Рейтби пожал плечами:

— В конце концов все они благополучно выходят замуж. И причем удачно. На вашем месте я бы не стал беспокоиться.

— У вас ведь нет сестры, Рейтби?

— Нет. А при чем здесь это?

— Вы обратили внимание на галстук Айвстона? — спросил Джордж и посмотрел на другой конец зала, где стоял Айвстон, увлеченный приятной беседой с миссис Уоррен.

— Да, он выглядит ужасно. Неужели трудно было повязать галстук как следует, прежде чем выйти из дома?

— Это не его вина, — ответил Джордж. — Моя сестра приложила к этому руку, к галстуку, я имею в виду.

— О…

Наступила неловкая тишина. Разговор возобновился только после того, как лакей принес им два бокала портвейна.

— Теперь вы поставите на Айвстона, не так ли? — сказал Джордж.

— Да, несомненно. — В Рейтби пробудился прирожденный игрок. — Будете моим оппонентом? Ставлю десять фунтов на то, что Айвстон станет вашим зятем.

— Нет, Рейтби, — спокойно ответил Джордж, — меня это не интересует.


— Вы, конечно, не слышали, как обстоят дела со ставками, миссис Уоррен? — спросил Айвстон.

— Лорд Айвстон, уверяю вас, я в жизни не делала никаких ставок и не заключала пари.

— Я спросил не об этом, миссис Уоррен, — с едва заметной улыбкой сказал он.

Они стояли в гостиной у великолепного резного комода из ореха, покрытого легким слоем позолоты. Кто бы ни проектировал дом Ланрига, он явно испытывал страсть к позолоте. Она присутствовала практически везде.

— Лорд Айвстон, — сказала миссис Уоррен, лениво обмахиваясь веером, — я начинаю сомневаться, что вами движет желание жениться на мисс Прествик. Уж больно поспешны и решительны ваши действия.

— Да, я твердо решил выиграть пари, миссис Уоррен, по-моему, здесь нет ничего необычного.

— Да, но как само пари, так и способы достижения цели далеко не обычны, вам так не кажется, лорд Айвстон?

— Возможно, год назад меня осудили бы за это, но в данный момент я чувствую себя законодателем новой моды. И, поверьте, это очень приятно.

Миссис Уоррен рассмеялась. Ей не хотелось, но удержаться было трудно.

— Мода меняется, но от жены так легко не отделаешься.

— Однако ставки сделаны, и о таком пари будут помнить очень долго. Итак, каковы мои шансы?

— Лорд Стейвертон, который относится к этому крайне неодобрительно, сказал мне, что полчаса назад в фаворе был герцог Иденхем. Мне жаль, лорд Айвстон. Или мне следует вас поздравить?

— Вряд ли стоит поздравлять с тем, что мои собратья-лорды так легко сбросили меня со счетов, миссис Уоррен. Я должен придумать, как подняться в их глазах. Эта ситуация просто невыносима.

— А вы не боитесь, что, женившись на мисс Прествик, тоже столкнетесь с невыносимой ситуацией?

Айвстон посмотрел на миссис Уоррен: на ее белоснежную гладкую кожу, на глаза болотного цвета, темно-рыжие волосы, ореолом кудрей обрамлявшие лицо. В простом белом муслиновом платье, с серебряным крестиком на груди и крошечными бриллиантовыми сережками в ушах, она сияла чистотой, как только что выпавший снег.

Но кто может похвастать идеальной чистотой помыслов?

— Вы тоже скоро станете женой лорда Стейвертона. Не боитесь, что это будет невыносимо для вас?

Она покраснела. Но не от смущения, а от гнева.

— Не думаю. Лорд Стейвертон — прекрасный человек. Мне очень повезло, что он удостоил меня своим вниманием.

— Рад за вас. Он действительно хороший человек. И заслуживает хорошей жены.

Сделав глубокий вдох, миссис Уоррен взяла себя в руки.

— Лорд Стейвертон не нуждается в моей защите, если вы об этом, лорд Айвстон. Вопрос в том, кто защитит мисс Прествик от вас?

— Миссис Уоррен, — сказал он и отвесил поклон, — вопрос в том, кто защитит мужскую часть населения от мисс Прествик?

Глава 19

Пенелопа не могла отделаться от ощущения, что все население Лондона, по крайней мере та часть, которая собралась за каменными стенами дома Ланрита, решило и близко не подпускать ее к герцогу Иденхему. Она всего лишь хотела соблазнить этого джентльмена! От чего здесь прятаться? Естественно, она намеревалась сделать все возможное, чтобы он при этом испытал максимум удовольствия. Пенелопа искренне надеялась, что так и будет.

Достаточно было посмотреть на Айвстона, который буквально таял от наслаждения в те мимолетные мгновения, когда она ласкала его, когда их губы сливались в поцелуе, а его крепкие руки обнимали ее за талию, в результате чего… шелковое платье было безнадежно испорчено. Она и не ждала, что он будет сдерживать себя. Ведь он мужчина.

Надо признать, в нем было гораздо больше мужского, чем она предполагала, но, вычеркнув его из своих планов, Пенелопа старалась больше не думать о нем. Она собиралась и дальше игнорировать Айвстона. Мужчиной ее мечты был герцог Иденхем, и никто другой не займет его место. Если бы ей удалось остаться с ним наедине, она бы смогла вдохновить его на любовные подвиги. Боже, она могла бы стать герцогиней уже на следующей неделе!

