Пасхальные праздники возвестили начало весенних каникул. С приездом Роба и Триши атмосфера в доме оживилась. Лес уже не приходилось с таким трудом заставлять себя быть веселой и оживленной и проявлять интерес к тому, что случилось за день. И все же некоторое напряжение по-прежнему оставалось, только теперь оно было скрыто под кажущимся внешним благополучием.

Стоял ласковый апрельский вечер. Вздохнув, Лес откинулась на спинку шезлонга, стоявшего на краю бассейна, и закрыла глаза, чтобы понаслаждаться предзакатным солнцем. Хотя оно уже довольно низко опустилось к горизонту, его золотые лучи все еще приятно согревали тело, хотя и мало помогали облегчить тупую, давящую боль в голове, которая не покидала Лес весь день. Она подняла широкий и низкий стакан с коктейлем и потерла лоб о его холодную влажную поверхность. Кубики льда звенели о стенки, бултыхаясь в разбавленном виски на дне стакана.

Тишину разорвал рокот мотора. Лес неохотно открыла глаза и глянула в сторону гаража. Наверное, возвращаются дети. И действительно, к гаражу подлетела спортивная машина Триши и резко остановилась, взвизгнув тормозами. Из машины выбралась Триша, одетая в ярко-оранжевые шорты и майку без рукавов того же цвета, окаймленную ядовито-розовым кантом. Затем появился Роб в джинсах и сапогах для верховой езды. Оба направились было к заднему входу, но затем заметили мать и свернули к ней.

– Привет! – Триша, широко улыбаясь, плюхнулась на стул рядом с шезлонгом матери.

– Привет, – сказала Лес.

Дочь улыбалась настолько заразительно, что нельзя было не улыбнуться ей в ответ. Лес перевела взгляд на Роба, стоявшего, привалясь бедром к стулу Триши.

– Как прошла игра?

С тех пор как Роб приехал домой, он ежедневно играл в поло – в дружеских матчах, которые клуб устраивал для местных любителей. Такие игры были нужны, чтобы выявлять перспективную молодежь и постоянно пополнять списки команд новыми запасными игроками. Так что у Роба была возможность постоянно практиковаться.

– Хорошо. Мы выиграли со счетом двенадцать – три.

– И это он называет «хорошо»! Что за ложная скромность, – съязвила Триша. – Да вы разнесли их в пух и прах.

– Поздравляю. – Лес подняла стакан с виски, салютуя победителю, затем сделала большой глоток.

– А не слишком ли ты рано начинаешь, Лес? – Триша нахмурилась со смутным неодобрением. – Ведь ты обычно берешься за спиртное намного позже, не так ли?

– Нет, не рано, – слукавила Лес, хотя в последние дни вместо одного коктейля перед обедом стала выпивать два, чтобы скоротать время до тех пор, пока Эндрю вернется домой. – А если у тебя есть какие-то сомнения, посмотри на часы – уже семь.

– Может быть, – Триша пожала плечами, показывая, как мало заботит ее время. – Когда будем обедать?

– В девять часов.

– Почему так поздно? – запротестовала Триша.

– Твой отец сказал, что не вернется домой раньше восьми тридцати, а ты знаешь, что он не любит садиться за обеденный стол в ту самую минуту, когда входит в дверь, – Лес пошевелила кубики льда в стакане, наблюдая, как изменяет цвет янтарная жидкость, в которой они плавают.

– Он теперь всегда приходит с работы так поздно? – проворчала Триша.

Внутри у Лес словно что-то щелкнуло.

– Почему бы тебе самой не спросить его об этом? – вспыхнула она.

Триша даже отпрянула от неожиданности и нахмурилась с выражением замешательства и оскорбленной невинности:

– Ну-ну, не надо сразу же сносить мне голову с плеч за простой вопрос.

– Я… у меня болит голова, – пробормотала Лес, понимая, что, несмотря на правдивость, это далеко не самое удачное оправдание. – Уверена, если бы отец мог, он постарался бы вернуться поскорее. – Лес заставила себя улыбнуться и предприняла решительную попытку разрядить тяжелую атмосферу. – Я еще не рассказала вам свои хорошие новости.

– Мужайся, Роб. – В глазах дочери вспыхнули светлые насмешливые искорки. Триша, как всегда, быстро отходила и была готова поддержать перемену настроения. Резкое замечание матери, казалось, скатилось с нее, как с гуся вода. – Она собирается сказать нам, что она беременна.

– Навряд ли. – Возмутительное предположение Триши прозвучало так неожиданно, что Лес от души расхохоталась. За последние недели она впервые так беспечно откликалась на чьи-либо слова. – С меня вполне хватит и вас двоих. Я и с вами-то с трудом управляюсь.

– Мое дело – предположить, – пожала плечами Триша, а Роб только покачал головой, глядя на сестру. – Ну так, если не это, какова твоя хорошая новость?

– Сегодня я получила письмо от Фионы Шербурн. Она пригласила нас остановится в их поместье, когда мы поедем в Англию в этом июне. – Лес посмотрела на Роба. – Она считает, что это самое удачное решение, поскольку ты собираешься играть в турнире Виндзор-парка за «Севен-Оукс», команду Генри. Она пишет также: Генри хвастался, что пристроит тебя своим «звонарем».

