–Ты в порядке? – спрашивает Кристиан, обеспокоенно глядя на друга.

–Меня только что поставили на место. – Кэгни не сводит взгляда с закрывшейся двери. – Они как кролики. Не могут дождаться, когда вырвутся на свободу.

–Кто знает, – задумчиво произносит Кристиан.

Сквозь витрину магазина видно, как Санни и Эдриан идут к станции метро.

–Приятного вечера, – говорит Кэгни.

Кристиан с улыбкой кивает головой. Подойдя к барной стойке, Кэгни берет с нее две полные бутылки красного вина. Удерживая бутылки в одной руке, а бокал в другой, пинком распахивает дверь в коридор и отправляется к себе в офис.

Я сижу на скамейке под деревом рядом с мясной лавкой. Ночь очень темная и облачная. Небо будто разверзлось, оттуда высыпали все звезды и усеяли небосклон крохотными поцелуями. На той части моих ног и бедер, которая не скрыта белыми теннисными шортами, появляется гусиная кожа. Эдриан сидит рядом, обняв меня за плечи, но я стараюсь держаться прямо, не поддаюсь его рукам.

–Странная какая-то вечеринка, – говорит Эдриан. – Пойдем куда-нибудь перекусим? Как насчет индийского ресторанчика?


–Я не хочу есть, – отвечаю я и поворачиваюсь к Эдриану с улыбкой.

–Да брось ты. Сан ни, черт побери! От одного долбаного ужина в индийском ресторане не растолстеешь! Ты что, до конца своей долбаной жизни собираешься ничего не есть?

Я вздыхаю.

–Прости, я не хотел ругаться. Я просто имел в виду, что ты можешь позволить себе немного расслабиться. Санни? – Он нежно проводит пальцем по моей ноге. – Ну, детка. Ну, милая. Прости меня, пожалуйста...

Эдриан пытается притянуть меня к себе, но я его отстраняю.

–Что? Что случилось? – По всей видимости, ему очень странно чувствовать себя отвергнутым.

Я никогда прежде не делала того, что собираюсь сделать сейчас. У меня никогда не было такой возможности. Я еще не успела начать, а уже чувствую себя отвратительно. Вдруг у меня не хватит храбрости?.. Надо постараться.

Я поворачиваюсь к Эдриану и говорю:

–Прости меня. Мне очень жаль, что так получилось.

–Жаль? – спрашивает Эдриан.

Он пока не понимает, что происходит, но я уже слышу в его голосе обиду.

–Дай мне сказать, пожалуйста. Не перебивай.

Эдриан убирает руку с моего плеча и садится прямо, приготовившись внимательно слушать. Я улыбаюсь ему самой теплой из всех моих улыбок и начинаю, честно глядя Эдриану в глаза:

–Прости меня. Мне кажется, все это время я воспринимала тебя не столько как человека, сколько как какое-то неживое существо, набор из частей тела – пара губ, пара рук, пенис...

Я слегка морщусь от собственного признания и от того, как звучит последнее слово.

–Я как будто тренировалась на тебе, понимаешь? Я не думала о том, с кем именно встречаюсь. Не думала о том, кого целую. В то время у меня как раз начиналась новая жизнь, проблемы с лишним весом остались в прошлом, и происходившее напоминало сказку. Правда, позднее сказка обернулась не такой уж волшебной. Наверное, я никогда не чувствовала, что мы с тобой по-настоящему вместе. Не чувствовала с самого первого дня. Очевидно, ты никогда не понимал меня до конца. Не понимал, что я чувствую, как воспринимаю саму себя, как я изменилась внешне, практически не изменившись внутренне. Ты не понимал, что я по- прежнему остаюсь маленькой толстой девочкой, которая мечтает о любви после многих-многих лет боли, унижений и одиночества. Мне кажется, ты никогда не понимал меня, потому что никогда не пытался, и никогда не пытался, потому что не хотел... Но я не виню тебя! Не виню, Эдриан. У тебя своих проблем достаточно. Мои слова тебе безразличны – ты только-только ушел от Джейн, а вы были вместе столько лет, и ваше расставание очень болезненное... Я все понимаю. Просто мне обязательно надо было сказать тебе правду. Так будет честно.

–Неправда, – говорит Эдриан, глядя мне прямо в глаза. – Твои слова мне не безразличны. Ты мне очень нравишься, Санни, однако, боюсь, ты хочешь слишком многого. Ты, наверное, надеялась, что я окажусь каким- нибудь волшебным принцем на белом коне. Волшебных принцев не существует, Санни. Я обычный парень – веселый, симпатичный, честный и...

Эдриан замолкает на полуслове. Мы оба немного смущены.

–На самом деле все происходит по-другому, – продолжает он. – Ты встречаешь кого-то, кто тебе нравится, и проводишь с ним время. Только и всего. А ты, по-моему, рассчитываешь на что-то большее, и в этом вся проблема. У тебя голова забита романтическими идеалами. От них одно разочарование, Санни, поверь.

