Они оставались в пляжном клубе весь день, а к вечеру Джефф отвез их домой, в Малибу, но на ужин не остался. Сказал, что ему надо поработать над сценариями, и подумал, что Эшли тоже требуется время побыть одной, и не ошибся. Он не хотел сбивать ее с толку. И в воскресенье Джеффри весь день работал, Эшли убиралась в доме, играла с дочерьми, стирала и все это время старалась не думать о нем, а сконцентрироваться на Маршалле. Безусловно, то, что они снова встретились и обнаружили, что питают друг к другу чувства, не выходило у нее из головы, в то время как Маршалл теперь лежал на ее сердце как камень.

В субботу, перед тем как уехать, Джефф поцеловал ее, когда девочки ушли в дом и он знал, что они их не увидят. Он не хотел смущать и их тоже. Они любили отца, их отношения с ним были намного проще и чище, чем у Эшли. Поцелуй между ней и Джеффом был обжигающим.

– Я не хочу усложнять тебе жизнь, Эш, – сказал он с расстроенным видом, но всякий раз, когда она находилась рядом с ним, не мог устоять.

Именно поэтому он отказался остаться на ужин или встретиться с ней в воскресенье. Все это переворачивало и его жизнь с ног на голову. Он не хотел влюбляться без памяти в женщину, которую не мог заполучить и которая принадлежала другому. Но тем не менее это произошло, и единственное, что он мог сделать, – это нажать на тормоза и замедлить процесс, если уж не в состоянии остановить его.

– И не хочу тебя смущать, – продолжил он, снова поцеловав ее, и почувствовал, что говорит скорее сам с собой, потому что не хотел смущать и себя тоже.

– Все хорошо, – прошептала она и поцеловала в ответ. – Смущай меня. Кажется, мне это даже нравится.

Он рассмеялся и нежно подтолкнул ее к двери.

– Иди домой. Почему ты оказалась такой роскошной и сексуальной? Почему бы тебе не вырасти уродиной?

Эшли рассмеялась, вышла из машины и помахала ему вслед, когда он отъезжал. Она думала то же самое о нем. Почему он такой замечательный, любящий и красивый? И к тому же на двадцать лет моложе Маршалла. И дело не в разнице в их телах, которая была очевидна, а в их образе жизни. Эшли и Джефф имели много общего: это и воспитание, и юность, и интересы. Маршалл занимал совсем другую социальную нишу, жил в совсем другом окружении влиятельных людей и взрослых детей. Эшли только начинала жить, а Маршалл обладал властью, которой, словно горящим факелом, освещал ночь. Это опьяняло, и Эшли понимала, что в этом состояла часть магии и для нее. Его привлекательность для нее была не в его недосягаемости, а, наоборот, в его доступности для нее и в его соблазнительности. Каждый раз, когда они были вместе, это напоминало восхождение на Эверест, и при этом она знала, как он хочет ее. От этого трудно отказаться, если она и сможет решиться на это когда-нибудь. И до настоящего момента отказываться она не хотела.

Глава 20

В пятницу днем Лоуган и Фиона обменялись сообщениями по электронной почте, назначив место встречи в субботу. Она собралась оставить машину в гараже и ждать его у входа на бейсбольный стадион. Он тщательно объяснил ей, у какого именно входа, за пятнадцать минут до начала игры. Элис позвонила Фионе, чтобы пригласить на обед, в тот момент, когда та выходила из дома, и не могла поверить, что мать идет смотреть бейсбол.

– С чего ты это надумала, мама?

Это было так не похоже на ее мать, которая проводила все свободное время за работой или с ними и совсем не разбиралась в спорте.

– Меня пригласил друг, и мне это показалось забавным. Время от времени нужно пробовать что-нибудь новое. По крайней мере, так говорит мне твоя тетя Джиллиан. Я думала, что ты в Тахо, – неожиданно вспомнила Фиона, и ей стало жаль, что она не может встретиться с дочерью за обедом.

Она почувствовала себя немного виноватой. Обычно у нее не имелось никаких планов на выходные и она всегда была в распоряжении дочери. Сегодняшний день был редким исключением.

– Я собиралась в Тахо. Но мама Джона заболела или что-то там произошло, так что визит пришлось отменить. Она хотела, чтобы Джон все равно приехал, но один, без гостей. Он был очень расстроен из-за этого, но я не обиделась. Пожалуй, тогда поеду домой и займусь стиркой.

Элис казалась немного печальной, что заставило Фиону чувствовать себя еще хуже из-за того, что она едет в город встречаться с Лоуганом.

– Мне очень жаль, дорогая, что я приняла это приглашение: просто посчитала, что ты будешь занята.

– Все в порядке, мам, – рассмеялась Элис. – У тебя тоже должна быть личная жизнь. Кстати, что это за друг?

Она представить не могла, с кем мать идет на бейсбол, но знала, что Джиллиан еще не вернулась из Европы.

– Один репортер, с которым я недавно познакомилась. Лауреат Пулитцеровской премии, – небрежно сказала Фиона.

– Свидание?

Элис была удивлена: мать не ходила на свидания уже несколько лет. Во многих отношениях это было очень удобно: она всегда была в пределах досягаемости для них, когда не работала. В отличие от отца с новой женой: теперь, когда он удалился от дел, они все время путешествовали. Эта парочка обожала круизы и прошлой зимой провела четыре месяца в кругосветном путешествии. Фиона этого не вытерпела бы.