Герцога она еще не видела, но слышала, что он приехал с сестрой, леди Ричард. Значит, так оно и было. Но сам герцог куда-то загадочно исчез. Леди Ричард была в зале для приемов и разговаривала с Софией, только бог знает о чем. В глубине души шевельнулось подозрение. Возможно ли, что София, не получив обещанного вознаграждения, говорила сестре герцога Иденхема гадости о Пенелопе, отравляя колодец, из которого ей, выражаясь фигурально, предстояло напиться?

Нужно было торопиться и соблазнить Иденхема при первой же возможности.

Именно в этот самый момент, когда все ее чувства и помыслы были поглощены герцогом Иденхемом, на другом конце зала появился лорд Айвстон. По залу пробежал шепот.

Черт бы их всех подрал.

Как и любой человек, Пенелопа сама любила посплетничать, но между ней и Айвстоном не было ничего особенного, что могло бы вызвать такой интерес. Ведь это ясно, как день.

Айвстон, высокий и элегантный, как, впрочем, и всегда, открыто и смело посмотрел на Пенелопу своими ярко-голубыми глазами, а затем у всех на виду решительно направился к ней, что было неразумно и далеко не безобидно.

Ее сердце бешено заколотилось в груди. Видимо, от горького чувства обиды и разочарования.

Его движения были исполнены томной, благородной грации. Пенелопа не могла решить, была ли это заслуга его портного, или он на самом деле был так идеально сложен. Если бы ей представился еще один шанс, она бы постаралась это выяснить. Конечно, если бы у него появилась причина снять сюртук и жилетку, она могла бы подробнее изучить… пропорции его тела. Ради научного эксперимента, не более того, а не ради удовлетворения зова плоти. Это был всего лишь Айвстон. И его она не хотела.

И вдруг перед ее мысленным взором возник его образ, вытеснив взлелеянный образ Иденхема, которого, к слову сказать, она не видела уже несколько часов. Она подняла глаза, прямо перед ней стоял Айвстон. Что было совершенно логично.

Иначе и быть не могло. Все ее действия подчинялись логике. И это вошло в привычку.

— Мисс Прествик, — с легким поклоном обратился он к ней; его светлые волосы отливали золотом в свете свечей.

— Лорд Айвстон, — ответила она и присела в неглубоком реверансе.

Леди Пейнтон, стоя в нескольких метрах от нее, откровенно разглядывала Пенелопу. Реверанса скромнее трудно было представить. Пусть леди Пейнтон попробует отыскать в этом хоть что-нибудь скандальное.

— Вы сейчас не заняты?

Пенелопа была занята тем, что смотрела на него, но с мужчинами нельзя быть слишком откровенной.

— В настоящий момент нет. Я жду брата, мы собираемся играть в карты.

Еще одна ложь. Она ненавидела карты, да и Джордж не испытывал к ним особой любви. Пустые светские игры их не привлекали, что, естественно, требовалось тщательно скрывать.

— Мне крайне неловко отвлекать вас от активного отдыха, но я вдруг осознал, что мне требуется больше доказательств.

— Простите… что? Больше доказательств? Больше доказательств чего, лорд Айвстон?

Конечно, она знала, чего он хочет. Частое биение сердца и вспотевшие сгибы коленей и локтей ясно говорили об этом.

— Больше. Доказательств, — сказал он, четко разделяя слова, и посмотрел на нее с ледяным спокойствием. На его лице читалась скука.

Пенелопа пробежалась взглядом по залу, без труда отметив, что леди Пейнтон насмешливо ухмыляется, что Иденхем стоит к ней спиной, что Джордж хмурится, что Пенрит и Рейтби смотрят на нее выжидательно, а взгляд Софии Далби мечет молнии.

Этого было вполне достаточно, чтобы побудить ее к действию.

— Стоит только пожелать, лорд Айвстон, и вы получите все, что хотите, без промедления, — сказала она вежливо, но твердо, даже решительно. О да, она твердо решила, что никто, даже Айвстон, не догадается о ее истинных чувствах. Она всех лишит этого удовольствия. — Итак, что у вас на уме?

— Ничего из ряда вон выходящего, уверяю вас, — сказал Айвстон. — Дело в том, что Иденхем обошел меня по ставкам и выигрывает, а это удар по моему самолюбию.

— Какая жалость, — сухо сказала она.

— Вот именно, — вежливо подтвердил он, мельком взглянув на Пенелопу. — Мне бы хотелось уравнять шансы, мисс Прествик. Я уверен, вдвоем мы с легкостью исправим эту ситуацию, что скажете?

— Поскольку, как мне кажется, это выходит за рамки нашего первоначального договора, лорд Айвстон, — вкрадчиво сказала она, — думаю, я вправе потребовать компенсации.

— Помимо того удовольствия, которое вы испытали?

— Да! Именно! — сказала она чуть резче, чем требовалось. Пенелопа мгновенно взяла себя в руки, но поздно. От Айвстона ничего не ускользало, о чем свидетельствовала его улыбка. Каков наглец. Неужели он надеялся взять над ней верх? Ничего не выйдет.