Джорджетт Хейер - Идеальный мужчина

— Сможете, я научу вас, — пообещал он. — Вы затмите самых прекрасных наездниц.

Анкилла не имела никакого желания затмевать кого-либо, но за его словами скрывалось обещание такого заманчивого будущего, что она с трудом оторвала себя от его мысленного созерцания. Переключившись на решение стоящей перед ней в данный момент задачи, она заявила:

— Надеюсь, сэр, вы мне объясните, каким образом Тиффани оказалась в Лидсе? Я могу только гадать о ее намерениях. Большую часть дня меня не было в Стаплсе, а она не соизволила оставить даже записку.

— Отвратительная девчонка! — заметил он. — Это Лоури прислал мне записку с мальчишкой — рассыльным из «Кингс-Армс». Насколько я смог понять, поскольку писал он в спешке, Тиффани уговорила его отвезти ее в Лидс якобы к портнихе, а там объявила о своем намерении отправиться в Лондон. Не могу вам сказать, с чего это ей вдруг взбрело такое в голову, знаю только, Лоури сумел ее убедить, будто в дилижансе мест нет, а почтовая карета прибудет в Лидс не раньше четырех часов. Меня, разумеется, удивил бы столь необычный час прибытия, но Тиффани, кажется, проглотила это без возражений.

— Конечно, явная нелепица, но, к счастью, Тиффани ничего не знает ни о дилижансах, ни о почтовых каретах. Ну, для меня хоть какое-то утешение, что я оказалась права. Мистер Андерхилл решил, что они отправились в наемной карете, запряженной четверкой. Я никак не могла поверить, чтобы мистер Калвер прихватил с собой столь значительную сумму наличными.

— Да, маловероятно, — не замедлил согласиться сэр Вэлдо. — Впрочем, даже имей он при себе такие деньги, вряд ли выделил бы Тиффани хоть пенни. Я знаю Лоури — он меньше всего заботится о благе своих ближних! А насчет нее не строил никаких планов.

— В самом деле? Тогда чем же объяснить особые знаки внимания, которые он ей оказывал?

— О, он ухаживал за ней из благих побуждений! Чтобы отвлечь от Джулиана.

— Несомненно, с вашей подачи, — сухо заметила она. — Только мне почему-то с трудом верится, что мистер Калвер хоть на йоту озабочен счастьем Линдета.

— Вы правы. Линдет его ни капли не волнует! Однако мне будущее Джулиана далеко не безразлично. Так что целью Лоури было, если я не ошибаюсь, заслужить мою благодарность. Бедняга! Наверное, расстроился, когда, потратив столько труда, отваживая Тиффани от Джулиана, вдруг убедился, что зря старался! Впрочем, это помогло ему убить время и никому не принесло вреда.

— А я вот считаю такое его поведение в высшей степени предосудительным! — с негодованием возразила мисс Трент. — Вред был бы, да еще какой, если бы Тиффани в него влюбилась!

— Скорее, наоборот, принесло бы ей огромную пользу. Пора этой юной особе испытать на собственной шкуре, что с любовью не шутят. Сказать по правде, я даже надеялся, что она успела проникнуться к Лоури нежными чувствами. Это позволило бы ей легче перенести шок от известия, что Линдет сделал предложение мисс Чартли. И не столько ради самой Тиффани, сколько ради вас. Иначе нетрудно представить, сколько вам пришлось бы вытерпеть от нее, бедная вы моя девочка!

Оставив последнюю фразу без внимания, Анкилла с нетерпением поинтересовалась:

— Так Линдет попросил руки Пэтинс? Как я рада! Надеюсь, и вам это по душе, сэр Вэлдо?

— Да, я рад не меньше вашего! Неординарная девушка, она будет ему отличной женой!

— Полностью с вами согласна. Она скромная, не тщеславная, характер у нее просто золотой. Но его мать? Как ей это понравится?

— Не то чтобы очень, во всяком случае, не сразу, но вскоре смирится. В отличие от Джулиана, у нее в избытке амбиций. Последнее время она только и занималась, что старалась заинтересовать его соблазнами большого света, хотела заставить сына занять там подобающее место. Однако льщу себе надеждой, что и до нее наконец дошло — бесполезно силком заставлять его стать завсегдатаем светских салонов. Но в любом случае она слишком любящая мать, чтобы ставить препоны на пути счастья Джулиана. Кстати, он сообщил мне, что миссис Чартли состоит в родстве с одной из ее давнишних подруг. Его описание этой леди — к счастью, я ее знать не знаю — не дает никаких оснований предполагать, что моя тетка воспримет это родство как благоприятное обстоятельство, но сам Джулиан почему-то уверен, что оно обрадует его мать. Насколько я могу судить из его слов, эта особа отчаянная снобистка, хотя мне сдается, он малость преувеличивает. Старая грымза, скорее всего, и уж точно не подарок!

Анкилла не могла удержаться от смеха:

— Какой он еще мальчишка! Но ответьте мне, пожалуйста, когда это событие случилось?

— Нынешним утром. Я узнал эту новость от него самого буквально за полчаса до того, как получил записку Лоури.

