– …а теперь об их соперниках, – грохотал меж тем комментатор. – Символично, что в финальном матче Мемориального куба Джейкоба Кинкейда на победу претендует команда, в которой некогда играл сам Джейк – «Блю-Чипс». И, поддерживая традицию семьи, в ней выступает под первым номером внук Джейка – Роб Кинкейд-Томас…

По трибунам прокатился шквал рукоплесканий. Шумнее всего приветствовали юношу в ложе Кинкейдов, а в ней громче всех аплодировала Лес. Рев толпы почти заглушил последние слова комментатора:

– …сидящий на сером мерине, который так хорошо знакомом многим из вас, ибо это лучшая из лошадей Джейка Кинкейда – Стоунуолл. Посмотрите-ка на этого парня. Ему всего только восемнадцать лет, но он уже обошел других участников турнира на два гола.

Одра неодобрительно поджала губы. Это ее выражение лица Лес хорошо помнила с детства.

– Серого ему следовало бы оставить для последнего тайма. Джейк всегда так делал.

– Это я посоветовала начинать игру на сером, – заявила Лес, продолжавшая с застывшей на губах улыбкой аплодировать сыну. – Этот конь так же надежен, как его имя. За ним как за каменной стеной. – Шутка вышла довольно удачной, потому что Стоунуолл собственно и означает «каменная стена». – Он поможет Робу успокоить нервы и введет мальчика в ритм игры.

– Посмотрим, – процедила Одра, что следовало понимать как: «Я-то лучше знаю, что к чему».

– Кроме того, к началу шестого периода серый достаточно отдохнет, чтобы Роб мог опять пересесть на него, если, конечно, понадобится, – Лес была убеждена, что совет верен, но все же досадовала: вечно приходится доказывать матери свою правоту.

Но тут в разговор вмешалась сидевшая сзади сестра – Мэри Кинкейд-Карпентер:

– Сразу понятно, какую из команд зрители любят больше. Послушайте, как хлопают нашим.

Лес кивнула, не сводя глаз с поля:

– Если бы ты когда-нибудь собрала разом своих детей и посадила бы их на лошадей, то мы могли бы создать свою собственную спортивную лигу.

Это была семейная шутка. Мэри, которая была всего на два года старше Лес, и ее муж, биржевой брокер, нарожали двенадцать детей. Ровно дюжину и ни на одного меньше, как часто говаривала Мэри. Только трое из них жили с родителями, остальные давным-давно разлетелись кто куда: кто учился в частной средней школе или колледже, кто женился или вышел замуж и зажил своим домом.

Даже просто уследить за тем, где находится каждый из них, было само по себе нелегко, а уж собрать всю семью вместе – это превращалось в поистине головоломную задачу. Лес часто восхищалась способностью сестры управляться со всем своим многочисленным потомством и при этом находить еще время на посещение мероприятий вроде нынешнего и подбадривать своих племянников и племянниц. Впрочем, сегодня был особый случай – дань памяти отца.

Кстати, именно от него Мэри унаследовала крепкое сложение. Она никогда не была хорошенькой, но отличалась статностью, как и мать, и, хотя родила двенадцать детей, оставалась по-прежнему стройной. Впрочем, когда тащишь на плечах такую огромную семью – особенно не располнеешь. Мэри была, вне всякого сомнения, ближе Лес, чем старший брат Фрэнк или самый младший в семье – Майкл. Она вся так и лучилась счастьем, именно это и делало Мэри красивой. Лес иногда даже завидовала сестре.

– Спортивную лигу? – откликнулась Мэри на ее шутку. – Ну нет, спасибо, Лес! Чего мне только недостает – так это пони для поло! У нас уже есть три лошади, два шетландских пони, четыре собаки и уж не знаю сколько кошек. Я не возражаю против того, чтобы дети покидали дом, но мне только хотелось бы, чтобы они забирали с собой своих животных, а не бросали их на мое попечение…

Настоящего недовольства в ее ворчании слышалось очень мало. Мэри откинулась в шезлонге, а на поле между тем игроки готовились к первому вбрасыванию.

Со стороны начало каждого матча кажется чем-то похожим скорее на свалку, чем на спортивное состязание. Восемь игроков – по четыре в каждой команде – столпились в центре поля. Каждый старался повернуться лицом к судье, насколько ему удавалось справиться с нетерпеливо танцующей под седоком лошадью. Ни у кого, казалось, не было заметного преимущества перед прочими. И вот в этот узкий промежуток между всадниками двух команд судья вбросил маленький белый мяч размером чуть более трех дюймов в диаметре. Лес потеряла его из виду почти сразу же. Да и как уследить за крошечным шариком среди мешанины конских ног, прикрытых разноцветными защитными накладками, и устремившихся за мячом клюшек. Кто ударил первым по мячу, Лес не видела, однако он отлетел в сторону ворот «Блю-Чипс».

Всадники бросились вслед за мячом. Один из игроков в черном пошел за ним наперерез, а его товарищ по команде вырвался к воротам, оторвавшись от замешкавшейся защиты. Конские копыта яростно барабанили по земле, и Лес увидела, как черный игрок взмахнул клюшкой, и взмолилась про себя, чтобы он промазал по мячу. Но он не промазал.

Мяч пролетел по длинной высокой дуге и приземлился в шестидесяти ярдах впереди в превосходной позиции для мчащегося к мячу нападающего «Блэк-Оук». Удар – и мяч влетел в ворота. Не прошло еще и минуты с начала матча, а их команде забили уже первый гол.

