– Спасибо, – она.

– Ну что, идем?

Он опять ослепил ее улыбкой. У него были потрясающие зубы, как в рекламе зубной пасты. Невероятно красивый мужчина! Пэрис чувствовала себя польщенной, что ее пригласил такой красавец.

Чандлер так резко рванул машину с места, что Пэрис забеспокоилась, хотя и старалась не подать вида.

– Куда едем? – небрежно спросила она. Ее спутник улыбнулся:

– Хотелось бы сказать, что вы похищены, но, к сожалению, это не так. Насколько мне известно, времени у вас в обрез, так что далеко не поедем.

Он привез ее в небольшой итальянский ресторанчик с выходом в сад и всего в нескольких кварталах от ее работы. Судя по всему, Чандлер здесь был завсегдатаем.

– Это место мало кто знает, – сказал он. – Я его люблю. Мне часто приходится обедать в ресторане, и я терпеть не могу толкаться в помещении.

Погода была еще теплее, чем на прошлой неделе. В Калифорнию пришла весна. Вместо предложенного бокала вина Пэрис попросила холодного чая. Чандлер взял себе «Кровавую Мери», они заказали по салату и пасту. Еда оказалась замечательной, и постепенно Пэрис начала расслабляться, Фриман вел с ней непринужденную беседу. Он действительно был интересным и, судя по всему, приятным человеком.

– Долго вы уже в разводе? – наконец спросил он, и Пэрис поняла, что этот вопрос ей придется слышать часто. Может, напечатать буклет со всеми подробностями?

– Два месяца. Но живем отдельно уже девять месяцев.

Она не стала вдаваться в подробности. Все это его не касается, во всяком случае, на данном этапе. Она не обязана ничего ему объяснять.

– А сколько лет вы были женаты?

– Двадцать четыре, – ответила она, и Чандлер нахмурился.

– Ого! Это, должно быть, очень болезненно.

– Да, не скрою, – призналась Пэрис и решила, что ей тоже пора о нем что-нибудь узнать. – А вы?

– Что – я? – улыбнулся он.

– Те же вопросы. Давно вы в разводе? И долго ли были женаты? – Пэрис начинала чувствовать себя увереннее.

– Я был женат двенадцать лет. И в разводе уже четырнадцать.

– Давно, – заметила она.

– Это точно.

Возможно, он что-то от нее скрывает. А скорее всего, Бикс прав.

– И больше так и не женились?

– Нет. Не женился.

– Почему?

– Наверное, не нашел достойной женщины. Черт! Кажется, Бикс все-таки не ошибся.

– А может быть, я слишком дорожил своей независимостью. Видите ли, я обжегся довольно сильно. Жена сбежала от меня к моему лучшем другу, как ни банально это звучит. Потом выяснилось, что у них уже три года как был роман. Такое случается, но, когда это происходит с тобой, ужасно обидно.

Так, все сходится. Бывшая жена – настоящая мерзавка. И дрянь.

– Да, не повезло, – посочувствовала Пэрис. Впрочем, Чандлер уже опять повеселел. Наверное, слишком давно это было, время все залечило. – А дети у вас есть?

– Сын. Ему сейчас двадцать семь, он живет в Нью-Йорке, и у него уже две дочери. Так что я уже дедушка, во что никак не могу поверить. Но девчонки замечательные. Два и четыре годика. И скоро еще одна будет.

В свои сорок восемь лет этот красавец был мало похож на деда.

Они еще немного поболтали, рассказали друг другу, в каких странах побывали и где еще хотели бы побывать. Пэрис немного говорила по-французски. Чандлер похвалился, что прилично владеет испанским – в юности он два года жил в Буэнос-Айресе. Ему показалось весьма экзотичным имя Пэрис, которое, кстати, ей никогда не нравилось, и она сказала, что родители назвали ее так в честь Парижа, где проводили медовый месяц. Чандлер умело направлял их беседу, с ним было интересно, а на обратном пути он похвастал, что управляет собственным самолетом, правда, в качестве второго пилота. Самолет был маленький, «G-4». Он предложил как-нибудь взять в полет Пэрис.

Прощаясь, Чандлер сказал, что будет рад встретиться с ней снова, например, поужинать в ресторане ближе к концу недели, но Пэрис ответила, что будет занята на работе. Он улыбнулся, поцеловал ее в щеку и попрощался. Поднимаясь по лестнице, Пэрис слышала рев мотора.

Бикс сидел за столом и делал какие-то наброски.

– Ну, и?..

– Кажется, ты был прав. Зачем я пошла? Я не хочу ни с кем встречаться. Какой смысл?

– Считай это тренировкой. Однажды ты переменишься. Если только не уйдешь в монастырь.

– Хорошая мысль!

– Итак?

– Он был женат двенадцать лет, а четырнадцать лет назад развелся. И с тех пор не встретил ни одной женщины, на которой стоило бы жениться. Как тебе нравится?

– Никак, – ответил Бикс.

Зная Пэрис всего неделю, он почему-то чувствовал ответственность за нее. Ей больше кого бы то ни было требовалась защита. И Бикс хотел ее по-настоящему оградить от неприятностей. Она была как ребенок в джунглях. И, по-хорошему, ей бы сейчас продолжать свою счастливую семейную жизнь в Гринвиче, но…

– У него сын и две внучки, а скоро будет еще одна, – продолжала Пэрис. – Он два года жил в Буэнос-Айресе. Управляет собственным самолетом. Да, и жена сбежала от него с его приятелем, с которым у нее были шашни на протяжении нескольких лет. Отсюда и развод. Вот и все.

