И, думаю, на Джакса он тоже давит.

Уип поворачивается на месте, перехватывая почти упавшую палочку.

- Как так? Ты не знаешь о таких кисках? Отказываюсь верить, что ты, мистер Джакс-трахну-в-любую-дырку, ни разу не сталкивался с подобным явлением.

Губы Джакса изгибаются, но в глазах заметен смех.

- Возможно, так вышло, потому что я использую только свежие попки? Так что не в курсе данного термина.

Мы все фыркаем в ответ.

- Ты меня разыгрываешь? - я смеюсь. - Ты мудак, который заставил всех называть меня "Менвинго" в течение года. (Менвинго - сленг для обозначения мужчины с большим членом, который знает, как его использовать)

- Менвинго! -Рий и Уип счастливо восклицают.

Джакс почти смеется.

- Это был комплимент, ебанько.

Я выгибаю бровь.

Джакс отлично всё понимает.

- Ага, ладно, но к делу. Я всё еще не понимаю, что значит шершавая киска.

Рай вздрагивает, а Уип сжимает губы.

- Чувак, всё довольно очевидно. Я собирался сделать кунилингус барышне, чья киска выглядела очень даже мило, но она вся…

Мы стонем, перебивая его.

Джакс качает головой.

- Дерьмо, это просто неправильно. Я не могу поверить, что забыл об этом.

- Словно ты снова стал девственником, - смеется Рай.

- Это так оскорбительно, - продолжает Уип. - Осознавать, что я даже не знал имени той девушки и того, где черти носили ее киску до этого. Я убрался оттуда на хрен, понимая, что с меня достаточно.

- То, что ты столкнулся с несколькими песчинками, не значит, что стоит выходить из игры, - Рай двигает бровями.

- Твои слова вызывают у меня изжогу, мужик, - говорит Уип.

- Ну, а ты загоняешь меня в депрессию, - отвечает Рай, вставая и вытягивая руки над головой. - Давайте свалим отсюда и пойдем в какой-нибудь клуб. Найдем премиальные ухоженные киски.

Когда никто не отвечает, он испускает звук отвращения.

- Да ладно. Клянусь, если вы все начнете вести себя, словно старики, я убью свою... -он смолкает, бледнея.

Никто не смотрит на Джакса, но он неискренне смеется.

- Совет в тему: держись подальше от передоза. Это не так весело, как кажется, мужик.

Тяжелое молчание опускается на комнату, и Джакс поднимает голову, чтобы взглянуть на нас. Выражение его лица искажено усмешкой.

- Слишком рано?

Для меня подобные шутки навсегда останутся неуместными. Но от ответа меня спасает телефонный звонок.

Знакомая мелодия "Hotel Yorba" раздается по комнате, и мне стыдно признаться, что мое сердце замирает. Либби. Я встаю с дивана и направляюсь к двери, доставая мобильный из кармана.

- Нужно ответить.

Возможно, я сбегаю прямо сейчас.

Блядь. Если она звонит, чтобы отказать, то я, быть может, начну биться о стену. Я захожу в кабинку для звукозаписи, так что никто не может меня услышать.

- Либби, - отвечаю я.

Мой голос показался взволнованным? Дерьмо, эта девушка делает из меня подростка, но меня это даже не волнует.

- У тебя есть кое-какие интересные коммуникативные навыки, - говорит она вместо приветствия.

Я усмехаюсь. То, что я послал Скотти и Брену, чтобы передать ей записки, можно было истолковать как незрелость и легкую банальность, но в моем безумии есть некая логика. Я знал, что это разозлит ее или застанет врасплох, так что Либс даже не сможет отступить и спрятаться за своими стенами. Я надеюсь до последнего.

- Я бы предпочел общение лицом к лицу.

Она фыркает и, кажется, злится.

- Я всё получила.

- Не держи меня в напряжении, Элли Мэй. Я здесь умираю.

- И ты думаешь, что, называя меня так, помогаешь в решении проблемы?

- Либерти Белл, - предупреждаю я. Черт, я потею. Прислоняюсь к стене. - Покончи с этим, злая женщина.

Она вздыхает, а затем ее голос становится нежнее и тише.

- Я тоже по тебе скучаю. Очень сильно.

- Ты убиваешь меня, детка, - мои глаза закрываются. – Знаешь, что? Я солгал. Если ты не приедешь ко мне, я приеду к тебе. Я не уйду с пустыми руками.

- Ты насильно утащишь меня с собой? - спрашивает она, хрипло смеясь.

- Ага. Хотя, может, перегну тебя через свое колено до того, как сделаю это.

Я не лгу, мой член твердый только от этой мысли. Он вздрагивает, когда Либби смеется.

- Тебе нравится жить рискованно.

- Тебе бы понравилось, - я улыбаюсь, но улыбка слаба. - Скажи мне, Либби. Скажи, что ты уже в пути.

Она вздыхает.

- Ты хочешь, чтобы я приехала просто увидеться или выступить?

Я хочу, чтобы она была моим партнером во всех вопросах. Теперь я это понимаю. Но по одной проблеме за раз.

- Детка, я четко поясню, чего именно хочу. Чтобы ты прекратила прятаться в том доме.

- Киллиан, ты хоть понимаешь, что идея о выходе на сцену и выступлении вместе с «Килл-Джон» перед огромной толпой вызывает у меня приступ тошноты? Я реально бросаю взгляды в сторону ванной, пока мы разговариваем.

