На мгновение прикрыв глаза, Рикардо шумно вздохнул. Он до сих пор был ужасно зол на самого себя за то, что вытворял с этой фарфоровой куклой всего лишь полчаса назад.


– Не нужно этого повторять. – Раскрыв глаза, твердо проронил он. – Это сломало тебя.


Микелина недоверчиво усмехнулась, однако увидев вполне уверенный взгляд своего искусного любовника, вдруг резко затрясла головой.


– Нет. Это не так! Меня сломало не это. – Пытаясь оставаться на прежней волне честного откровения, девушка робко призналась. – Мне понравилось всё, что происходило внизу. Но меня сломил твой отказ.


Набравшись смелости, Мике открыто посмотрела в лицо стоящего у противоположной стены мужчины.


– Скажи откровенно: ты меня больше не хочешь?


С усилием воли сдержав невольный смешок, Рикардо лишь изумленно вздернул брови.


– Я, конечно, понимаю, что я до сих пор в брюках, сладость. Но даже они плохо скрывают каменную эрекцию моего вздыбленного члена. Я думал, ты почувствовала это ещё в кабинете.


Пропустив мимо ушей его насмешку, девушка непонимающе сдвинула брови.


– Тогда почему ты отослал меня в комнату?


– С возрастом люди могут все больше контролировать свои эмоции и желания. – Вполне серьезно проговорил темноволосый мужчина. – В том кабинете в мои планы не входило удовлетворения своих собственных потребностей.


Понятливо кивнув головой, Микелина огорченно вздохнула. Она не хотела, чтобы с ней он контролировал себя. Ей нравился тот мощный электрический заряд, который пробивал их тела своей необъятной, страстной энергией стоило им только коснуться друг друга.


Потянувшись к круглой, металлической пуговице, девушка с легкостью высвободила ее из петли, после чего, слегка завиляв бедрами, медленно стянула с себя короткие джинсовые шорты.


Заметив на себе вожделенный взгляд своего босса, она ехидно усмехнулась.


– У меня ещё четыре вопроса, так что не расслабляйтесь раньше времени, синьор.


Отдав должное ее выдержке, Рикардо поспешно заговорил:


– Как давно ты уже испытываешь подобные депрессивные расстройства? И отчего они зависят?


Микелина неоднозначно передернула плечами.


– От многих факторов. От кошмаров. От каких-либо стрессовых ситуаций. – Задумчиво проговорила она. – А началось всё ровно через год после того злополучного происшествия. Проще говоря, этот кошмар длится уже последние тринадцать лет моей жизни.


Заметив, как его руки потянулись к металлической пряжке ремня, девушка непроизвольно облизнула верхнюю губу. Светлые брюки упали на пол, предоставив прекрасный обзор на выпуклую часть его тела.


– Не расслабляйтесь, синьорина Риччи. – В ту же секунду поддел ее усмехающийся мужчина. – У меня ещё пять вопросов.


Удрученно фыркнув, Мике уперла руки в бока.


– Тогда давай покончим с ними побыстрее. – Бойко изрекла она. – Что случилось с тем человеком? Он до сих пор сидит в твоем подвале?


– Нет. Он сбежал сегодня утром.


Брови Микелины пораженно поползли вверх.


– И ты серьезно думаешь, что я в это поверю?


Губы Моретти скривились в насмешливой ухмылке.


– Скажем так, я сам ему несколько посодействовал в этом вопросе.


Наконец, осознав веденную им тактику, Мике задумчиво прикусила нижнюю губу.


– Думаешь, он выведет тебя на заказчика?


В очередной раз отметив ее быструю сообразительность, Рикардо лишь согласно кивнул.


Его зеленоглазая искусительница грациозно приподняла свою точеную ножку, постав ее на подлокотник широкого кресла, после чего не спеша сняла с нее черную босоножку.


– Ты лечилась когда-нибудь?


Мике тяжко вздохнула. С такими вопросами он грозился напрочь отбить у нее всякое желание к продолжению их постельных игр.


– Да. Когда мне было пятнадцать, я целый год прожила в Нью-Йорке. Отец нашел там, как ему казалось, очень квалифицированного психоаналитика мистера Уильямса.


Взгляд Моретти углубился подобно коршуну, который никогда и ничего не упускает из вида.


– И это лечение что-то дало?


Не скрыв вырвавшегося наружу сдавленного смешка, Мике отрицательно покачала головой.


– Это принесло мне лишь лишнюю головную боль и бесконечные баночки антидепрессантов, от которых я чувствовала себя, словно засохшее растение. Со временем я перестала пить таблетки, ко мне постепенно вернулось прежнее расположение духа, и я наврала отцу о том, что мне, безусловно, стало лучше и мои кошмары прекратились. После чего мы уехали домой.


