Я поцеловала его и пошла прочь.

— Киска, вернись, — услышала я вслед, — сядь в машину. Я тебя отвезу.

Я не оборачивалась.

— Катя!

Я уже почти вышла за решетчатую ограду за территорию отеля.

— КАТЯ! ВЕРНИСЬ КО МНЕ!

По телу пробежала мелкая дрожь от этой двусмысленной фразы. Что-то мне подсказывало, что нужно сейчас поставить точку. Все это было как дежа-вю. Эти крики мне вслед. А я ухожу. Я очень напряглась внутренне в этот момент. Страшно было услышать еще одну фразу. Тогда он кричал мне ее вслед сразу после «вернись ко мне».

Мне было тогда лет 17–18. Была ранняя весна. Я болела и лежала дома с температурой. Кот не пришел ко мне в тот день. Он позвонил и сказал, что ему нужно срочно уехать из города на пару дней. Я очень расстроилась. Мне было жутко одиноко. Хотелось плакать.

В тот день на пороге моей квартиры поздним вечером появилась Кузя. Мы еще не очень хорошо знали друг друга. Но наши любимые мужчины дружили, а мы были вынуждены с ней изредка общаться, хоть и не особо нравились друг другу. Она пришла тогда не просто так. Ее Добряк сообщил ей, что он тоже уезжает из города, но ее (в отличие от меня) это насторожило. И она пришла ко мне, чтобы поговорить. Но говорить мы не стали. Я оделась и с температурой пошла с ней на нашу первую «партизанскую вылазку». Позвонив с улицы домой Коту и поинтересовавшись у его папы, могу ли я ним поговорить, я получила ответ, что его сейчас нет, но он вернется в 11 вечера.

Вернется вечером. Значит, не уехал из города. Обманул. Но зачем?

Кузя соображала быстрее меня. У нее явно был нюх на такие дела. Она потащила меня куда-то в дебри нового микрорайона, где, блуждая среди абсолютно одинаковых новостроек, я окончательно выбилась из реальности. Температура у меня подскочила тогда, наверное, градусов до 40. Потому что в таком состоянии приходит какая-то больная ясность ума, но воля и силы покидают окончательно.

В определенный момент она указала мне пальцем на горящие окна однокомнатной квартиры второго этажа и заявила, что там сидят наши молодые люди. Я вгляделась в окна: это была кухня, и там было очень сильно накурено. Дыма было столько, что можно было топор вешать. И сквозь дым было видно несколько мужских силуэтов. Но ни в одном из них я не могла узнать своего Кота. Зато Кузя моментально определила, где ее Добряк и ткнула мне пальцем в темную фигуру в правом углу:

— Это Кот.

— Нет, — возразила я, — это не он. У этого волосы какие-то светлые и одежды у Кота такой нет…

Но в этот момент темная фигура приблизилась к окну и как бы вышла из облака табачного дыма, который скрывал от меня истинный цвет волос. Да, они были темными. И он повернул голову. Такой характерный поворот. Это был Кот. И не один. В следующее мгновение в окне появилась темноволосая девушка. Она подошла к Коту очень близко. И он ее обнял…

Я плохо помню, откуда во мне взялись тогда силы. Через минуту я уже стояла у дверей этой квартиры на втором этаже и отчаянно давила пальцем на кнопку звонка. Внутри слышался шорох и быстрые шаги, но открывать дверь мне не хотели. Я стала колотить кулаками по обивке и кричала, чтобы мне немедленно открыли.

Когда дверь все-таки распахнулась, я увидела перед собой Добряка и еще несколько незнакомых молодых людей. Кот стоял позади них всех. Его лицо не выражало ни страха, ни тени испуга, ни капли сожаления. Он улыбался. Девушки среди них не было.

Никто не ожидал, что я резко ворвусь внутрь. А я влетела в квартиру как ураган и пнула ногой закрытую дверь в комнату. Там было темно. Но квартиры были типовые, и я прекрасно знала, где включается свет. В комнате стало светло. На большой кровати, где было разметано постельное белье и беспорядочно валялись подушки вперемешку с одеждой, сидела темноволосая девушка и быстро одевалась. Мы встретились с ней взглядами. Я похолодела. Я знала ее. Кот встречался с ней прямо перед тем, как познакомиться со мной. Это была его бывшая.

Я даже не поняла, что я заплакала. Слезы хлынули из глаз сами собой, как вода из крана под большим напором. Кто-то попытался меня остановить у дверей, кто-то пытался что-то объяснить. Но я не хотела оставаться там ни секунды. Я вырывалась, я толкалась, я хотела попасть на улицу. Я задыхалась в этой комнате, в этой квартире… Я вылетела из подъезда и побежала прочь, не зная, куда вообще бежать. Мне было все равно, даже если я сейчас выскочу на дорогу, и меня собьет машина. Я бы даже обрадовалась этому. Мне было так больно, что жить и дышать в данный момент не хотелось. Хотелось не чувствовать ничего.

Кот догнал меня у соседнего подъезда. Он схватил меня, пытался прижать к себе, что-то говорил… Я не слушала. Я не видела его. Слезы пеленой закрывали мне глаза. Я только помню, как повторяла снова и снова «отпусти меня» все тише и тише с каждым разом, словно сил не оставалось уже даже на это.

