Марк прилетел из Нью-Йорка к обеду, и Фиона была счастлива видеть его. Он не был дома с весенних каникул в марте и выглядел худым и бледным, как настоящий городской житель, но казался счастливым и здоровым. Весь в мыслях о предстоящей поездке в Кению, он поделился с Фионой своими планами, когда они обедали во внутреннем дворике и поджидали Элис. Она приехала через два часа после него с чемоданом, набитым купальниками и шортами, а все остальное, что могло понадобиться, планировала позаимствовать у матери. Она отбирала у Фионы половину гардероба за исключением одежды, которую та носила на работе. Элис ненавидела эти вещи и всегда говорила, что на работу следует одеваться более «прикольно», что вызывало смех у Фионы. Она не думала, что «прикольно» – это правильный выбор для генерального директора, и не могла представить себя на совете директоров в мини-юбке, да к тому же в споре с Уильямсом. Хотя это, конечно, подтвердило бы его мнение о ней.

Фиона до сих пор не получила отчет от детективной компании по поводу утечки информации. Найти источник оказалось гораздо сложнее, чем они предполагали. Но в ближайшее время ей обещали дать ответ. А Фиона решила не думать об этом, пока находится в Малибу. Это время она посвящала своим детям, и оно было для нее священным. Ее радовало, что взрослые дети все еще хотят проводить время с ней.

– Итак, что вы думаете по поводу ужина? – спросила Фиона, когда они лежали во внутреннем дворике в конце дня.

Перед этим все трое плавали в океане и долго гуляли по пляжу, а Марк катался на доске для серфинга, которую брал напрокат каждый год. Высокий привлекательный темноволосый юноша был очень похож на отца, только красивее. Единственное, что он унаследовал от Фионы, – это зеленые глаза. А вот Элис зато копия своей матери.

– Хотите куда-нибудь пойти или приготовим ужин дома?

– Давайте организуем барбекю, – предложил Марк и вызвался приготовить цыплят и овощи, что остальных вполне устроило.

Элис предложила сделать салат. Обычно они ели простую, здоровую пищу и не особо привередничали. Главное, что они все вместе. Фионе больше всего в их каникулах нравилось, что утром ее будили голоса детей и она проводила потом с ними весь день. Это было наивысшим удовольствием для нее, а расставание в конце каникул причиняло настоящую боль. Но сейчас – впереди еще много времени, она не думала об этом – и вечером, после ужина, они смотрели кино на огромном экране. В доме имелся кинотеатр с огромными удобными кожаными креслами, в отдельном здании был еще крытый бассейн, они пользовались им очень редко, предпочитая плавать в океане и гулять по пляжу.

Дни текли неторопливо, вечера проходили спокойно, а через неделю Фионе неожиданно позвонил на мобильный телефон Лоуган Смит. Она очень удивилась, услышав, кто это, и ей было интересно узнать, где он раздобыл ее номер. Сама она ему номер не давала, а в прошлый раз он звонил ей на работу. То, что он звонит во время ее отпуска, было сродни вторжению в личную жизнь.

– Что-нибудь случилось? – спросила Фиона, испугавшись, что он получил какую-то скандальную информацию о ПНТ – возможно, об утечке, – прежде чем она сама узнала.

Она забеспокоилась сразу же, едва услышав его имя, хотя голос и не узнала.

– Нет, – ответил он. – Я предупреждал вас, что вскоре снова позвоню. Просто хотел узнать, не смогу ли убедить вас дать мне интервью, о котором мы говорили в прошлый раз.

– И поэтому звоните?

Она казалась встревоженной и не очень довольной, хотя в прошлый раз была с ним весьма любезна. Но сейчас не тот случай: она не на работе.

– Да. А в чем дело? Я не вовремя?

– Я провожу каникулы с детьми и сейчас не работаю. И, как уже говорила, не хочу давать никаких интервью. Ни сейчас, ни потом. И не говорю о делах, когда отдыхаю.

В отпуске Фиона хотела быть не генеральным директором, а только матерью.

– Мне очень жаль. Правда жаль. Я бы тоже не хотел на отдыхе говорить о делах. – Внезапно он подумал, что она могла быть в каком-нибудь экзотическом месте, например на Таити, в Европе или в Новой Зеландии – да где угодно. – Надеюсь по крайней мере, что мы с вами находимся в одном часовом поясе и я не разбудил вас.

– Нет, все в порядке, – коротко сказала Фиона, но, вспомнив, поинтересовалась: – Откуда у вас номер моего телефона?

– Мне его дали в вашем офисе.

Он говорил извиняющимся тоном. Она заставила его чувствовать себя так, будто он совершил преступление, позвонив ей, когда она находится на отдыхе с детьми.

– Моя ассистентка сейчас в отпуске. Наверное, вам дала его девушка, временно ее замещающая. Извините, не хотела показаться невежливой, но я привыкла уделять все свое внимание детям, когда провожу время с ними. В офисе знают, что мне можно звонить только в том случае, если произошло что-то крайне важное. – Ее голос слегка смягчился. – Я вернусь на работу через две недели, тогда и поговорим, но интервью не будет.

