Глава 14

В понедельник, без десяти девять, Пэрис поставила машину на Сакраменто-стрит и, как велела ей Сидни, направилась к маленькой двери с бронзовой колотушкой – соседней с входом в магазин. На ней был изящный черный костюм и туфли на шпильках, волосы аккуратно забраны в пучок, в ушах – маленькие бриллиантовые серьги. Она боялась, что слишком вырядилась, но надо было показать, что на приемах она будет выглядеть как подобает, а кроме того – это же собеседование. Пэрис не хотела переборщить с нарядом, но и одеться слишком просто было нельзя.

Она дополнила костюм маленькой черной сумочкой на длинном ремешке через плечо, которую Питер подарил ей несколько лет назад на Рождество. Сумочка была совсем новая – в Гринвиче ходить с ней было некуда. Конечно, неплохо было бы пойти с портфелем, но портфеля у нее не было. «Зато мне не занимать ума, энергии и организаторских способностей», – сказала себе Пэрис, надеясь, что этого будет достаточно. Но, позвонив в дверь, она с ужасом обнаружила, что у нее дрожат руки.

Прозвучал зуммер, она толкнула дверь, и та открылась. Сразу за дверью шла мраморная лестница наверх, такая же, как в магазине. Дом был выстроен на славу.

Сверху донеслись голоса, Пэрис пошла на звук и оказалась в красивом коридоре с картинами известных художников на стенах. Перед собой она увидела большую, отделанную деревом, комнату, полную книг. За «столом сидел потрясающе красивый мужчина под сорок, блондин, в черной водолазке и черных брюках, а рядом с ним – молодая беременная женщина с очень большим животом. Она с трудом встала с кресла, подошла к Пэрис и, поздоровавшись, ввела ее в комнату.

– Вы, наверное, Пэрис? Какое у вас необычное имя. Я – Джейн. А это Биксби Мейсон. Мы вас ждали.

Он уже изучал Пэрис пристальным взглядом, напоминающим луч рентгеновского аппарата. Она чувствовала, что от него не ускользает ни одна деталь, от прически и сережек до сумочки и каблуков, но, кажется, он остался доволен и с улыбкой предложил ей сесть.

– Красивый костюм, – бросил он, но тут зазвонил телефон, и Биксби потянулся за трубкой. Он ответил на несколько вопросов, после чего повернулся к Джейн, чтобы сообщить ей новости:

– Машина с орхидеями опаздывает. Они еще на полпути из Лос-Анджелеса и прибудут не раньше двенадцати, так, что нам потом придется посуетиться. Но обещают компенсировать задержку скидкой в цене. Думаю, управимся. Прием в семь; если к трем прибудем, все успеем.

Тут он вспомнил о Пэрис и спросил, давно ли она в Сан-Франциско и почему переехала. Ответ на этот вопрос был у нее заготовлен. Она не хотела производить впечатление убитой горем женщины, у которой опустились руки. Ему ни к чему знать обо всех перипетиях, достаточно будет сказать, что она развелась с мужем и живет одна.

– Я здесь три дня, – честно ответила Пэрис. – Я в разводе. Была замужем двадцать четыре года, вела дом, смотрела за детьми, нигде не работала, но успела дать бессчетное количество званых ужинов. Я обожаю обустраивать интерьер, принимать гостей и возиться в саду. А в Сан-Франциско я приехала потому, что у меня сын поступил в Беркли, а дочь живет в Лос-Анджелесе. И еще у меня диплом по деловому администрированию.

Биксби улыбнулся, и в его глазах мелькнула теплота, которая никак не вязалась с его утонченным и элегантным обликом.

– Давно вы разведены?

Пэрис набрала в легкие побольше воздуха.

– Около месяца. Окончательно документы были оформлены в декабре, правда, расстались мы еще в мае.

– Наверное, это нелегко, – посочувствовал он. – Особенно после двадцати четырех лет.

Он не стал спрашивать, что, собственно, произошло, но было видно, что его сочувствие искренне, и Пэрис пришлось приложить усилие, чтобы не расплакаться. Всегда труднее держаться, когда люди к тебе внимательны. Но сейчас Пэрис не могла себе позволить расклеиться. Она заставила себя вспомнить о цели своего визита и твердо взглянула в глаза потенциальному работодателю.

– Все нормально, – ответила она. – Пришлось привыкать, конечно, но меня поддерживали дети. И друзья. А теперь вот захотелось сменить обстановку.

– Вы жили в Нью-Йорке?

– В Гринвиче, штат Коннектикут. Это такой маленький спальный городишко, но там тоже есть своя жизнь.

– Я его знаю. – Он улыбнулся. – Я вырос в Перчесе, неподалеку. Это, по сути, то же самое. Небольшой аккуратный городок, облюбованный богатеями, которые все знают друг о друге. После колледжа я не мог дождаться, когда оттуда вырвусь. Думаю, вы правильно сделали, что перебрались сюда.

– Я тоже так думаю. – Она улыбнулась в ответ. – Особенно если вы возьмете меня на работу. Мне кажется, трудно найти что-либо более увлекательное. – От собственной храбрости Пэрис пробила дрожь.

