Элизабет Торнтон - Игра или страсть?

Он наклонился к Роберту:

– Но ты ведь спрашивал себя, что с ней случилось. Ты ведь знал, что она не сбежала с мужчиной.

Роберт опустил глаза.

– Сначала я подозревал, что она бросилась в реку. Это единственное, что приходило мне в голову. Она была сильно расстроена, когда я уходил. Но потом до меня стали доходить слухи, что у Ханны имелись запасные варианты, и я стал верить, точнее, надеяться, что она нашла кого-то другого, когда со мной не вышло. Это был легкий выход, и он меня устраивал.

Роберт потянулся за выпивкой, но увидел, что нет ничего, кроме чашки крепкого кофе. Он состроил гримасу и сложил руки на груди.

Вздохнув, Брэнд поднялся, подошел к маленькому буфету и мгновение спустя вернулся со стаканом розовой жидкости.

– Спасибо, – поблагодарил Роберт. – Что это? Брэнд сел.

– Немного вина с водой. Пей глотками, не залпом. Роберт усмехнулся и посмотрел на Брэнда с теплой и задушевной улыбкой.

– Твой отец всегда сожалел, что ты не унаследуешь его титул. Он говорил, что ты лучший из Фицаланов. Вот почему он сделал тебя опекуном. Он любил тебя, хотя тебя было очень непросто любить.

Это было еще одно глубокомысленное утверждение, на которое у Брэнда не имелось ответа. Все равно оно странно подействовало на него. Это правда. Его действительно очень тяжело любить.

Улыбка Роберта стала печальной.

– Мы с твоим отцом сами испортили себе жизнь. Я думаю, вы с Эндрю не повторите наших ошибок.

Вернулся Эндрю, а вскоре после этого принесли бутерброды и кофе. Роберт выпил только стакан разбавленного вина и вскоре уснул. Брэнд и Эндрю сидели у огня и в молчании ели бутерброды, время от времени поглядывая на Роберта.

Брэнд не считал себя сентиментальным, но в данный момент чувствовал себя Фицаланом и понимал, что люди в этой комнате так же дороги ему, как и собственная жизнь. Он бы многое отдал, чтобы отец был здесь. Сейчас, разговаривая с отцом, он не был бы ни упрямым, ни дерзким. Его не было бы трудно любить.

Произнесенные тихим голосом слова Эндрю прервали его мысли:

– Как ты узнал, что Флора – ребенок Роберта? Брэнд чуть заметно улыбнулся:

– Ты видел, как она держится в седле? Она Фицалан, нет сомнений. Но не только это. Улыбка Роберта становится другой, когда его взгляд останавливается на девочке, – теплой, задушевной и очень нежной.

– Но рыжие волосы? Зеленые глаза?

– Думаю, это она унаследовала от матери. Эндрю все еще был озадачен.

– Я думал, она по полгода живет с сестрой Тео.

– Как видишь, нет. Полагаю, это объяснение было придумано, чтобы пощадить гордость Тео.

Последовало долгое молчание, потом Эндрю спросил:

– И что будет теперь?

Брэнд заставил себя вернуться мыслями к насущному.

– Мы дадим знать судье, что Роберт здесь. Его алиби убедительное.

– А как насчет Ханны? Что ты собираешься рассказать сэру Бэзилу о ней?

– Ничего. Я не намерен делать работу за него. Я сказал ему все, что хотел, по крайней мере на данный момент.

Эндрю кивнул и отвел глаза. Голос его был так тих, что Брэнду пришлось наклониться, чтобы расслышать его слова.

– Ты думаешь, это Тео убила Ханну?

– Эта мысль приходила мне в голову. Но не представляю, чтобы она могла убить Джона Форреста.

– Я тоже, если только Форрест не предал ее в чем-то. Есть в Тео что-то такое, от чего у меня мурашки по коже.

– Она знает, как ненавидеть, – сказал Брэнд.

Его мысли устремились к Марион. Она знает, как любить. «Я люблю тебя». Эндрю вздохнул.

– А теперь расскажи мне о нашем отце. Расскажи о той ночи, когда он умер.

Брэнд тщательно подбирал слова. Он не хотел, чтобы Эндрю презирал отца.

– Мы с Робертом нашли его, – медленно проговорил он. – Нам не удалось привести его в чувство.

– Он был пьян?

– Да, – все, что позволил себе сказать Брэнд. – Он просто незаметно ушел. – Брэнд взглянул на брата. – Можно сказать, его сердце не выдержало.

Брэнд оставил Эндрю присматривать за дядей, а сам пешком отправился в Прайори. Поблизости не было видно ни констеблей, ни других представителей закона, но Брэнд принял меры предосторожности, чтобы остаться незамеченным. Ключ от угольного подвала лежал под каменной вазой. Из подвала дверь вела на служебную лестницу. Он знал Прайори как свои пять пальцев и добрался до комнаты Марион меньше чем за минуту.

Марион лежала в кровати, тихо дышала во сне, одеяло было сброшено, а белая батистовая рубашка расстегнута у горла. Он видел, как медленно, равномерно бьется жилка на шее.

Одну руку Марион положила под щеку, а другую на подушку. Маленькие, хрупкие, женственные ладошки. Глядя на них, ни за что не догадаешься, какими свирепыми они могут быть, когда ей приходится защищать себя или тех, кого она любит. Брэнд вспомнил, как она пыталась вырвать пистолет у Джона Форреста в ночь нападения.