Присев на корточки, полуобнаженный мужчина снял с себя левый ботинок.


– У тебя есть хоть какое-нибудь предположение, кто бы мог заказать вчерашнее покушение? – Вдруг неожиданно спросила его девушка. – Ну, кроме моего отца, конечно.


Задумавшись, Моретти едва заметно передернул плечами.


– Нет. Кроме него я больше никого не подозреваю. – Спокойно произнес он. – Но я постоянно думаю над этим.


Мике угнетенно вздохнула. Ей не хотелось, чтобы человек, который создавал в ней такую бурю всепоглощающих страстей, был такого негативного мнения об ее родне.


– Папа, конечно, иногда бывает суровым человеком, но это не значит…


– Нет! – Резко донеслось до нее с противоположной стороны комнаты. – Мы сейчас не будем разговаривать о твоем отце.


Поймав на себе категоричный взгляд Моретти, Микелина вынужденно замолчала, безмолвно приподняв вторую ногу, чтобы снять с себя последнюю босоножку.


– Лукас знает о твоих нынешних приступах? – Вновь послышался новый вопрос.


– Нет. – Невольно сморщив носик, отозвалась она. – Он не поймет и, скорее всего, всё начнет сначала из-за беспокойства о моем здоровье. Но мне это не нужно. Это делает мне лишь хуже. К тому же, к одному действительно дельному совету доктора, я до сих пор прислушиваюсь. Не знаю, как и почему, но это успокаивает меня на некоторое время.


Заинтриговавшись, Рикардо слегка сузил глаза.


– И что же он посоветовал?


– Не бояться. – Слабо улыбнулась Микелина. – И смело смотреть в лицо своему страху.


– Глупый совет глупого болвана. – Пренебрежительно отмахнулся Моретти. – Как я понимаю, именно после этого совета ты стала забираться на балконные перила и прочие карнизные возвышения.


Невольно насупившись, Мике протестующе скрестила руки на груди.


– Но мне это помогает.


– Чушь. – По-прежнему настаивая на своем, отозвался мужчина. – Поверь мне, я много лет изучал медицину и точно знаю, что человек не должен рисковать своей жизнью, чтобы только попытаться успокоиться. Это не излечит его, но рано или поздно, он не удержится и неминуемо упадет вниз, свернув себе шею. И тогда уже никакие советы профессионального доктора ему не помогут.


Не став спорить, Микелина лишь молчаливо смотрела на то, как Рикардо принялся снимать с себя правый ботинок.


Внезапно комната погрузилась в безмолвную тишину.


Ожидающе посмотрев на свою отчего-то робко опустившую взгляд собеседницу, он мягко подтолкнул ее к следующему вопросу:


– Что ещё бы хотела спросить у меня?


Приподняв голову, девушка слегка сконфуженно улыбнулась.


– Я совсем не понимаю себя в последнее время… Я боюсь своих желаний. Я, должно быть, полностью лишилась ума, раз мне нравятся такие вещи. – Вновь указав на черный пакет, тихо проронила она. – Скажи, это сильно плохо, если меня возбуждают игры, в которых я лежу со связанными запястьями перед тобой? Как может быть, чтобы женщине, которая всю жизнь лишь приказывала, понравилась абсолютная власть над ней и свое покорное подчинение? Разве это нормально?


Тихо усмехнувшись, мужчина посмотрел в ее слегка испуганное лицо.


– Вполне. – Уверенно сказал он. – Не стоит волноваться за свои желания, считать их противоестественными, ненормальными или аморальными. Доверься мне, поговори со мной о своих фантазиях, протяни свои руки навстречу наручникам. И я гарантирую, что тебя ждет масса новых впечатлений и эмоций. Поверь, в этом нет ничего противоестественного, если это разделяет твой партнер. А мнение всех остальных тебя не должно интересовать. В постели мы можем делать все, что хочется только нам. Здесь нет запретов. Есть только наша страсть. Поддайся своему искушению и ты увидишь, сколько ещё неизведанных чувств и ощущений оно подарит тебе.


Почувствовав себя более уверенно после его убедительных слов, Микелина расслабленно расправила плечи и благодарно улыбнулась.


Она и не думала, что после всего произошедшего, Рикардо станет разговаривать с ней таким мягким тоном.


– Спасибо. – Тихо прошептала она, заводя руки за спину, чтобы расстегнуть крючки черного бюстгальтера.


На ней остались лишь кружевные трусики, а значит, у нее остался лишь только один вопрос. Посмотрев на боксеры и пару черных носков стоящего в отдалении мужчины, девушка протяжно вздохнула. Похоже, Моретти и дальше настроен тратить свои последние три вопроса лишь на события ее давнего детства.