Ему не следовало этого говорить – Джастин понял это еще до того, как слова слетели с его губ. Понурившись, он беспомощно махнул рукой.

– Арабелла... прости меня... Поверь, мне очень жаль...

– О, конечно, ничуть не сомневаюсь, что ты жалеешь... о том, что я все узнала!

– Нет. Мне жаль, что я вел себя так глупо, так легкомысленно, так недостойно... что вообще ввязался в это пари. Да, возможно, я поступил эгоистично, но мне не хотелось, чтобы ты когда-нибудь узнала об этом моем поступке. – Он сделал нетерпеливый жест. – Господи помилуй, ну как мне тебе объяснить?! Я не хотел, понимаешь, не хотел причинить тебе боль!

Арабелла ничего не сказала – она просто смотрела на него с молчаливым упреком в глазах, который был для Джастина хуже самой изощренной пытки.

– Арабелла, человек, который согласился на это пари... Так вот, его больше не существует. Теперь, когда я с тобой... все изменилось. Я изменился. Может быть, в первый раз за всю свою жизнь я чувствую себя... счастливым. Спокойным. Я... – Дыхание у него перехватило. Джастин лихорадочно искал нужные слова, от души надеясь, что ему это удастся. – Я никогда ничего подобного не чувствовал, любовь моя. Никогда, честное слово! И это все благодаря тебе, Арабелла. Я знаю это. Я это чувствую. Когда я вспоминаю нашу с тобой первую ночь… то, что было между нами... ничего драгоценнее этого для меня нет, поверь. То, что между нами было – проклятие, то, что есть, – я не могу это потерять. И не хочу, понимаешь? Я не хочу потерять тебя. Для меня это хуже смерти.

Но она затрясла головой... снова и снова... словно не желая слышать то, что он говорил. Словно отталкивая его...

– Пожалуйста, уйди! – прошептала она.

– Арабелла... не делай этого! Не прогоняй меня. Я не хочу, чтобы все закончилось... так.

– Лучше бы этого вообще не было! – выкрикнула она.

Джастин молча смотрел на нее. Они были женаты. Боже правый, они ведь были мужем и женой! Они принадлежали друг другу душой и телом... Неужели же она не чувствует этого?!

– Не говори так! – Стараясь не замечать непримиримого выражения на ее лице, не думая ни о чем, он сжал ее руку в своих. Внутри у Джастина все горело – горло, легкие – все жгло, словно огнем. Но он не замечал ничего, кроме мучительной боли в сердце.

– Ты когда-то сказала, что жена всегда должна быть рядом с мужем, Арабелла. В ту ночь, когда я рассказывал тебе о своем отце...

– Я помню, что я сказала. Но... теперь все изменилось.

Слова эти обрушились ему на голову, словно каменная глыба, всей своей тяжестью придавив Джастина к земле... Ему хотелось схватить ее за плечи, встряхнуть, потребовать, чтобы она выслушала его. Хотелось прижать ее к себе и не отпускать. Не дать ей уйти. С ужасающим чувством беспомощности Джастин смотрел на нее, и ему казалось, он видит, как она ускользает от него – туда, где он уже никогда не увидит ее...

– Ты ошибаешься, – хрипло пробормотал он. – Ничего не изменилось. Кроме меня. Только я изменился... – В глазах у него все расплывалось, и Джастин вдруг понял, что у него на глазах слезы. И Арабелла тоже расплывалась у него перед глазами. Но ему уже было все равно, даже если она заметит, что он плачет. Все, о чем он мог думать сейчас, – это как помешать ей уйти. Он должен был хотя бы попытаться... Но как? Он не знач. – Прошу тебя, любимая! Мы все уладим, я тебе обещаю. Просто... – Судорога удавкой сжала ему горло. – Пойдем со мной! Давай вернемся домой! Я... я умоляю тебя, Арабелла. Давай вернемся домой.

Какой-то сдавленный звук вырвался из горла Арабеллы, полурыдание-полувздох, и почему-то это потрясло Джастина до такой степени, что он замолчал.

– Ничего не говори больше! И не смотри на меня так! – Вырвав у чего руку, Арабелла бегом бросилась к двери.

Джастин понял, что все было бесполезно. Не о чем спорить... не о чем просить.

И тогда он ушел. Ушел один.


На следующий день около полудня Себастьян, весело насвистывая какой-то легкомысленный мотив, входил в дом своего младшего брата на Беркли-сквер. Они с Джастином пользовались услугами одного и того же поверенного, и, незадолго до этого вернувшись из его конторы, Себастьян примчался к брату, горя желанием поздравить его с удачной покупкой. Артур пригласил его в дом.

– Милорд, – почтительно пробормотал он, взяв из рук Себастьяна шляпу и зонтик, – ваш приход как нельзя более кстати...

Дворецкий провел его в кабинет хозяина. Признаться, Себастьян пропустил его слова мимо ушей. И вспомнил о них, только когда увидел младшего брата.

Широко раскинув ноги, Джастин полулежал в кресле перед камином. Опешивший Себастьян сразу даже не узнал его – от обычно беззаботного и самоуверенного Джастина не осталось ничего. От его вида Себастьяна бросило в дрожь – всегда такой элегантный, сейчас Джастин был небрит, подбородок его зарос густой щетиной, мятая и несвежая рубашка расстегнута почти до пояса.

– Господи, спаси и помилуй, старина! – ахнул Себастьян. – Ты чертовски паршиво выглядишь!

Джастин угрюмо отсалютовал брату наполовину пустой бутылкой бренди.

– Спасибо. Могу, если хочешь, вернуть тебе комплимент.