– Нет, просто дружеская встреча, – быстро поправила Фиону дочь. – Он репортер, специализируется на бизнесе и пишет в основном для «Уолд-стрит джорнал» и «Нью-Йорк таймс». Пулитцеровскую премию получил за серию интервью с Нельсоном Манделой. Интересный человек и, по-видимому, бейсбольный фанатик, поэтому и пригласил меня. Возможно, просто не смог найти компаньона.

Она знала, что это не совсем правда, но не хотела, чтобы дочь переживала, и не рассматривала свои отношения с Лоуганом как романтические. Но ей нравилось узнавать его ближе, и ей доставляла удовольствие их крепнущая дружба.

– Ну, желаю повеселиться. Может, заеду завтра, до того как Джон вернется из Тахо. Там будет невесело в эти выходные, если его мама больна.

– Я буду дома, – заверила ее Фиона и отправилась в город.

Перед входом на стадион поджидая Лоугана, она думала о дочери. На Фионе были джинсы, красный свитер и кроссовки, а в руках – куртка, на случай если погода подведет, что в Сан-Франциско летом вовсе не редкость. Но пока день был ясный и, когда она подходила к стадиону, светило солнце. Через пару минут Фиона увидела Лоугана, и он помахал ей рукой. На нем тоже были джинсы, ветровка и бейсболка с названием команды «Гиганты», и он улыбался, подходя к ней.

– Я забыл предупредить вас, чтобы захватили куртку, на случай если станет прохладно, и рад, что вы сами догадались, – сказал он, когда они направились к билетеру.

На стадионе царила праздничная атмосфера, и Фиона была рада, что пришла. Люди пришли семьями, было много молодежи, парочек. Ловкачи пытались втридорога продавать билеты прямо у входа, и все выглядели такими счастливыми, словно предвкушали славно провести время. «Гиганты» играли хорошо, и Лоуган сказал, что рассчитывает на их победу в ежегодном чемпионате страны. И он был прав по поводу куртки. Когда она уезжала из Портола-Валли, стояла тридцатиградусная жара, в городе оказалось на семь градусов ниже, а на стадионе было холодно и ветрено. Фионе было зябко даже в свитере, и, возможно, к концу дня она бы совсем замерзла, если бы не взяла с собой куртку. Летом в городе обычно стоял туман, но пока было ясно.

Это одна из причин, почему она предпочитала жить на полуострове к югу от города. Погода здесь всегда оставалась теплой, и Фионе было удобно добираться до работы. Она не любила долгих поездок.

Их места были расположены великолепно, и как только они уселись, Лоуган предложил принести Фионе хот-дог и пиво. Она пошла вместе с ним, и они непринужденно болтали по дороге.

– Вы часто ходите на игры? – спросила она, улыбнувшись, когда они встали в очередь к одному из ларьков вместе с дюжиной других болельщиков.

Она чувствовала себя как ребенок на дне рождения, сама не знала почему, но была рада, что пришла. И у него был такой вид, словно он получал огромное удовольствие, особенно в ее присутствии. С ним она чувствовала себя легко и свободно, словно они знали друг друга давным-давно, возможно оттого, что это было не свидание и они просто хотели быть друзьями.

– Я стараюсь не пропускать игры, – сказал Лоуган.

Он заказал хот-доги, жареную картошку и пиво, засунул в карман стопку бумажных салфеток и спросил, что предпочитает Фиона – кетчуп, горчицу, соус или маринованные огурцы. Она заказала кетчуп и горчицу, а потом они остановились у соседнего ларька по дороге к своим местам, он купил бейсболку с надписью «Гиганты» и с улыбкой протянул ей.

– Теперь вы выглядите как настоящая болельщица, – сказал он, надев бейсболку ей на голову.

Она чуть сдвинула ее на затылок, и получилось очень кокетливо. Сегодня она собрала свои длинные белокурые волосы в конский хвост вместо пучка, и Лоуган улыбнулся, глядя на нее.

– Очень мило, Фиона. Мне нравится. Вам следует носить ее на работу.

Она рассмеялась, и как только они добрались до своих мест, принялись за еду, весело болтая, пока болельщики заполняли стадион, толпились в проходах и, наконец, рассаживались по своим местам. Громко играла музыка, люди смеялись и дули в рожки. Толпа была разномастной, как и всегда на бейсбольных играх: модная публика, занимавшая дорогие места, арендованные на весь сезон, семьи с детишками, люди всех рас и национальностей и некоторые личности, которые выглядели так, будто им пришлось попрошайничать, одалживать или воровать, чтобы попасть сюда. Но Лоуган выбрал хорошие места, сразу же за основной базой, и у них был прекрасный обзор всего поля этого относительно нового стадиона.

– Я люблю и футбол, – сказал Лоуган, расправившись уже с половиной хот-дога.

Увидев кетчуп на подбородке Фионы, он вытер его салфеткой и с улыбкой поддразнил:

– Вы замарашка, но прекрасно выглядите в этой бейсболке. Не поверите, но раньше я хотел быть спортивным обозревателем, раз уж не смог стать игроком: сломал руку, когда мне было четырнадцать, и это положило конец моей карьере в ведущих командах. Правда, я еще и в футбол играл, но для этого стал уже слишком стар. Это почти убило меня. А два года назад я повредил ахиллесово сухожилие, и это был конец. После этого я угомонился.