слились воедино, он уверенно и бережно овладел ею. Пэрис испытала такое наслаждение, о котором с Питером могла только мечтать. На ночь она осталась у Чандлера, а утром они снова предались страсти. Питер так никогда не поступал, и у Пэрис было странное чувство грехопадения. Но потом, за завтраком, ей стало легче. У Чандлера был счастливый и умиротворенный вид, он смотрел на нее и улыбался. И это был не сон, а явь.

После завтрака Чандлер отвез ее на работу и обещал позвонить.

Пэрис чувствовала себя целиком во власти его чар и Биксу на этот раз ничего не сказала. Это его не касается. Ночь, проведенная с Чандлером, все переменила. Теперь она принадлежала ему. Их отношения перешли в новую стадию.

Вечером Чандлер снова заехал за ней и повез к себе. Пэрис опять переночевала у него, а назавтра ей на работу позвонила встревоженная Мэг:

– Мам, с тобой все в порядке? Я тебе вчера звонила и накануне тоже, а тебя все нет и нет. Работала?

– Нет… Я была… с Чандлером.

– Что-нибудь случилось?

– Нет, конечно. Все хорошо, солнышко. Мы просто засиделись, разговаривали…

– Ну хорошо. Будь осторожна. Смотри, не влюбись слишком быстро.

Она говорила, как Бикс, но Пэрис не придала этому значения. Она не помнила, чтобы когда-нибудь была так счастлива. Пэрис хотела поделиться с Анной Смайт, но времени так и не выкроила. В субботу они проводили сразу две свадьбы, так что даже с Чандлером ей увидеться не удалось. Свадьба – это не обычный прием, тут можно ожидать любой неожиданности и в любой момент. Приходится все время быть начеку и нести вахту до последнего гостя. Одна свадьба продолжалась до половины третьего, вторая и вовсе до четырех, и Пэрис не рискнула будить его своим звонком.

Чандлер не обиделся, а в воскресенье они отправились ужинать. Пэрис хотела познакомить его с Вимом, но у того были свои дела. Так что ужинали они вдвоем.

На сей раз они никуда не поехали и провели вечер у нее дома – мирно смотрели кино по видео, а потом занимались любовью. Среди ночи Чандлер уехал к себе, сославшись на утреннюю встречу.

Еще три недели они провели в своем уютном мирке. Все свободное от работы время Пэрис проводила с Чандлером. Она чаще ночевала у него, чем у себя, и одно можно было сказать наверняка: она больше не чувствовала себя одинокой.

У Пэрис было ощущение, что она попала в сказку. Такого мужчины, как Чандлер, она еще не встречала. Внимательный, чуткий, добрый, предупредительный, веселый.

Кроме того, он был в отличной форме, великолепно сложен и просто неподражаем в постели. Но, несмотря ни на что, Пэрис однажды ночью решила задать вопрос, который не давал ей покоя. Впрочем, ей казалось, что ответ она уже знает.

Она приподнялась на локте и с улыбкой посмотрела на него:

– Ты, надеюсь, не спишь с другими женщинами, а? Я имею в виду – теперь, когда мы вместе.

Он улыбнулся в ответ и провел пальцем по ее соску, отчего она немедленно возбудилась.

– А для тебя это важно?

– Конечно, – мягко произнесла Пэрис. – Я исхожу из того, что наши с тобой отношения носят эксклюзивный характер.

– Эксклюзивный? Слово-то какое, – усмехнулся он и, откинувшись на спину, уставился в потолок.

– Почему ты молчишь? – У нее упало сердце.

– А что ты хочешь от меня услышать? Да, с тех пор, как мы с тобой, я ни с кем другим не сплю. Но, надеюсь, ты понимаешь, что это вполне может произойти. Нам пока рано давать друг другу какие-то клятвы.

– Клятвы мне от тебя не нужны, – тихо произнесла Пэрис. – Но я рассчитываю, что, кроме меня, у тебя сейчас никого нет. Можешь называть, как хочешь.

– Поскольку мы пользуемся презервативами, это не должно тебя беспокоить. Я не собираюсь подвергать тебя риску, Пэрис.

– Но хранить верность ты тоже не собираешься?

– Этого Я тебе обещать не могу. Не хочу тебя обманывать. Мы взрослые люди. Все может случиться.

– То есть ты оставляешь за собой право встречаться с другими женщинами? – Пэрис опешила. Ей такое и в голову не могло прийти.

– Ты все равно не оставляешь мне для этого времени, – беспечно ответил Чандлер.

