– Я не слышала, чтобы вы отказали Джеральду в разрешении на помолвку. Именно у вас была власть отложить обручение, так как вы контролируете его доходы.

– Тогда у меня не было для этого причин. Но скажите мне, мадам, неужели вы думали, что они будут счастливы, учитывая такую разницу в их положении, помимо вопросов о родителях мисс Коул или почему аристократические бабушка с дедушкой не признают ее?

– У Сюзанны нет бабушки с дедушкой. Мой отец отрекся от меня, как я уже говорила. И да, я думала, что она будет счастлива со своим молодым человеком. Мы же не невежественные, неграмотные крестьяне. Сюзанна получила отличное образование и у нее прекрасные манеры. К тому же у нее есть приданое, которое она принесет жениху.

– У дочери хозяина гостиницы тоже есть приданое, как он мне говорил. Но это не делает ее подходящей невестой для моего племянника.

– Ваш племянник желает разводить лошадей. Сюзанна будет украшать его стол, управлять его домашним хозяйством, вести семейный бюджет. Она станет хорошей матерью для его детей. К тому же она и мистер Уэлфорд имеют много общего: оба любят музыку и свежий воздух. Моя дочь отлично держится в седле и любит деревню, где она будет блистать на местных ассамблеях. Так что да, я полагаю, что она будет прекрасной женой Джеральду, а тот клянется, что станет ей верным мужем. Никому не нужно знать обстоятельства ее рождения. Когда она поедет в Лондон, то меня там не будет, и это не вызовет никаких сплетен, так что ее смогут принимать там, особенно если матушка Джеральда поможет ей проложить путь в общество.

– Вы не знаете Агнес. Она надеется, что у вашей дочери будет достаточно высокое социальное положение, чтобы позаботиться о ее девочках. Но у дочери никому не известного моряка и жившей в уединении мисс Браун нет никакого положения в обществе. И что станет отвечать ваша дочь, когда люди будут спрашивать, почему ее не навещает мать?

Кейти взмахнула рукой, словно разгоняя воздух.

– Вы делаете из мухи слона. Она может заявить, что я инвалид или затворница. Это не имеет значения.

– Вы попросите собственную дочь лгать? Полагаю, она не знает правду.

– Конечно, нет. Маленький ребенок не смог бы понять последствий этой ситуации. А позже уже не было необходимости развеивать иллюзии Сюзанны по поводу ее отца-героя. Он и так дал ей очень мало, чтобы забрать у нее еще и это.

Форд расслышал горечь в голосе женщины, и ему захотелось избавить ее от забот, но он не мог этого сделать.

– Миссис Коул, я сочувствую вашему желанию пристроить свое дитя на хорошее место в жизни. Своему мальчику я желаю того же самого. Но это ничего не меняет. Подумайте об этом. Не дай Бог что-то случится с моим сыном, тогда Джеральд станет моим наследником. Его жена будет виконтессой, и ей придется занять свое место в высшем обществе, хочет она того или нет.

– С вашим сыном ничего не произойдет.

Он кивнул, признавая ее уверенность.

– А если я умру, то тогда Джеральд станет опекуном мальчика. Я мог бы сломать себе шею в вашем загоне для кур, во многом благодаря этому платью. Или вспомните о том, что произошло с вашим женихом, сраженным в цвете лет. Джеральду придется проводить часть года в Лондоне, чтобы управлять моими вкладами и инвестициями для Криспина. Опять-таки, его жена должна быть…

Кейти услышала достаточно. Она осторожно набросила платье на подлокотник кресла и встала.

– Позвольте мне уточнить, милорд. Вы сейчас разрушите жизнь моей дочери – и своего племянника – из-за шанса на то, что он может стать вашим преемником через десять лет?

– Надеюсь, что больше чем через десять. Мне всего лишь сорок, и если буду избегать норовистых лошадей и плохих дорог, то я надеюсь прожить, по меньшей мере, шестьдесят или семьдесят лет.

– И к тому времени ваш сын не будет нуждаться в опекуне. Нет, милорд, ваши доводы абсурдны. Вы встретились с Сюзанной и увидели, какая она прелестная девушка, – проговорила Кейти с материнской гордостью. Она подождала, когда Форд кивнет в знак согласия.

– И вы говорили, что не станете обвинять ее в незаконнорожденности. Следовательно, это неодобрение базируется на ваших собственных интересах, а не на интересах Джеральда. Кажется, что забота о том, к кому перейдут ваш титул и поместья, – это ваша обязанность, а не его. Если вы беспокоитесь о том, что ваш сын останется без руководства, то выберите опекунов сейчас. Если вы боитесь, что ваш сын не выживет, чтобы наследовать вам – как вы говорите, не дай Бог, – то сделайте что-нибудь и с этим тоже. Вам сорок лет, без сомнения, вы сможете произвести на свет еще одного наследника, как говорится, запасного.

Форд не собирался обсуждать свои способности к производству потомства. Вместе с тем, ему не удалось остановить следующую тираду вдовы.

– По словам Джеральда, вы могли бы выбрать любую из титулованных, богатых, идеально-очаровательных юных леди. Так женитесь на одной из них и позвольте Джеральду взять себе такую невесту, какую он хочет, эгоистичный, тупоголовый человек!