– Отлично! – Бикс улыбнулся. – Ты что, конспектировала или так запомнила?

– Записывала на диктофон, спрятанный в туфле, – усмехнулась Пэрис. – И что скажешь? Мой психотерапевт говорит, что, даже если он полный кретин, главное, что он может познакомить меня со своими друзьями.

– И те тоже окажутся кретинами. Профессионалы держатся вместе. На дух не выносят женатиков, считают их всех тупыми и мещанами.

– О-о… Значит, думаешь, он такой? Ну, профессионал, как ты говоришь?

– Не исключено. Будь осторожна. Он тебя еще куда-то приглашал?

– Предложил в конце недели поужинать в ресторане. Я сказала, что в субботу работаю.

– Он тебе нравится?

– В каком-то смысле. Он интересный собеседник, умный, стильный… А хороший человек или нет, пока сказать не могу.

– Я тоже. Поэтому и советую тебе держать ухо востро. Дай ему шанс, но очень маленький. Береги себя, Пэрис. Это главное.

– Это не так легко.

– Надо постараться. Если, конечно, не хочешь уйти в монастырь.

– Я подумаю.

– Помни, в наше время нравы сильно испортились. Одри Хепберн и Ингрид Бергман в летящих одеждах больше не существуют. Теперь со всех сторон сплошь пластмассовые куклы с мерзкими прическами.

Пэрис засмеялась, покачала головой и села за работу. К концу рабочего дня ей доставили букет от Чандлера Фримана. Две дюжины красных роз и записка: «Спасибо, что уделили мне время. Чудесный был обед. До скорой встречи. Ч.Ф.».

Биксби посмотрел на цветы, прочел записку и покачал головой:

– Профи. А розы прекрасные.

Пэрис тронуло, что Биксби так всерьез ее опекает. Она послала в ответ благодарственную записку и выкинула Чандлера Фримана из головы.

Все следующие дни, в преддверие Валентинова дня, были очень загружены работой. Каждый клиент жаждал послать что-то необычное своему любимому человеку, что-то абсолютно оригинальное, чего ни у кого нет. К счастью, Биксу это до сих пор удавалось. А еще надо было готовить два вечера.

В четверг опять позвонил Чандлер. И пригласил в субботу в ресторан.

– Мне очень жаль, Чандлер, но у меня работа. Я не смогу.

– А вы помните, какой это будет день? – многозначительно спросил он.

– Да, конечно, Валентинов день. Но от работы это меня не освобождает.

Если бы она сейчас не служила в такой фирме, то постаралась бы вообще не вспоминать о календаре. С Питером они всегда в этот день ужинали в ресторане, даже год назад, хотя теперь Пэрис точно знала, что тогда он уже встречался с Рэчел. Интересно, как он тогда выкрутился?.. Однако же выкрутился. А решение отложил до мая. И теперь справлять Валентинов день он будет вместе с Рэчел.

– В котором часу вы освободитесь?

– Поздно. Скорее всего, в районе одиннадцати.

Она обслуживала небольшой прием и, по существующим правилам, могла уйти, как только гости сядут за стол. Но Пэрис решила оставить себе лазейку и специально назвала такой поздний час. Вдруг да отстанет?

– Я подожду до одиннадцати. Пусть это будет поздний ужин, а?

Пэрис колебалась. Она не знала, как поступить. Ей не хотелось заводить роман. Но разговор пошел в таком ключе, что это вполне может произойти. Чандлер ее всячески к тому подталкивал. А она не поддавалась. Но все-таки что-то в нем ее притягивало.

– Даже не знаю, Чандлер, – честно сказала она. – Мне кажется, я еще к этому не готова. Валентинов день – это ведь не просто так…

– А мы сделаем «просто так». Я вас понимаю. Я тоже был в таком положении.

– Но почему обязательно я? – жалобно спросила Пэрис, и он удивил ее своим ответом.

– Потому что вы мне очень нравитесь. За четырнадцать лет я таких женщин не встречал.

Это было сильное заявление, а хуже всего – он произнес его таким тоном, будто действительно так считал. Пэрис не знала, что сказать.

– Вам лучше встречаться с женщиной, которой не нужно работать вечерами.

– А я хочу встречаться с вами. Чем вас не устраивает полночь? Организуем что-нибудь простенькое. А если раньше освободитесь – позвоните мне. Ударим по гамбургерам! Никакого насилия. Никаких воспоминаний. По-приятельски отметим дурацкий праздник.

В его устах это звучало очень заманчиво. Пэрис боролась с искушением.

– Прошу вас, подумайте над моим приглашением. Я вам завтра позвоню. Договорились?

– Ладно, – слабым голосом ответила она. Чандлер говорил так резонно, так просто и убедительно, что устоять было невозможно.

Всю ночь промучившись сомнениями, Пэрис так ни к чему и не пришла. Ей и хотелось, и не хотелось с ним видеться. В пятницу утром, когда он позвонил, она оказалась так занята, что не успела ни о чем подумать и сразу согласилась. Обещала позвонить сразу после приема и отправиться с ним есть гамбургеры. Форма одежды – джинсы. Превосходный выбор для Валентинова дня: и одной сидеть не придется, и романтическим свиданием не назовешь. Идеальный вариант.