Себастьян заглянул в его опухшие, налитые кровью глаза и беззвучно выругался.

– Ты пьян?!

Челюсть Джастина окаменела.

– Еще нет. Но я пытаюсь. – Нетвердой рукой он поднес бутылку к губам. – Ах, прости, как же я забыл о вежливости? Присоединяйся, если хочешь. Клянусь, ты не пожалеешь! Чертовски хорошее...

Себастьян вырвал бутылку и брезгливо оттолкнул от себя его трясущуюся руку.

– Пошел ты к дьяволу! А где Арабелла?

– Моя прелестная жена предпочла провести прошлую ночь в доме своих дяди и тети. – С губ его слетел дребезжащий смешок. – А утром оттуда явился лакей, посланный, чтобы забрать ее вещи. Так что, думаю, не сильно ошибусь, предположив, что в настоящий момент она решает, стоит ли ей сразу подать прошение о том, чтобы наш брак считался недействительным, или немного подождать. Или ждет, что решат на этот счет ее родители.

Себастьян не верил собственным ушам.

– Ради всего святого, избавь меня от своего дурацкого сарказма! – прогремел он. – И если так, тогда что ты тут сидишь, черт тебя подери?! Разве твое место сейчас здесь?!

– Она не желает меня видеть.

– О, какая чушь! – поморщился Себастьян.

– Она сама сказала мне об этом, Себастьян. Она сказала сама... Сказала... что уходит от меня, – выдавил из себя Джастин. – Нет, не так. Это я вынудил ее уйти. Это я во всем виноват... вернее, мое подлое, мерзкое поведение. Ох, Себастьян, ты должен поехать к ней!

Себастьян тяжело вздохнул в ответ.

– Может, мне тоже стоит выпить...– Налив себе изрядную порцию, он опустился в кресло напротив Джастина. – Расскажи мне, что случилось, – попросил он.

Не выбирая слов и не щадя себя, Джастин принялся рассказывать, он не пропустил ничего: начав с того памятного бала в доме Фартингейлов, он закончил вчерашним визитом Гидеона и сценой, которая разыгралась позже вечером в доме Грейс и Джозефа.

Себастьян внимательно слушал брата, стараясь не пропустить ни единого слова. Но вот Джастин закончил. Себастьян посмотрел на него и выразительным жестом вскинул брови.

– Что ж, – со вздохом объявил он, – тебе не позавидуешь!

– Спасибо, – с мрачной иронией заявил Джастин. – Просто не знаю, что бы я стал делать без твоей поддержки!

Отмахнувшись, Себастьян наклонился к нему.

– То, что произошло между вами, ужасно для вас обоих. Но не думаю, что аннулировать ваш брак можно с такой легкостью, как считает Дэниел. Во-первых, Арабелла согласилась на него добровольно – и получила согласие своего дяди с теткой. И во-вторых, брак фактически совершился, не так ли?

Вместо ответа Джастин испепелил старшего брата злобным взглядом.

Губы Себастьяна насмешливо дрогнули.

– Согласен, вопрос дурацкий.

– Ничего... – Джастин невидящим взглядом уставился куда-то в угол.

– Она – лучшее, что было в твоей жизни, верно? – напрямик спросил Себастьян.

– А я – худшее, что было в ее...

– Станешь так думать – наверняка так и будет. Как ты только не понимаешь, что это ни к чему не приведет?! Джастин, опомнись! Случается, что все поворачивается не так, как нам хотелось бы, – такова жизнь, и тут уж ничего не поделаешь. Может быть, все не так уж плохо, как ты думаешь. Возможно, ей действительно нужно время. Она успокоится… и вернется к тебе.

Джастин долго молчал.

– А что, если нет?

– Тогда заставь ее это сделать!

Мысли Джастина перенеслись к Арабелле.

Он вдруг снова увидел ее такой, как вчера, – бледной, с осунувшимся лицом, с выражением стыда и муки в остановившихся глазах – бледная тень той Арабеллы, которую он знал.

В душе у него стало черно и пусто.

– Я не смогу. И не стану этого делать, – сказал он упавшим голосом. – Себастьян, я больно обидел ее...

– Неужели ты намерен оставить все как есть?!

– А что, черт возьми, прикажешь делать? – взорвался Джастин. – Связать ее и силой увезти от родителей? Нечего сказать, здорово придумано! Уж тогда ее папенька наверняка подаст на меня в суд за похищение!

– Не думаю. В конце концов, Дэниел весьма здравомыслящий человек. Когда он увидит собственными глазами, что Арабелла несчастна без тебя, он откажется от своих намерений, вот увидишь. И Кэтрин тоже.

– Себастьян, ты как будто не слышал меня! Это Арабелла не хочет возвращаться ко мне! Думаю, она была бы рада никогда больше меня не видеть. Господи, да ей противно дышать одним воздухом со мной – я же сам видел, какое у нее было лицо!

– Она сердита и обижена на тебя, – мягко напомнил брату Себастьян. – Кстати, если ты помнишь, я видел ее, когда вы были вместе. Так вот, насколько я помню, она едва могла оторвать от тебя взгляд, впрочем, как и ты от нее.

Джастин со стоном уронил голову на руки. Какой-то инстинкт с самого начала подсказывал ему, что счастье его продлится недолго, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Да и сама Арабелла, если разобраться, тоже была слишком хороша для такого мерзавца, как он. Раньше он просто плыл по течению, бездумно прожигая свою жизнь, и только когда обрел Арабеллу, в его жизни появился смысл. Он обрел счастье. Обрел себя. Но теперь он потерял все, и ему некого в этом винить, кроме себя самого.