Биксби поднял брови:

– Я должен вас сразу предупредить, что это очень большая и тяжелая работа. Очень. На меня работать весьма непросто. Я одержимый, я во все вникаю. Мне нужно, чтобы все было по высшему разряду. Я работаю миллион часов в день и никогда не сплю. Я стану звонить вам посреди ночи, чтобы дать указания на утро, о которых забыл днем. Никакой личной жизни у вас не будет. Если удастся повидаться с детьми на День благодарения и Рождество – вам еще повезет. А скорее всего, нет, потому что в праздники мы тоже устраиваем приемы. Можете не сомневаться, вы будете крутиться как белка в колесе и очень скоро полезете на стенку. Я стану учить вас всему, что умею, до полного изнеможения, так что вы еще будете проклинать тот день, когда со мной познакомились. Но если вы готовы к этому, Пэрис, то мы с вами получим большое удовольствие от совместной деятельности. Ну как, нравится вам такая перспектива?

– Мечты сбываются, – призналась она.

Именно этого она и хотела. Быть занятой с утра до ночи, забыть о своих печалях и чувствовать себя нужной людям. Они будут устраивать потрясающие мероприятия, знакомиться с новыми людьми… О лучшей работе Пэрис не могла и мечтать, и неважно, что придется пахать в поте лица. Именно этого она и хотела.

– Надеюсь, я сумею быть вам полезной.

– Так что? Хотите попробовать? – Он тоже оживился. – На этой неделе у нас всего четыре приема. Один сегодня, два – завтра и большой прием в субботу: сорокалетие одного заказчика. Если выживете – считайте, что вы с нами.

К концу недели посмотрим, какие у вас и у меня будут впечатления. – Тут он строго посмотрел на Джейн. – А если вы, миссис Уинслоу, вздумаете родить раньше воскресенья, я надаю по попке вашему младенцу, а вас удушу, поняли?

Он погрозил пальцем, и Джейн засмеялась, погладив огромный живот, который, казалось, вот-вот лопнет, как воздушный шар.

– Буду стараться изо всех сил. Проведу работу с малышом, чтобы не вздумал вылезать раньше времени, не то его крестный страшно разозлится.

– Вот-вот! Ни наследства ему не будет, ни банковского счета, ни выпускного вечера, ни подарков на день рождения и Рождество. Пусть сидит, где он есть, пока мы с Пэрис не убедились, что сработаемся, ясно? А ты тем временем должна обучить ее всему, что умеешь.

За пять-то дней! Но Джейн и ухом не повела.

– Слушаюсь, сэр. Будет исполнено, ваша честь. Все в точности, как вы сказали.

Биксби рассмеялся и встал. Пэрис не ожидала, что он такой высокий. Под два метра, наверное. И такой красавец! Она почти не сомневалась, что он «голубой».

– Разговорчики! – шутливо прикрикнул он на Джейн и с деланной строгостью повернулся к Пэрис. – Если вы тоже вздумаете забеременеть – неважно, с мужем или без, – я вас уволю в один момент. Больше я такого не потерплю! – Он свирепо оскалился, и всё рассмеялись. – Она мне устроила веселую жизнь. Может, у тебя растяжки на коже, а у меня они по всей нервной системе, – снова обратился он к будущей мамаше, – и куда более явные, чем на твоем животе.

– Прости, Бикс, – ответила та, нимало не смутясь. Джейн вся светилась счастьем скорого материнства и знала, что он тоже за нее рад. За те шесть лет, что она у него работала, он стал ей не просто наставником, но и другом.

– А вообще-то, лучше перевяжите трубы, так вернее будет, – повернулся он к Пэрис. – Кстати, сколько вам лет?

– Сорок шесть. Скоро сорок семь.

– Да что вы говорите? Вот это да! Если бы вы не сказали, что у вас взрослые дети, я бы вам дал лет тридцать семь – тридцать восемь. Ну, максимум сорок, раз у вас сын студент. А мне тридцать девять, – сообщил он, – в прошлом году делал подтяжку вокруг глаз. Но поскольку вам это не требуется, то я вам адрес не скажу.

Он был щедр на похвалу, и Пэрис это растрогало. Она наконец позволила себе оглядеться. Рабочий стол Биксби был завален папками, фотографиями, образцами тканей, чертежами, рисунками, а стол Джейн в соседнем кабинете выглядел и того хуже. Одна стена у нее была обита пробкой и вся увешана записками, памятками и номерами телефонов.

– Когда сможете начать? – Бикс перешел к делу, словно завел мотор. Он и сам был похож на вечный двигатель.

– Когда скажете, – невозмутимо ответила Пэрис.

– Хорошо. Стало быть, сейчас. Можете? Или у вас какие-то планы?

– Я полностью в вашем распоряжении, – ответила она, и он просиял, а Джейн тут же пригласила Пэрис к себе в кабинет.

– Вы ему понравились, – шепнула она, когда они расположились за ее столом лицом друг к другу. – Мне кажется, что вы тут приживетесь. Это уже видно. Всех остальных он в два счета выставлял за дверь. «Здравствуйте, до свидания, большое спасибо, скройтесь с глаз». Он всех отверг. А вы ему понравились. Вы ему по характеру подходите. К тому же у вас нет мужа и маленьких детей, и в городе вас никто не знает. Значит, сможете всюду его сопровождать. – с надеждой смотрела на Пэрис.

– Мне кажется, эта работа словно специально создана для меня. Это именно то, о чем я мечтала. И Биксби мне тоже понравился. Он, по-моему, симпатичный. – За его элегантной внешностью и утонченным стилем Пэрис угадывала порядочность, цельность и трезвый взгляд на вещи.