Мэри утешающе похлопала Лес по плечу:

– Ничего, это просто случайная удача. Подожди, пока наши ребята разойдутся.

Однако комментатор придерживался иного мнения:

– Нападающий «Блэк-Оук» Мартин выигрывает для своей команды первое очко после идеально точной передачи Рауля Буканана. Этот аргентинец вновь подтвердил свой высокий рейтинг. Похоже, сегодня «Блю-Чипс» ждут немалые трудности.

Всадник в черном, которого комментатор назвал Раулем Букананом, возвращался к центру поля для нового вбрасывания. Белый номер 3 на его спине говорил о роли, которую он играет в команде – задняя линия защиты и создание голевых моментов. Обычно этот номер дается капитану или наиболее умелому игроку в команде.

Команды поло почти всегда бывают смешанными и, за немногими исключениями, состоят из любителей и профессионалов. Однако то, что Честер Мартин, спонсор и игрок «Блэк-Оук», включил в свою команду не просто профессионала, но спортивную звезду из Аргентины, говорило о том, как сильно он желает выиграть этот турнир.

Любой игрок в поло должен быть опытным наездником. Но аргентинец управлялся с лошадью не просто хорошо, а великолепно. Лес и сама ездила верхом и потому видела, что он не глядя чувствует, какое из копыт стоит на земле, а какое – поднято, где в данный момент находится центр равновесия лошади и какое та занимает положение. Он ощущал это ногами и, если так можно выразиться, поводьями.

Глядя отсюда, с трибун, мало что можно было сказать о его внешности. Видно лишь, что он подтянут и мускулист, с широкими плечами и узкими бедрами. Белый спортивный шлем с забралом не дает рассмотреть лицо, но Лес и не пыталась разглядеть его – она уже отыскивала глазами сына, скакавшего к центру огромного поля.

Скоропалительный гол, забитый в ворота его команды, казалось, разом погасил тревожное беспокойство, которое обычно одолевало Роба в первые минуты игры. Он выглядел собранным и спокойным, готовым к серьезной борьбе. Лес слегка улыбнулась – приятно видеть, как мальчик мужает на глазах. Роб уже перерос те внезапные смены настроения – резкие подъемы и спады, – которыми отличался в ранней юности.

– Наконец-то идет Эндрю, – объявила Одра, как бы напоминая о своем предупреждении, что муж Лес непременно опоздает к началу игры.

Мать всегда была убеждена, что хорошие манеры требуют от человека пунктуальности и что опоздания нельзя ничем ни оправдать, ни извинить. Лес помнит те яростные споры, которые вела с матерью в семнадцать лет, когда ей казалось шикарным появляться на приемах с большим опозданием. Впрочем, теперь она понимает, что совсем уж яростными те препирательства не назовешь: это она, Лес, бушевала, а мать ни разу даже не повысила голос и всякий раз выигрывала спор. И эти уроки оказались, как ни странно, хорошо усвоенными, потому что теперь Лес очень редко опаздывает на любые свидания.

А вот Эндрю наоборот – почти никогда не приходит вовремя, и это постоянно раздражает Лес. Вот и сейчас: муж идет к ложе как ни в чем не бывало, и на лице – ни малейшего признака раскаяния за то, что опоздал к началу матча, хотя и знает, как важна для Роба эта игра.

Она подавила вспышку возмущения, напомнив себе о достоинствах Эндрю: он хороший муж и отец, старается побольше заработать для семьи. Он все еще остается привлекательным мужчиной – высокий, подтянутый, с серебряными прядками в темных волосах. Эндрю гордится тем, что держит себя в отличной форме, – много играет в теннис и гольф, чтобы не превратиться в пухлый колобок, наподобие мужа Мэри.

Его карьера преуспевающего адвоката отнимает много времени, но даже тогда, когда Лес и Эндрю бывают вместе, они не слишком много разговаривают. Они женаты почти двадцать один год и знают друг о друге чуть ли не все, что надо знать… Стало быть, что им обсуждать? Политику? Погоду? Детей? То, что случилось за день? Вот они и молчат. Но Лес не возражает против молчания. Так удобнее и уютнее.

– Вижу, и гости его наконец-то явились, – говорила меж тем Одра, и Лес глянула на пару – мужчину и женщину, – вошедшую в ложу вслед за Эндрю.

Первый же взгляд на женщину вызвал недоумение Лес. Поразительно красивая коротко стриженная брюнетка с живыми глазами и обаятельной улыбкой совсем не напоминала женщину-юриста, образ которой сложился в воображении Лес: бесцветная внешность, сухое, чопорное выражение лица, очки в темной оправе… Муж ни разу не упоминал, насколько красива его новая сотрудница. Она работает в фирме уже месяц, и у Эндрю было время обратить внимание на эту незначительную подробность.

Лес заметила, какой оборот начинают принимать ее мысли, и тут же подавила их. Она не собирается играть роль ревнивой жены только потому, что муж принял на работу в фирму красивую молодую женщину. Конечно, ей и раньше приходило в голову, что у Эндрю могли быть в прошлом связи на стороне. Однако это бывали только случайные краткие эпизоды. Увлечения на одну ночь. Она понимала, что всякому мужчине порой бывает трудно удержаться и не поддаться обстоятельствам. И это можно простить. Но Эндрю никогда не заводил настоящую любовницу – в этом Лес была уверена.