– Может быть, – соглашаюсь я, кивая головой. – Мне кажется, я сама это понимаю. Просто я ждала слишком долго, чтобы согласиться на малое. Я признаю, что раньше была помешана на всяких романтических глупостях, представляла себе любовь совсем не такой, какая она на самом деле. Тут ты прав, Эдриан. Однако сейчас все изменилось. У меня уже не осталось никаких безумных идей, я просто хочу найти человека, который не пожалеет времени на то, чтобы меня понять и сделать счастливой. И я говорю не о материальных вещах; я хочу, чтобы мы понимали друг друга, относились друг к другу с уважением, чтобы он догадывался о моих маленьких желаниях и в меру возможностей исполнял их, хотя бы пытался исполнять. Вот и все. О принце на белом коне я не мечтаю, Эдриан. Не нужны мне ни букеты алых роз, ни отпуск в Париже.

–Ты просто не понимаешь мужчин. Никто из нас не станет сидеть и размышлять о взаимопонимании и всяких таких вещах. Никто не будет думать о том, каким бы ты хотела его видеть и как бы стать именно таким. Учти это, Санни, иначе опять будут у тебя одни разочарования. Не найдешь ты такого парня, о каком грезишь.

–По-моему, я уже его нашла, – отвечаю я, глядя на «Королеву экрана».

Музыка, гремящая внутри, ненадолго замолкает, и вся компания начинает петь гимн Уэльса «Страна моих отцов». Слова гимна вырываются из освещенных окон в темное небо, взлетают к кронам деревьев и окутывают нас с Эдрианом, заставляя улыбнуться. Мгновение спустя лицо Эдриана снова грустно вытягивается.

–Прости меня, – прошу я, взяв его за руку.

Эдриан сжимает мою ладонь и быстро отпускает ее.

–Ладно, – говорит он, – я пойду. Все равно мне здесь больше делать нечего.

–Хорошо, – киваю я в ответ.

–Ну, тогда... увидимся. Я зайду к тебе как-нибудь, заберу свои вещи.

–Конечно, заходи.

Я встаю и на прощание целую Эдриана в щеку. Я не спрашиваю, куда он пойдет. Не спрашиваю, что он собирается делать. Все это меня больше не касается. Эдриан уходит, и только тут я обращаю внимание, что он до сих пор держит в руках надувную гитару, с которой пришел на вечеринку. Эдриан на ходу выпускает из нее воздух.

Я стою под деревом и неожиданно для самой себя замечаю, что начался дождь. Я выхожу из-под ветвей. Ветер с силой дует мне в лицо, дождевые капли все сильнее бьются о кожу. Я вытираю влажное лицо, понимая, что стираю пудру и размазываю по щекам тушь и подводку. Сорвав с головы парик, я встряхиваю своими настоящими волосами, и они рассыпаются по плечам. Я провожу по ним руками, и волосы тут же становятся влажными от дождя и моих мокрых ладоней.

Странно, но мне совсем не хочется плакать. Почему же я приняла такое решение? Мне ведь нравился Эдриан, он неплохой парень. Почему же я не дала ему еще одного шанса? Может, я просто испугалась тех чувств и эмоций, которые всегда сопутствуют человеческим взаимоотношениям? Испугалась – и решила отказаться от них? Может, мне не хотелось идти на компромисс, и я просто-напросто поторопилась сжечь мосты? Боялась, что Эдриан рано или поздно разобьет мне сердце? Нет, я знаю наверняка, что дело совсем в другом.

Я прислоняюсь спиной к витрине мясной лавки, опускаюсь на корточки и сажусь прямо на тротуар, обхватив колени руками и глядя на свои тенниски. Затем провожу пальцами по волосам и расслабляюсь, опустив руки на колени. Я целую вечность была одна. Я привыкла считаться только со своим мнением и не люблю уступать. Не люблю думать о других людях, потому что привыкла думать только о себе. Я не хочу с боем отстаивать свое право быть такой, какая я есть. И не хочу подстраиваться под кого-то. Не хочу наткнуться на стену непонимания, когда от меня будут требовать только согласия и подчинения с бесконечными «Конечно, как скажешь» и «Ладно, если тебе так хочется». Я не желаю меняться ради кого-то. Я нравлюсь себе такой, какая я есть. Мне нравятся в себе не только волосы, тело или одежда, а я сама – целиком и полностью.

Я сижу на тротуаре перед мясной лавкой, и дождь смывает остатки пудры и туши. Шорты и тенниски превращаются из белых в грязно-серые. Я сижу и улыбаюсь, потому что знаю наверняка: лучше мокнуть здесь, под проливным дождем, чем быть в тепле и уюте, но с нелюбимым мужчиной.

Наконец, стряхнув оцепенение и поеживаясь от холода, я иду обратно к «Королеве экрана». Дверь распахивается, и на улицу вываливаются трое припозднившихся гуляк. Они покачиваются, держась друг за друга, и я отступаю в сторону, чтобы на меня ненароком не упали или случайно не сбили с ног.

Внутри весь пол усеян мячами для регби, пустыми пивными бутылками, флагами Уэльса. Кругом ходят странные регбисты и еще более странные Томы Джонсы. Звучит песня с альбома «Стереофоникс». Интересно, что Эдриан был наряжен солистом именно этой группы. Я огладываюсь по сторонам и замечаю Кристиана. Он сидит возле прилавка, переоборудованного в барную стойку, вместе с Айаном и еще каким-то незнакомым парнем. Кэгни нигде не видно. Наверняка он ушел с вечеринки несколько часов назад. На меня накатывает волна горького разочарования.

Я останавливаюсь перед Кристианом и его друзьями и, скрестив руки на груди, говорю с сильным валлийским акцентом:

–На вас, ребята, без слез не взглянешь.

–Фантастика. – Айан в изрядном подпитии. – Это она.