— Положим. А что это меняет?

— Не знаю. Я все еще боюсь зависимости от тебя.

Мэтт обвил ее руками.

— Все в порядке. Если тебе это по душе, мы станем жить на твою зарплату. А свои гонорары я буду жертвовать на благотворительность.

— Не надо утрировать, — улыбнулась она ласково. — Просто я хотела сказать, что не люблю быть зависимой, мне это неприятно.

— Молодчина! — засмеялся Мэтт. — Но я сомневаюсь, что твоей зарплаты хватит на содержание и этого дома, и дома в Кармеле.

Келли изумилась:

— В Кармеле? Он кивнул:

— Тим передал его мне. Мы с ним совладельцы дома на Большом Каймане и ранчо в Вайоминге.

— И не забудь о Гстааде, — самодовольно улыбнулся Тим. Мэтт кивнул:

— Да. И Гстаад в придачу.

— Хватит! — запротестовала Келли, воздев руки кверху. — Всего три дня назад я подсчитывала, не слишком ли дорого обойдется починка крана в единственном моем доме. Ты можешь притормозить?

— Хорошо, — согласился Мэтт, целуя ее руку. — Однако мы должны решить, где будем жить до свадьбы. А теперь получай свой рождественский подарок.

Келли взяла из рук Мэтта сверток и принялась внимательно изучать его со всех сторон. Это была коробка размером с обувную, аккуратно обернутая в голубую фольгу, излучающую волшебный свет. Келли развязала ленту и очень осторожно, чтобы не разорвать фольгу, начала распаковывать подарок. Мэтт снова смотрел на нее взглядом маленького мальчика. Остальные члены семьи притихли.

Келли чувствовала, что в коробке находится нечто важное.

Бессознательно сдерживая дыхание, она подняла крышку. Никто не произнес ни слова, а Мэтт лишь предупредительно улыбнулся.

Пристроившись на постели из тонкой оберточной бумаги, маленькая яйцевидная кукла улыбалась Келли немигающими нарисованными глазами. Замысловатый наряд, также ярко расписанный, выдавал ее иноземное происхождение. На белом фартуке причудливо переплетались цветы. Келли с удивлением воззрилась на Мэтта.

— Это матрешка, — объяснил он и помог вынуть подарок из коробки. Маленькая русская кукла. Я увидел ее в одном из аэропортов и не смог устоять. Она открывается — попробуй сама.

Келли открыла куклу-футляр, разделив ее точно пополам. Внутри первой оказалась вторая, точно такая же, только меньшего размера.

— Как интересно! — улыбнулась Келли, обнаружив во второй кукле третью. А в третьей — четвертую, еще меньше. Последняя кукла была крохотной — с большой палец. На коленях у Келли выстроились по росту пять сестер-матрешек. — Она прелестна, Мэтт. Спасибо.

Келли хотела было собрать матрешку, но Мэтт остановил ее:

— Подожди минуту. Ты еще не все открыла. Келли взглянула на него, затем на куклу:

— Что, есть еще одна?

— Посмотри хорошенько.

Когда Келли разделила пополам самую маленькую матрешку, на ее колени выскочила не еще меньшая, чем прежде, кукла, а… кольцо.

Удивлению Келли не было границ. Из темной ткани халата ей подмигивали старинные бриллианты в тонкой золотой оправе. Келли не очень-то разбиралась в бриллиантах, но даже она понимала, что они весят никак не меньше карата — без малейшего изъяна, бриллианты чистой воды. От такого подарка немудрено было лишиться чувств.

Не дожидаясь реакции Келли, Мэтт взял кольцо и надел на ее дрожащий палец.

— Это кольцо моей бабушки, — объяснил он. Его глаза горели от возбуждения. — Оно тебе впору?

Келли взглянула в его лицо, и слезы хлынули у нее из глаз.

— Я полагала, что традиция семьи Хеннеси требует футляра от «Крекер Джеке».

— Сначала я так и хотел, — кивнул он. — Но ты бы сразу догадалась, что внутри. Вот почему я приготовил тебе такой оригинальный сюрприз.

— Уж не означает ли это, что теперь каждый день меня ожидают приятные сюрпризы?

— Я же тебе говорю, — подтвердил он с улыбкой. — Каждую минуту каждого дня — пока мы живы.

— Это мне нравится, — улыбнулась Келли, не глядя ни на кого, кроме него. Я люблю тебя.

Мэтт еще крепче привлек ее к себе и поцеловал — под аплодисменты своей семьи.

— И вот наступил счастливый конец нашей истории, — донесся до Келли голос Мисси.

— Колоссально! — простонала Эмили. Келли улыбнулась и подумала: теперь, независимо ни от чего, она больше не будет страшиться Рождества.