Он не хотел будить ее. Он просто посидел у огня, любуясь ею и испытывая те же эмоции, которые нахлынули на него, когда они с Эндрю тихо сидели у камина.

Шесть месяцев назад он думал, что его жизнь наполнена до краев. Теперь он видел, насколько пуста она была. Если бы ему оставалось жить только час, он не стал бы тратить это время на продвижение своей политической карьеры или увеличение тиража газет. Он хотел бы провести его с людьми, которые так много значили для него, которых он любил.

Брэнд не задержался надолго. Он не стал целовать Марион, а лишь приложил пальцы к ее губам и поднес тепло ее дыхания к своему лицу.

Заперев подвальную дверь, он хотел было положить ключ туда, откуда взял его, но одна мысль пришла ему в голову, и он сунул ключ в карман. Угольщикам придется взять ключ у дворецкого. Чтобы подавить ужасное подозрение, которое не давало ему покоя, он велел Мэнли присматривать за Теодорой.

На следующее утро Марион проснулась, чувствуя себя отдохнувшей и посвежевшей. Она улыбнулась, пытаясь вспомнить свой сон. Она знала, что Брэнд был в нем, и это счастье затопило ее.

Эйфория испарилась в тот же миг, когда нахлынула реальность. Вчера они нашли тело Джона Форреста. Лорд Роберт – главный подозреваемый. Его разыскивают, чтобы допросить. Герцогиня убита горем, а Брэнд подавлен. Что ж до Тео – она скорбит по Джону Форресту. Кто знает, что она думает о Роберте?

Марион откинула одеяло и встала.

У этого дома нехороший дух. Марион чувствовала, как он просачивается в нее. Если она не начнет действовать, то с ней случится нервный припадок.

Туалет занял не более пятнадцати минут, а еще несколько минут спустя она вошла в утреннюю комнату. Единственными ее обитателями были Эмили и мисс Каттер. Они обе выглядели подавленными.

– Мы копуши, – сказала Эмили. – Все уже позавтракали и разошлись по своим делам. Яйца холодные, но чай свежий и горячий.

– А где девочки?

– Они поехали с Клэрис и Освальдом на море. Тут всего шесть миль, поэтому я дала разрешение. Подумала, что им лучше побыть там.

Марион кивнула. Поездка к морю – это то, что она обещала Фебе еще до того, как они уехали из Озерного края.

Она взглянула на мисс Каттер. Бедняжка была погружена в необычное для себя молчание. Марион вспомнила, что Роберт был любимчиком мисс Каттер, импульсивно потянулась к руке старушки и улыбнулась.

– Брэнд с лордом Робертом, – сказала она. – Он не допустит, чтобы с ним что-то случилось.

Искорки зажглись в этих старых, тусклых глазах, и мисс Каттер улыбнулась в ответ.

– Вы так добры, моя дорогая, но я не беспокоюсь о Роберте. Эндрю приходил с запиской от Брэнда. У Роберта есть очень хорошее объяснение своего отсутствия в Прайори. Нет, меня беспокоит ее милость. Она так тяжело восприняла это. Просто не понимаю, как все это могло случиться.

Она встала.

– Садитесь, Марион. Я налью вам чаю.

– Я могу сама…

– Нет, нет, мне не трудно. Марион села.

– Эндрю был здесь? Эмили кивнула:

– Сейчас он со своей бабушкой, а Роберт говорит с судьей. После они все придут сюда.

– Понятно.

– От Брэнда пришла записка и для тебя, но она не имеет смысла.

– А что в ней?

– «Прочти мои мысли».

Чтобы скрыть глупую улыбку, Марион взяла чашку чая и сделала глоток. Она закашлялась и стала хватать ртом воздух, пока слезы не выступили на глазах.

– Я обожгла язык, – выдохнула она.

Мисс Каттер быстро подлила сливки в чашку Марион.

– Попробуйте теперь.

Марион сделала еще один большой глоток. Чай стал слабым, но мисс Каттер выглядела такой довольной, что Марион ничего не сказала.

– А Теодора знает, что Роберта нашли? Поджав губы, Эмили сказала:

– Она была здесь, когда пришел Эндрю. Она сказала, что хочет взглянуть на содержимое письменного стола Джона Форреста, чтобы убедиться, что все в порядке. Она сейчас там с констеблем и мистером Мэнли.

Мисс Каттер поцокала языком. Над столом повисло молчание. Марион вздохнула и взяла вазочку с джемом.

– Какие у тебя планы на утро, Эмили?

– Никаких. Я чувствую себя ужасно. До сих пор не могу поверить, что произошло убийство. Это как ночной кошмар.

Марион попыталась справиться с дурным настроением.

– Тем больше причин найти какое-нибудь занятие и отвлечься от ужасных событий. Тебе надо было поехать к морю с Клэрис и Освальдом. Но поскольку ты не поехала, предлагаю тебе отправиться к Джинни. Походите с ней по магазинам или навестите других подруг.

Эмили немного повеселела.

– Почему бы тебе не пойти со мной?

Марион покачала головой. У нее были свои планы на утро.

– Не хочется. Я почитаю книгу и составлю компанию мисс Каттер. – Она вопросительно взглянула на пожилую женщину.

Мисс Каттер кивнула.

– Или, может, прогуляемся? Я бы хотела показать вам мои лекарственные травы.

– Почему бы и нет? – отозвалась Марион. Мисс Каттер просияла.

– Только подождите секундочку, я предупрежу ее милость.