Но он же ездит в командировки! А сколько ночей она проводит дома после того, как работает допоздна…

Такого ответа Пэрис никак не ожидала. Ошарашенная, расстроенная, она села на постели и посмотрела на него сверху вниз. У нее и в мыслях не было, что она может быть у него не одна.

– Ты никогда не говорила, что придаешь этому такое значение, – недовольно сказал Чандлер.

– Я не думала, что об этом нужно специально говорить. Я решила, что ты тоже так считаешь. Ты говорил, я особенная, не такая, как все…

– Ты и есть особенная. Но я не собираюсь садиться на привязь. Мы с тобой не муж с женой. Мы оба знаем, что это далеко не главное.

– Нет, не оба! – жалобно проговорила Пэрис. – Я так не считаю. Я была верна своему мужу, а он был верен мне. Двадцать с лишним лет! Это – к слову. – Она вдруг осознала жестокую реальность. Это не брак, это – роман. – Я не хочу тебя ни с кем делить.

– Я не твоя собственность! – вдруг рассердился Чандлер.

– Мне этого и не нужно. Но я должна быть уверена, что, пока ты спишь со мной, у тебя нет никакой другой женщины.

– Пэрис, у нас пока не те отношения, чтобы на это претендовать. Мы взрослые люди, и мы свободны. Что, если ты встретишь мужчину, с которым тебе тоже захочется переспать?

– Пока мы с тобой встречаемся, этого не может быть. А если и случится, ты узнаешь первым.

– Весьма благородно с твоей стороны, – прагматично заметил Чандлер, – но я тебе такого обещания дать не могу. Всякое может случиться, когда и сам не думаешь…

– Но если бы случилось, ты бы мне рассказал?

– Необязательно. Пэрис, пойми, мы знакомы всего полтора месяца. Может, через полгода, в зависимости от того, как у нас будет складываться… Но до этого еще дожить надо.

– Поразительно, как у тебя все расписано! Что – через полтора месяца, что – через три, через шесть, через год… Кто же эти правила придумал?

– Все зависит от договоренности между мужчиной и женщиной, – невозмутимо парировал Чандлер.

Пэрис поняла, что он не даст ей на себя давить. Нечего и пытаться. «Эксклюзивность» явно никак не входила в его планы.

– И какая между нами договоренность? – спросила Пэрис, глядя ему в глаза.

– Официально – пока никакой. Мы хорошо проводим время, разве не так? Что еще нужно?

Не проронив ни слова, Пэрис встала и бросила на него взгляд через плечо.

– Мне нужно намного больше. Мне нужно быть уверенной, что в данный момент я у тебя одна – если не в жизни, то хотя бы в постели.

– Это же неразумно, – бесхитростно заявил Чандлер.

– А по-моему, очень даже разумно. Мне кажется, в этом и состоит жизнь. В честности, в заботе о другом человеке, в верности ему…

– Но ты же получаешь со мной удовольствие?

Он повернулся на бок и следил за ней взглядом. Пэрис одевалась.

– Да. Но жизнь состоит не из одних удовольствий.

– Так дождись, пока она не перейдет в другое русло. Рано еще рассуждать о таких вещах. Пэрис, ты все испортишь!

– Ты это сам уже сделал.

Впрочем, она готова была признать, что он хотя бы честен. Но не более того.

– Если не делать резких телодвижений, может, мы к этому и придем. Постепенно.

– А пока мы туда «идем», ты будешь спать с другими?

– Может, и нет. Пока этого не было. Но возможности такой не исключаю.

– Но я не хочу, чтобы меня постоянно преследовали подозрения. А это неизбежно. Теперь, зная твои принципы, я не смогу тебе верить. А ты мне всегда можешь доверять, даже не зная, где я и что. В этом вся разница.

– Но я от тебя верности не требую. Господи, это же элементарные вещи!

– Какие? Что каждый – сам по себе и волен трахаться с кем захочет? Как трогательно! И очень грустно. Мне нужно нечто большее. Я хочу любви и честности, без этого отношений не бывает.

– Я тебе никогда не лгал. И не стану.

– Да уж, – печально промолвила Пэрис. – Ты просто промолчишь. Так? – Он не ответил, и она смерила его долгим взглядом. – Если передумаешь, позвони. – Она чуть не сказала: «Если повзрослеешь». – Все было чудесно. Но если бы я узнала, что ты мне изменяешь, все стало бы совсем иначе. Для меня это означало бы конец. Я очень старомодная.