Форд стиснул зубы, чтобы не заорать.

– Мадам, вы ведете себя оскорбительно и дерзко. – Он зашагал по маленькой комнате, пнув с дороги ее ножницы и катушку ниток. – И, возможно, вы правы. Я не должен возлагать свое бремя на племянника. Я не стану вести себя как тиран и запрещать эту свадьбу. Я спрошу его, хочет ли он войти в семью лжецов, обманщиков и…

– Шлюх? Давайте, произнесите это. Вы не скажете ничего такого, что я не слышала бы от собственного отца.

– Я собирался сказать – фермеров, выращивающих цыплят.

– Значит, вы собираетесь рассказать ему?

– Джеральд имеет право знать… если только свадьба не будет отменена.

– Когда половина оглашений уже сделана? Вы знаете, что ее невозможно отменить. Мою дочь объявят обманщицей, вашего племянника – ненадежным человеком. Если он откажется жениться, то люди станут спрашивать: почему – и предположат самое худшее.

– Ерунда. Вы можете перенести свадьбу под каким-нибудь предлогом – болезнь родственника или что-то еще. Пару минут назад вы не чурались лжи. Затем, через несколько месяцев, вы сможете пустить слух, что молодые люди решили, что не подходят друг другу. Никто не станет сомневаться в том, что их чувства изменились, учитывая их возраст.

– Невозможно.

– По многим стандартам, Джеральд – богатый молодой человек. Если вы беспокоитесь насчет потери денег, то я готов…

Кейти бросила бы что-нибудь в Форда, но ближе всего под рукой оказалось свадебное платье. Теперь она была настроена еще более решительно, чем раньше, что Сюзанна наденет это платье, и тогда, когда это запланировано. Вместо платья Кейти бросила на виконта такой презрительный взгляд, что позвоночник Форда – и то, что находится ниже него – должен был съежиться.

– Отложить свадьбу тихим, спокойным образом? Как, я спрашиваю, я должна это сделать, вы, бестолковый дурак? Даже если бы Сюзанна согласилась на это, чего, уверяю вас, она не сделает, отложить свадьбу просто невозможно, милорд.

– Все возможно.

– Нет, милорд, ни при каких обстоятельствах – ведь ваша невестка и ее дочери приезжают сюда ради этого счастливого события. Они будут здесь завтра.

Глава восьмая

Танион Уэлфорд, виконт Форд, был джентльменом до мозга костей. Принципы чести и долга составляли самую суть его личности. Джентльмен не лжет, не обманывает и не крадет. Он защищает слабых и оберегает тех, кто зависит от него. Он делает все, чтобы его дом, капитал и семья пребывали в безопасности, и их не касался скандал.

Так как же он должен был поступать теперь?

Он не мог позволить Джеральду жить во лжи, жениться на женщине, само имя которой – фальшивка. Правда рано или поздно выйдет наружу, когда первый прилив страстной влюбленности схлынет. Тогда у юноши вся последующая жизнь будет наполнена сожалениями. При этом Форд не мог предать и женщину, которая отказалась от привычного образа жизни, чтобы защитить эту ложь и собственную семью. Кроме того, ему нравилась миссис Кейти Коул.

Ему пришлось с уважением отнестись к тому, что она сделала, к ее смелости, по всем статьям, ведь она выращивала цыплят и растила ребенка, когда должна была взмахивать веером на каком-нибудь балу, чтобы подозвать к себе поклонника. Немногие из других избалованных дочерей высшего света могли бы добиться всего этого, начав с малого, совсем в одиночку. Ни одна другая падшая женщина не стала бы зарабатывать уроками музыки или продажей яиц вместо собственного тела, ее роскошного и прелестного женственного тела.

Форд также восхищался тем фактом, что она не утратила силы духа, когда потеряла свою семью, богатство и планы на будущее. Дочь графа до кончиков ногтей, она не склонилась перед требованиями простого виконта, даже несмотря на то, что он мог расколоть ее мир на части с такой же легкостью, с какой она разбивает одно из своих куриных яиц. У Кейти Коул прочный фундамент – и довольно привлекательный к тому же[5]. Да и сверху она тоже хороша, размышлял Форд за бокалом коньяка, вернувшись в гостиницу. Ему нравились ее роскошная грудь и то, как она заполняла ее платье, и как эта грудь заполнит ладони мужчины, когда он…

Ему этого не узнать. Но сегодня ночью виконту будет чертовски трудно уснуть, пока он будет пытаться решить, что же делать со свадьбой.

Он все еще пытался решить это, когда на следующий день в гостиницу прибыла его невестка.

Агнес реквизировала вторые по качеству апартаменты, которые были зарезервированы для Джеральда, а это означало, что Джеральд разделит комнаты с Фордом. Затем она потребовала присутствия виконта в своей личной гостиной, где горничные и лакеи торопливо вносили сумки и дорожные сундуки, шкатулки для драгоценностей и шляпные картонки, которых хватило бы на небольшую армию, не говоря уже об одной женщине с двумя дочерями. До того, как он смог поприветствовать ее – на самом деле, Форд собирался спросить, где Джеральд, чтобы он смог свернуть молодому человеку шею – Агнес начала кричать на него с шезлонга, где полулежала, положив одну руку на собаку, а другой сжимая флакон с нюхательной солью.