— Я тоже хочу, чтобы ты меня поцеловал, — выдохнула она.

— В жизни не делал ничего против профессиональной этики. Это в первый раз.

— Охотно верю, — пробормотала она. Губы Джаса были совсем близко от ее губ. И Элле очень хотелось ощутить их прикосновение.

Опустив голову, он на мгновение коснулся ее щеки, и тело Эллы обмякло в его руках. Почувствовав это, он крепче прижал ее к себе.

— Черт, ведь знаю же, что не нужно этого делать, — глухо пробормотал он, снова наклоняясь к ней. Губы Джаса только осторожно скользнули по ее губам, потом она почувствовала его дыхание, и наконец он припал к ее губам, словно к источнику с живой водой…

— Я еще никогда ни в кого не влюблялся, — хрипло прошептал Джас.

— И я тоже… — У Эллы вдруг защипало глаза. Она крепко зажмурилась, стараясь не дать воли слезам. Обжигающий жар его губ, сила и нежность, с которой он прижимал ее к себе, заставили ее забыть обо всем.

— И не собираюсь делать этого сейчас, — шепнул он ей на ухо.

— Я тоже.

— Но я так хочу тебя, что вот-вот взорвусь.

— И я… — простонала она, теснее прижимаясь к нему. Но Джас вдруг отшатнулся, и на нее будто повеяло холодом. Поначалу она решила было, что он передумал, что другое чувство оказалось сильнее страсти, бушевавшей в них, но, взглянув на Джаса, поняла, что ошиблась. В глазах его вспыхнуло пламя. Протянув руку, он помог Элле подняться:

— Только не здесь. Пошли…

Еле сдерживая желание, Элла позволила ему увлечь ее за собой. Он крепко сжимал ее руку, и это ощущение было не менее возбуждающим, чем прикосновение его губ. Руки Джаса были горячими и жесткими. Настойчиво и в то же время нежно сжав ее пальцы, он провел ее через прихожую и потом вверх по лестнице.

— Должно быть, я сошел с ума, — бросил он, рывком распахнув дверь, и потянул ее в глубь комнаты.

— Тогда мы оба сошли с ума, — подхватила Элла.

Джас захлопнул дверь, и они оказались в полной темноте. Даже через одежду она чувствовала обжигающий жар его кожи, его нетерпение, и вся затрепетала от предвкушения. Сделав вслепую несколько шагов, Элла опустилась на что-то мягкое, вроде одеяла.

— Сиди тихо. Я хочу видеть тебя.

Он щелкнул выключателем, и приглушенный свет ночника сделал комнату таинственной. Она молча смотрела, как Джас расстегнул пуговицы рубашки, потом рывком сорвал с себя джинсы, отбросив их в сторону. Свободные боксерские трусы не скрывали охватившего его возбуждения.

— Господи помилуй!.. — не удержалась Элла.

Рухнув на постель, Джас схватил ее в объятия и снова принялся целовать — вначале нежно, потом все более страстно.

— Ты такая красивая. Такая необыкновенная. Такая… такая крутая, — пробормотал он, обводя кончиком языка уголки ее губ.

— А ты надменный эгоист, — отозвалась она, пока он стягивал с нее пуловер. И тут же Элла почувствовала, как Джас расстегивает ей лифчик.

— Я идиот… Убить меня за это мало! — Джас накрыл ладонью ее грудь, и соски моментально напряглись. Припав губами к ее груди, он стал ласкать и целовать соски поочередно. Элла затрепетала от сладостной муки. Но последним усилием воли заставила себя сказать:

— И меня надо убить вместе с тобой. Может быть, ты все же отвезешь меня домой? — Она говорила с трудом — губы ее внезапно онемели. Джас быстрым движением стянул с нее джинсы:

— Лучше потом…

Он снова повернулся к ней, и Элла обнаружила вдруг, что его трусы куда-то исчезли. Впрочем, исчезли и ее собственные, хотя она так и не заметила, как это произошло. Джас прижался к ней большим, горячим, мускулистым телом. Элла почувствовала, как ее охватывает жар. Она мучительно ждала, когда он овладеет ею. Желание принадлежать ему было таким нестерпимым, что она испугалась. Ничего подобного она никогда еще не испытывала.

— Я просто… — бормотала она, сама не слыша своего голоса, — я хочу… просто…

Джас навис над ней и одним мощным рывком ворвался внутрь. Сдавленно ахнув, Элла смолкла. Ощущение было потрясающим. Все мысли разом вылетели у нее из головы. Прошлое, настоящее, будущее — все исчезло. Где-то в самой глубине ее тела будто раскручивалась туго сжатая гигантская пружина. Элла затрепетала, всем телом ощущая, как ее дрожь передается ему, и вдруг с обжигающей ясностью поняла, что чудо наконец случилось, — забыв о рассудке и стыде, она дала волю чувствам. Впервые в жизни она позволила себе сделать что-то не потому, что так нужно, а потому, что так хотелось. Это было необычно и потрясающе…


Заниматься любовью с Джасом было чем-то настолько прекрасно и волнующе, что Элла даже растерялась. Такие ощущения были для нее внове. И вполне возможно, что подобного она не испытает уже никогда. Мысль эта промелькнула у нее и исчезла, и вслед за этим на Эллу обрушился целый водопад эмоций, которых она прежде не знала. Обжигающая радость от сознания того, что это счастье не миновало ее, накрыла, как волной, но вместе с ней появился и страх. До сих пор Элла умела держать все под контролем — это придавало ей уверенности. Да, так было всегда — до той минуты, когда губы Джаса коснулись ее, когда его жаркое дыхание будто обожгло кожу. Но теперь, счастливая, умиротворенная, она вдруг испытывала какое-то непонятное смущение и неуверенность. Элле сделалось не по себе.