Фиона говорила весьма решительно, и это разбило все его надежды написать о ней статью. Он надеялся, она передумает, когда он снова позвонит, но этого не случилось, что она ясно дала ему понять. В известном смысле его восхищало, что ее совсем не привлекала перспектива оказаться в центре внимания. К тому же она, очевидно, очень серьезно относилась к семейным ценностям и казалась очень славной, совсем не такой, какой можно было ожидать увидеть женщину ее положения. Это подтвердило его теорию о разнице между мужчинами и женщинами, занятыми на тех же должностях, что и она. Большинство мужчин не выразили бы недовольства, если бы им позвонили во время отдыха с детьми. Фиона же относилась очень серьезно к обеим своим ипостасям – матери и генерального директора.

– Послушайте, может быть, позволите пригласить вас на обед, когда вернетесь, чтобы я мог извиниться за назойливость и доказать, что вовсе не так груб, как вы могли подумать?

– Я не думаю, что вы грубый, просто очень напористый, – честно сказала она со смехом. – Вы стремитесь заполучить историю, но от меня ее не получите. Я не занимаюсь рекламой нашей компании. Я генеральный директор и управляю бизнесом, этого достаточно.

– Это и делает вас такой интересной, Фиона. Все мужчины в вашем положении, с которыми я встречался, падки на прессу и надоели мне до смерти. Каждый из них готов на многое – лишь бы написали. А вы не хотите дать даже пятиминутное интервью, мне, лауреату Пулитцеровской премии. Я очень хороший журналист, – сказал он почти умоляющим тоном, и Фиона снова рассмеялась.

– Я знаю: читала ваши статьи, – и сестра говорит, что ей очень понравилась серия о Манделе, просто я не хочу засвечиваться в прессе. Я не кинозвезда. Я управляю компанией, и никого не касается, как делаю это. И до тех пор пока мои акционеры довольны, это все, что меня интересует. Рядовым налогоплательщикам не обязательно знать обо мне. Я люблю анонимность и предпочитаю вести тихий образ жизни с моими детьми, так что вы обратились не по адресу. И как источник информации я тоже не гожусь, потому что не выдаю секретов, так что со мной вы просчитались.

Она выразила свою точку зрения предельно ясно.

– Все понял. Мне жаль. Действительно жаль. – Похоже, он был обескуражен и смущен. – И все-таки я позвоню, чтобы пригласить на обед, хотя, возможно, вы скажете, что не обедаете и у вас нет на это времени.

– Так оно и есть.

– Желаю вам славно провести каникулы, – искренне пожелал он и прервал связь.

Фиона тут же позвонила в офис и сделала внушение временной секретарше. Девушка извинилась и пообещала впредь не давать никому номер ее мобильного телефона.

После этого Фиона забыла о нем и сконцентрировала все внимание на детях. Они от души наслаждались отдыхом в Малибу, и Элис была в восторге, когда приехал Джон и провел с ними четыре дня. Фиона с радостью обнаружила, что он на самом деле ей понравился. Он умный, добрый, воспитанный, замечательно относится к Элис, а с Марком они сблизились как братья и даже ходили вместе на рыбалку. Джон казался очень взрослым, хотя и был на два года моложе Марка, и прекрасно вписался в их семью. Фиона никогда не видела дочь такой счастливой. Ей представился случай обсудить это с ней, когда мужчины пошли кататься на серфинге.

– Похоже, у вас серьезные отношения, – заметила Фиона.

Она не возражала, но они еще очень молоды, и ей не хотелось, чтобы дочь торопилась с замужеством. Элис сказала, что они пока об этом не думают, но с готовностью подтвердила, что влюблены друг в друга. Фиона разрешила им спать в одной комнате. Он действительно славный юноша с правильными жизненными ценностями и глубоко уважает своих родителей, что Фионе очень понравилось.

– Мы просто получаем удовольствие от общения, – непринужденно сказала Элис. – Я не хочу выходить замуж еще лет десять, если вообще захочу. И по-прежнему намерена поступить в бизнес-школу, а перед этим поработать несколько лет. Джонни тоже собирается поступать в Гарвард. Будет здорово, если мы оба поступим туда или в Стэнфорд. Но это еще не скоро. Мы не строим никаких планов на будущее, просто наслаждаемся жизнью.

– Так и должно быть, дорогая. – Фиона обняла дочь. Было так приятно проводить вместе целый день. – Мне он действительно понравился.

– Он хочет, чтобы ты познакомилась с его родителями. Может быть, мы как-нибудь поужинаем все вместе в сентябре? На лето они уезжают на озеро Тахо – во всяком случае мама, – а отец работает и приезжает на выходные. Похоже, у него такой же напряженный график, как у тебя. – Фиона не удивилась, услышав это. – Его мама окончила юридический институт, но никогда не работала. Она домохозяйка, что мне лично кажется ужасным, – сказала Элис, неспособная понять то поколение женщин, которые получали образование, потом выходили замуж и никогда не работали. – Она помогает его отцу занимать клиентов. И заботится о детях. И все это звучит очень скучно, – заключила Элис, и Фиона рассмеялась.

– Это как раз то, чем занимаются жены высокопоставленных служащих, по крайней мере занимались раньше. Может быть, она пойдет работать, когда младшая сестра Джона поступит в колледж.