– Звонарем? – удивилась Триша.

– Вообще-то это спортсмен, незаконно участвующий в соревнованиях. Но у них так называют игрока с невысоким рейтингом, который играет выше своего гандикапа, – пояснила Лес.

– Надеюсь, что сумею оказаться достойным. – Брови Роба высоко приподнялись от радостной неожиданности. – Но это будет не так-то легко, потому что выступать придется на незнакомых лошадях и играть по совершенно иным правилам.

– Между правилами «Херлингема» [12] и Ассоциации поло США не так-то уж много различий. У нас в библиотеке есть книга лорда Маунтбаттена о поло, в которой приведены оба свода правил. Тебе стоит хорошенько изучить ее перед поездкой, – посоветовала Лес.

– Обязательно изучу. – Роб решительно кивнул с чрезвычайно серьезным и сосредоточенным видом.

Лес редко удавалось увидеть с глазах сына воодушевление. Это случалось только тогда, когда Роб играл в поло. Его любовь к этому спорту могла соперничать разве что с решимостью Роба совершенствоваться в игре. Лес была рада, что может дать ему возможность получить хоть какой-то опыт международных соревнований.

– А что касается лошадей, то Фиона пишет, что Генри недавно приобрел восемь аргентинских пони. Она не думает, что у тебя могут возникнуть какие-либо неприятности, когда придется ездить на незнакомых лошадях. Видимо, считает тебя хорошим наездником.

– Лучше бы тебе узнать, как надо говорить «тпру!» по-испански. – Триша ткнула брата кулаком в ногу, как раз в то место, где красовался синяк от удара мячом.

– Кончай, Триш. – Роб потер ушибленное место. Он терпеть не мог неуважительного юмора сестры.

– Должна предупредить тебя только об одном, Роб, – вмешалась Лес, надеясь пресечь назревавшую между детьми перебранку. – Генри очень внимательно следит за тем, чтобы все игроки были в соответствующей одежде. Джейк играл с ним несколько раз, и я помню, как Генри расстроился, когда ваш дед не надел рубашку установленного образца. Постарайся взять с собой побольше сменной спортивной формы. Генри будет требовать, чтобы ты был правильно одет даже на тренировках, – Лес окинула взглядом выцветшие джинсы и майку с рукавами, свободно висевшие на тощей фигуре сына.

– А как, по-твоему, Генри отнесется к длинным рыжим локонам Роба? – Триша продолжала насмехаться только затем, чтобы вывести брата из себя. – Если Генри действительно такой придира, то он, может быть, не разрешит Робу играть, пока тот не обрежет свои чудные волосы. Ты ведь знаешь, что пони, играющим в поло, подстригают гривы. А чем Роб хуже лошадей? Надо и его подстричь.

– Почему бы тебе для разнообразия не найти для шуток кого-нибудь другого? – пробурчал Роб.

– А зачем тогда существуют на свете старшие братья? – съязвила она.

– Лес, успокой ее, пожалуйста, – взмолился Роб, как делал всегда, когда приставания сестры становились для него невыносимыми.

Триша тут же встала на дыбы.

– Да хватит наконец бурчать. Я ведь просто подшучиваю над тобой.

– Довольно. Перестаньте вы оба, – вмешалась Лес ради своего собственного спокойствия и строго посмотрела на Тришу. – В этой поездке в Англию удовольствия достанутся не одному только Робу. В начале лета в Британии – самый разгар светских приемов. И хотя я знаю, Триша, как ты относишься ко всяким выездам в свет, там, я думаю, они тебе понравятся. По крайней мере ты сможешь увидеть чуть ли не всех наиболее интересных людей Европы. Фиона собирается устроить грандиозный прием, когда мы будем у нее, и я уверена, что мы получим приглашения и от всех ее друзей.

– Что ж, возможно, это окажется забавным, – проговорила Триша.

Однако девушка знала, что есть только один человек, которого она действительно хочет увидеть, – это Рауль Буканан. Такова уж человеческая природа – желать того, чего невозможно получить. Может быть, если она когда-нибудь узнает Рауля поближе, он ей совсем не понравится. Однако очень немногие мужчины произвели на нее такое впечатление, как Рауль.

– А отец едет с нами?

– Вряд ли он сможет оставить свою контору на такой долгий срок. Скорее всего он присоединится к нам уже в Париже. – Лес перекинула ноги через край шезлонга и встала. – Ну а сейчас, мне кажется, пора нам всем подумать о том, чтобы привести себя в порядок перед обедом.

– Мы придем через пару минут, – пообещала Триша и осталась у бассейна, наблюдая, как мать прошла через патио к застекленным дверям и вошла в дом. Роб тронулся было вслед за нею, но сестра остановила его.

– Скажи, она не показалась тебе странной? – спросила она.

Роб немного помолчал.

– Что ты имеешь в виду?

– Не знаю. Просто иногда она ведет себя так, словно чем-то слегка угнетена.

– Она же сказала, что у нее болит голова, – напомнил Роб.

– Так-то оно так… – Однако Триша не была уверена, что дело только в этом. На поверхности все выглядело нормальным и обычным, но иногда она чувствовала какие-то дурные вибрации, источника которых не могла определить.