Слезы высохли мгновенно и силы вернулись, как только я услышала фразу «Я просто переспал с ней и все!». До последнего момента во мне жила какая-то дурацкая и больная надежда, что мы с Кузей успели вовремя, и ничего еще не было…

Я резко оттолкнула его и побежала прочь.

— Катя! КАТЯ! — кричал он мне вслед. — КАТЯ!!! ВЕРНИСЬ КО МНЕ! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!!


В такси я назвала адрес стоматологической клиники и погрузилась в размышления. Последней фразы сейчас не прозвучало. Я и не ждала ее. Я очень живо восстановила все события той ночи в голове. Я прекрасно помнила те свои ощущения. Но я их помнила как бы со стороны. Потому что сейчас ничего подобного не ощущала. Да, тогда было больно. Но «я тогда» и «я сейчас» — это два разных человека. Как бы я поступила сейчас в такой же ситуации? Во-первых, просто изначально не пошла бы бродить по улицам с температурой. Я слишком люблю себя для этого. Во-вторых, даже если я и оказалась бы чудом у окон той квартиры, то точно не стала бы там прыгать аки мартовский заяц и пытаться всех разглядеть. Ну, и, в-третьих, никакая сила не затащила бы меня внутрь. Все, что я узнала бы о таком происшествии, я узнала бы с чьих-то слов, обязательно поставила бы эти слова под сомнение и задумалась, с какой целью мне сообщается эта информация. Чего хочет добиться человек, который рассказывает мне об «измене» моего любимого? Может быть, этот человек лишний в моей жизни, если пытается внести в нее разлад? В конечном итоге фраза «я просто переспал с ней» ничто по сравнению с фразой «я люблю тебя». С ней он просто переспал, но любит то меня. Я сама сейчас делаю нечто подобное. И вообще я часто сплю с мужчинами, которые в моей жизни не занимают никакого места. Они приходят и уходят для меня так же, как и я для них.

Почему же я тогда насторожилась? Из-за себя? Я испугалась?

Да, я испугалась. Но из-за Кота. Я боюсь, что могу потерять этот кусочек счастья, который сейчас для меня свелся к этому забавному приключению. Я как капризный ребенок перед витриной со сладостями: если мне конфету не купят, я заплачу. Но если купят пирожное — успокоюсь и с радостью съем. То есть, если я Кота не съем, очень расстроюсь, но тогда съем кого-то другого. А не съем я его, если он заднюю даст. А он может…

7. Москвоский гость

Кузя встретила меня, сверкнув глазами. Вид у нее был отличный. Вообще по ней нельзя было сказать, что вчера мы зажигали почти до самого утра. Но она принципиально заставила меня ждать ее почти 20 минут у ресепшена, хотя я точно знала, что пациент ее уже ушел. Я хорошо ее знала. Я понимала, что вчера наверняка как-то подставила ее. Точнее поставила в какую-нибудь неудобную ситуацию. Но память отказывалась мне выдавать любую информацию на эту тему. Мой сон про космодром тоже ясности не вносил. Но Кузя была бы не Кузя, если бы отказалась от куры-гриль, которую я только что заботливо сама выбрала для нее в ближайшем супермаркете, и которая источала сейчас свои ароматы на всю клинику. Проще говоря — воняло курицей так, что Светка не выдержала больше 20 минут!

Она провела меня в ординаторскую, где подробно и очень иронично рассказала мне о том, что я — крокодилица противная — вчера, выходя из такси первой, прихватила с собой ее сумку с кошельком и ключами от квартиры. Мало того, что ей просто нечем было расплатиться с таксистом, так еще и домой не попасть. И ей пришлось звонить в дверь и будить Добряка, который в такой час не оправдывал своего прозвища никоим образом. И теперь они не разговаривают.

Но курица сгладила Кузино горе. Я пообещала, что посмотрю ее сумку у себя дома. Совершенно кстати у них в ординаторской нашлась банка маринованных огурчиков, пачка майонеза и бутылка кетчупа. Пока она отъедалась и отходила, я рассказала ей о моей утренней встрече, не забыв упомянуть о своих переживаниях по поводу Кота.

— Что значит «он заднюю даст»? Кать, никогда он не даст тебе заднюю. Проверено временем.

— Кузя, тут все сложнее. Это не просто мужчина. Это мужчина, который меня любил когда-то. И сейчас он относится ко мне очень хорошо. Когда мы с ним 8 лет назад случайно пересеклись в Москве, все было точно так же как сейчас… только гораздо быстрее. Я тебе не говорила, но он тогда затормозил…

— В смысле?

Я вздохнула.

— В смысле, что почти уже лежал на мне, но остановился и не стал со мной спать.

— Да ладно! Врешь?!

— Он сказал, что испугался за меня. Он думал, что я опять все всерьез восприму. Что подумаю, что что-то можно вернуть. И что мне опять будет больно. А он не хочет еще раз это проделать со мной. И ушел. И ничего не было тогда.

— А ты?

— А я покурила и забыла. Ну, поплакала минут пять, и забыла.

— Ну, Мася моя, ты меня сейчас удивила… Хорошо, но это было давно. Ты изменилась уже.

— Да, но он то об этом не знает! А вдруг опять подумает, что мне будет больно?

— Так ведь согласился уже, чего тут думать?! Не заморачивайся, Кать. Говоришь, Тёма мчится на крыльях любви? Вот вообще то, что нам надо. Слушай меня…