Объятия Джаса слегка ослабли, словно теперь ему уже незачем было удерживать ее. Эллу охватила тревога, с каждой минутой становившаяся все острее. Она наклонилась поцеловать Джаса, чтобы таким образом удержать себя от вопроса, который так хотелось ему задать. Она желала снова услышать те слова, которые он шептал ей в порыве страсти. А он, усталый и удовлетворенный, осыпал благодарными поцелуями ее лицо, шею, руки. Но Элла чувствовала, что ей мало этого, — больше всего на свете она жаждала услышать, что для него это было таким же чудом, как и для нее. Элла сама не понимала, что с ней происходит, но ничего не могла с собой поделать.

— Ты просто необыкновенная! — прошептал он.

— И ты тоже… — тихо ответила она.

— Спасибо тебе. — Горячее дыхание Джаса обожгло ей кожу. — Я мечтал быть с тобой с той самой минуты, как увидел тебя впервые.

Она молча обвила его шею руками и притянула к себе. Элла не могла сказать, что мечтала о близости с ним с самого первого дня, — это внезапно нахлынуло на нее. И водоворот неведанных прежде чувств закружил ее, заставив забыть обо всем. И потому Элле казалось, будто ее застали врасплох. Она закрыла глаза, и легкий вздох сорвался с ее губ.

Она никогда раньше не была влюблена и не собиралась влюбляться. Ей и в голову не приходило, что она обойдена судьбой. И вдруг словно небеса внезапно разверзлись — огненный вихрь новых эмоций, подхватив ее, унес с собой. Ну ничего, подумала Элла, она справится с собой. Справлялась до сих пор, справится и на этот раз. И Джасу вовсе незачем знать, что близость с ним разом перевернула ее жизнь.

— Ну, и что ты теперь намерен делать со своим ковриком? — нарочито весело спросила она, заставив себя проглотить невысказанный вопрос.

Он как раз целовал ее. Услышав ее слова, Джас как будто замер. Потом вытянулся рядом с ней на кровати и, обняв ее за талию, притянул к себе.

— Да Бог с ним, с ковриком, мне не до него, — рассеянно ответил он. Крепче прижавшись к Элле, он, не отнимая своих губ от ее щеки, произнес: — Мне сейчас так хорошо, что даже не хочется ни о чем думать. Я предпочел бы просто наслаждаться этой минутой. Если ты не против, конечно.

— Чудесно…

— Всегда считал себя рассудительным и сдержанным человеком. И теперь мне просто не верится, что ты тут, рядом со мной, — чуть слышно прошептал он.

— Хм… Сдается мне, так оно и есть. Во всяком случае, мое «я» утверждает, что это так.

Внутри у нее все вдруг сжалось, но, почувствовав, как он теснее прижимается к ней, Элла успокоенно вздохнула. Повернувшись на бок, она прижалась спиной к его животу и податливо подвинулась, когда Джас закинул на нее ногу. Оказывается, он так и не снял носки! Окажись на его месте любой другой мужчина, она бы возмутилась, но сейчас лишь иронично хихикнула. К тому же у него очень красивые носки, отметила она.

— Если ты не против, может, останешься до утра?

— Конечно… — Элла почувствовала, что он ищет ее руку, и протянула ему ладонь. Джас крепко сжал ее пальцы.

— Вот и хорошо.

— Только я храплю, как взвод солдат, — предупредила она.

— Все нормально. Я тоже.

— Завтра утром мы оба будем в ужасе.

— Это уж точно…

Его дыхание стало глубже. Элла знала, что не заснет. Похоже, эта ночь обещает быть длинной, решила она, перебирая в памяти все, что произошло между ними. Джас шумно засопел. Похоже, вот-вот захрапит, вздохнула Элла. Измученное тело отчаянно требовало отдыха. Глаза у нее слипались. Убедившись, что Джас крепко спит, она прижала его руку к губам и нежно поцеловала кончики пальцев.

— Все-таки ты идиотка, — прошептала она, обращаясь к самой себе. И тут же провалилась в сон.

Глава 15

— Боже мой! Что я наделала?! — бормотала Элла, вцепившись руками в изгородь.

Лицо Мэтта было пепельно-серым. Ей доводилось читать о том, как сереют лица людей, но сама она никогда такого не видела и, если честно, до сих пор считала это просто художественным преувеличением. Но сейчас она уже так не думала. Золотисто-коричневый загар с лица Мэтта будто губкой стерли, глаза стали каким-то мертвыми, виски ввалились, как у запаленной лошади.

Их группа гуськом вышла из учебного корпуса и направилась через лужайку, где проходили практические занятия, к невероятно заросшей живой изгороди — там им должны были показать, как с помощью обычных садовых ножниц можно превратить заросли в произведение искусства. Мэтт нагнал Эллу и крепко схватил за руку. Убедившись, что они остались одни, он рывком развернул ее к себе, и взгляды их встретились.