— Тогда я знаю, почему сбежала Тиффани, — со вздохом сообщила мисс Трент. — Сегодня утром она побывала в доме пастора, и ей, должно быть, сообщили о помолвке. Разумеется, вы можете говорить, что она отвратительная, и, конечно, очень часто Тиффани другой и не бывает, но ее, бедняжку, нельзя не пожалеть! Девочку баловали всю жизнь, пока она не стала такой, какая сейчас есть, привыкшая, что ею все любуются, во всем ей потакают! Можете себе представить, каково ей было убедиться, что это не так, после вчерашнего злосчастного бала?

Он глянул на нее сверху вниз:

— Вчерашнего бала? И что же там случилось такого, что так выбило ее из колеи?

— Боже мой, неужели вы ничего не заметили? — вырвалось у нее. — Все эти глупые юнцы, которые увивались вокруг нее еще с тех пор, как я только привезла ее в Стаплс, на этот раз не отходили от мисс Чартли, демонстративно отвернувшись от мисс Вилд!

— Нет, ничего подобного не заметил, — признался он. — Я был в комнате для игр, как вы знаете. Но легко могу понять, что почувствовала ваша подопечная, когда от нее отвернулись. Мне самому недавно указали на дверь. Уверяю вас, я полон к ней сочувствия! — Он вновь глянул на нее сверху вниз с натянутой улыбкой. — Именно по этой причине, мисс Трент, я поспешил укрыться от всех в комнате для игр!

Анкилла отвернулась, чувствуя, что залилась краской. А сэр Вэлдо продолжил, размышляя:

— Не припомню, испытывал ли я когда-либо прежде такой приступ хандры.

Она понимала, что разумнее всего помолчать, и все-таки не удержалась:

— Сэр Вэлдо, мне в это трудно поверить. Вы не производите впечатление человека, способного предаваться унынию.

— Где уж нам! — засмеялся он. — А вот вы сейчас, похоже, совсем сникли.

— У меня не приступ хандры. Я зла как черт, как был бы зол любой на моем месте, окажись он выброшенным в кювет!

— Пора бы привыкнуть, — подковырнул он. — По-моему, нечто подобное вы испытываете второй раз. Разве у вас не было такого же чувства, что вас выбросили на обочину, когда прошлой ночью вы возвращались с этого злополучного бала?

— Вот и не угадали! — с опаской откликнулась она. — Ничего похожего я не испытывала. Просто у меня сильно болела голова.

— Опять? — удивился Идеальный Мужчина. — Моя дорогая мисс Трент, убежден, вам следует проконсультироваться с врачом.

Она сделала все возможное, чтобы сдержаться, но он все-таки расслышал, как она подавила смешок, и не замедлил прокомментировать:

— Знаете, из всех ваших идиосинкразий[6] способность давиться от смеха вызывает у меня подлинное восхищение. Не могли бы вы повторить этот фокус?

Только мысль о том, что она имеет дело с подлинным мастером обольщения, удержала Анкиллу от выполнения его просьбы. Страшась признаться себе, что, несмотря на все свое воспитание и твердые принципы, она готова поддаться неодолимым чарам Идеального Мужчины, Анкилла, не глядя на него, ответила:

— Сэр Вэлдо, обстоятельства вынудили меня оказаться в вашем экипаже. Соглашаясь поехать, я доверилась вашему рыцарству и чувству приличия, полагая, что оно удержит вас от поползновений вновь коснуться запретной темы.

— Вот как? — с явным сочувствием спросил он. — И в конце концов обнаружили, что обманулись в своих ожиданиях? Разумеется, это плохо, хотя утрата иллюзий — не худшая из ваших бед! Однако позвольте поинтересоваться, что натолкнуло вас на такую нелепую мысль?

Преподобный Уильям Трент, которому нельзя было отказать в наличии здравого смысла и серьезном отношении к жизни, неоднократно предупреждал старшую сестру, что чрезмерное чувство юмора зачастую приводит к пренебрежению принципами. Сейчас мисс Трент убедилась, что он был прав, и теперь со страхом пыталась попять: не из-за того ли, что сэр Вэлдо неизменно смешил ее, она не могла смотреть на него с отвращением и постоянно боролась с искушением отбросить всякую осторожность и посвятить ему свою жизнь безвозвратно?

— Так что же вас так тревожит, сердце мое? — мягко поинтересовался он после небольшой паузы.

Изменившийся тон его голоса выбил мисс Трент из колеи, но все же она нашла в себе силы, хотя и еле слышно, сказать:

— Ничего!

— Нет, не говорите так! Что же я все-таки сделал такого, чтобы вызвать у вас столь резкую перемену чувств? Я голову сломал, чтобы найти ответ… напряг память — тщетно! Видит бог, я далеко не святой, но и не думаю, что большой грешник. Так просветите же меня!

Из этих слов Анкилла поняла, что они вновь находятся на разных полюсах. Подумав, что бесполезно вступать в дискуссию, даже если бы она была в состоянии заставить себя коснуться столь деликатного предмета, она ответила, с трудом сохраняя остатки самообладания:

— Сэр Вэлдо, умоляю вас, давайте не будем об этом говорить! Я не желаю выходить замуж!

— Но почему?!

Конечно, ей бы следовало догадаться, что он постарается расстроить все ее планы. Лихорадочно подбирая благовидный предлог, мисс Трент после паузы, которая выдала ее замешательство, проговорила:

— Я же педагог-теоретик. Вероятно, вам кажется странным, что я предпочитаю и впредь заниматься моей работой, но… это так!

— Моя дорогая девушка, вам это вовсе не возбраняется, я же ничего не имею против, даже наоборот!