Мне так сильно хочется ее обнять. Я прижимаю кулак к бедру.

- Ты реально ненавидишь эту идею? Между мной и тобой, не думая ни о чем другом, скажи, что подсказывает твое сердце?

Следует молчание, от которого лишь четче слышно ее дыхание.

- Я боюсь... - ее голос резок. - Что потеряю себя.

- Я тебе не позволю, - теперь у нее есть я.

Даже если она не осознает это полностью. Я всегда буду там. Ради нее. Я просто должен показать ей это.

Она снова отвечает едва слышимым шепотом.

- Я боюсь, что буду выглядеть нелепо.

Я выдыхаю.

- О, куколка. Если бы ты могла видеть себя так, как вижу тебя я. Твой голос и страсть, когда ты играешь, - всё это вернуло меня обратно к музыке. Ты принадлежишь ей. Ты сказала, что хотела летать. Так полетели со мной.

- Почему это так важно для тебя? - хрипит она. - Почему ты так сильно подталкиваешь меня к этому? - я практически могу слышать жужжание в ее голове. - О чем ты не говоришь мне?

Вздыхаю и сжимаю переносицу. Если я хочу, чтобы она мне доверяла, то должен сейчас пойти ва-банк.

- Впервые, когда я сказал родителям, что хочу гитару, они послали помощника, чтобы купить мне Telecaster за шесть тысяч долларов.

Она молчит в течение секунды.

- Это типа плохо?

Я весело фыркаю, но ощущаю усталость.

- Они организовали для меня уроки у лучших учителей Нью-Йорка. Потому что, цитирую: "Киллиан наконец-то нашел себе маленькое хобби".

Я продолжаю говорить, открываясь еще сильнее.

- Когда я сказал им, что хочу создать группу, стать рок-звездой, они спросили у меня, нужно ли забронировать для моего выступления концертный зал. Они были знакомы с некоторыми людьми.

- Я... о... Не понимаю. Кажется, они поддерживали тебя намного лучше, чем большинство родителей. Возможно, чересчур, но очевидно, что они волновались.

- Либс, когда я сказал, что у меня было хорошее детство, то имел в виду, что всё в нем было самым лучшим. Но еще я был кем-то сродни зверушки. У них не было интереса к тому, кем я был или что делал со своей жизнью. По мне не скучали и во мне не нуждались. И это не речи бедного-маленького-богатого-мальчика. Просто голая правда. По сей день они не слышали ни одной моей песни и не сходили ни на один мой концерт. И это хорошо.

Нет, не хорошо.

Она явно понимает это.

- Так ты хочешь изменить меня из-за детской неуверенности?

Что-то во мне щелкает.

- Я пытаюсь показать, как сильно о тебе волнуюсь и что твои мечты значат что-то для меня! Это не то, что стоит прятать под ковер или пустословить. Они пиздец как важны, Либби. Ты важна, - на этом я смолкаю, мое тело напряженно. Я сказал слишком много, обнажив свои внутренности. И это неприятное ощущение.

Она втягивает воздух, звук ее дыхания раздается из динамиков.

- Ты тоже важен.

Мои глаза закрываются. Возможно, некоторые из моих мотиваций эгоистичны, потому что я так сильно по ней скучаю, что прямо сейчас это ранит. Я так влюблен в эту девушку. Она даже не представляет насколько.

- У меня всегда были мои парни, группа. Мы подталкиваем друг друга, когда кто-то из нас сомневается. Мы команда. Я не оказался бы там, где нахожусь, если бы не они. И мне хотелось бы стать таким человеком для тебя, Либби. Ты невероятно талантлива, чтобы хотя бы не попытаться.

Клянусь, кажется, что мгновение до ее ответа растягивается на несколько часов. Ее смех короткий и усталый.

- Боже. Я собираюсь это сделать?

- Ага.

- Это был риторический вопрос.

- Я просто продвигаю процесс вперед, детка.

Она с секунду молчит, а затем произносит:

- У меня есть условия.

- Назови их, - сердце колотится, адреналин вынуждает меня метаться из стороны в сторону.

- Я не хочу, чтобы кто-то знал о нас.

- Ладно... Постой, что? - я останавливаюсь, очень крепко сжимая телефон. Скрываться? - Какого черта? Нет. Зачем? - теперь я брызжу слюной. - Это всё снова в духе Йоко?

- Нет, - говорит она, раздражаясь, но всё еще терпеливо. - Это обоснованное беспокойство. И даже больше, чем беспокойство, если я всё-таки выйду с тобой на сцену.

- Потому что твой талант вдруг исчезнет, если люди узнают, что мой член был в тебе?

- Не груби.

О, так я грублю. Я прикладываю кулак к стене. Просто прикладываю. На данный момент.

Ее голос становится мягче.

- Прошу, поставь себя на мое место. Меня никто не знает, я посредственный музыкант, который хочет выйти на сцену с самой известной группой мира. Никто не может такое сделать, если только не даст кому-то.

- И этот кто-то - я, - заканчиваю за нее.

- Ты пытаешься разозлить меня? - выкрикивает она.

Я вздыхаю и ударяюсь лбом о стену.

- Нет. Я не это имел в виду. Продолжай.

- Ты прав. Люди, вероятно, подумают, что нечто подобное не стоит внимания. Но ты пойдешь и скажешь своей группе, что хочешь, чтобы твоя девушка выступала с тобой на сцене? Они подумают следующее: "Да, она достигла этого через постель".