Виктория Коннелли - Идеальный герой

— Я немного волнуюсь, — призналась она и медленно вылила сироп на горячую корочку, отступила и полюбовалась кулинарным шедевром: — Чудо!

— Замечательно! — улыбнулся ей Адам.

— Не знаю, как тебя благодарить! — с признательностью посмотрела на него Кей. — Если бы я готовила сама, получилась бы кучка пригоревшего теста.

— Думаю, ты справилась бы не хуже меня, — пожал он плечами.

— Ничего подобного! Мой прошлый торт весь съежился, высох, а потом сгорел. Просто катастрофа! Даже соседский пес не стал его есть.

— Но от этого никто бы не отказался.

— Ты так думаешь?

Адам молча улыбнулся.

— Ну что, тогда поехали?

Он побледнел от досады. Значит, она не собирается его угощать? Еще бы! Его подозрения полностью подтвердились: она испекла торт для другого — с его помощью! Какой же он идиот!..

Оли ни разу не взглянул на Джемму, так что она почти обиделась.

— Можно подумать, я нарочно все делаю так, чтобы ее расстроить! — возмущался он, нахмурив брови и переменившись в лице, что его, впрочем, совсем не портило. — Как будто от меня вообще никакого толку!

— Оли…

— Зачем я все это терплю, сам не знаю, — не унимался он.

— Потому что она талантливый постановщик.

— Постановщик! — скривился Оли, словно выплевывая порцию яда. — Нервотрепщик — вот она кто!

Джемма впервые видела его таким рассерженным. Она и не подозревала, что у Оли с Терезой настолько напряженные отношения, хотя слышала, что знакомы они не один год и уже работали вместе на нескольких проектах. Об этом можно было судить по их общению на площадке: они то орали друг на друга, то вдруг начинали работать на редкость слаженно, обмениваясь только им известными условными знаками. Между актерами и режиссерами это встречается сплошь и рядом, и наблюдать за рабочим процессом — сплошное удовольствие.

— Думаю, она просто очень беспокоилась за дочь, — попыталась урезонить его Джемма.

— Но я привез сюда Энабел, чтобы она повидала маму! Я хотел сделать ей сюрприз.

— Тебе это удалось, — подтвердила Джемма, — только ей пришлось поволноваться. Она же не знала, куда подевалась Энабел. Честно говоря, я никогда не видела, чтобы Тереза так тревожилась.

— В последний раз я работаю с ней — правда, в последний. — Он тяжело вздохнул.

— Оли…

— Она разговаривает со мной, как с ребенком, и я больше не буду с этим мириться.

И он быстро зашагал прочь через лужайку.

— Оли! — крикнула Джемма, но он даже не обернулся.

Кей и Адам неторопливо шли по Морскому променаду к гавани, где была автостоянка. Море налилось свинцом, песчаный пляж был пуст, его лишь недавно очистили от мусора. Глядя на Кобб, Адам незаметно улыбнулся.

— Когда я впервые увидел его, еще маленьким мальчиком, решил, что это спящий дракон.

— Ты испугался?

— Нет, — покачал он головой, — мне очень захотелось пройтись к нему и проверить, можно ли разбудить дракона. Нана чуть с ума не сошла…

— Вы с ней очень близки?

— Она — моя семья. Родители, братья, сестры и лучшие друзья в одном лице.

— Это чудесно, — задумчиво сказала Кей.

— А у тебя?

— Что — у меня?

— Есть близкие люди?

Она даже приостановилась от неожиданности.

— Не знаю.

— Как не знаешь? — удивился Адам.

— У меня недавно умерла мама, — со вздохом призналась Кей, — а потом одна добрая приятельница.

— Сочувствую… Потому ты и переехала сюда?

— Мне нужно было как-то отвлечься. Захотелось все поменять. А в Хартфордшире было слишком много печальных воспоминаний.

— А отец? — поинтересовался Адам.

Кей посмотрела ему прямо в глаза:

— Он ушел от нас, когда я была еще ребенком.

— И больше не вернулся?

— Почему же, вернулся… Но потом все равно нас бросил. — Она удрученно покачала головой. — Наверное, поэтому я так помешана на литературных героях. Ведь они гораздо надежнее реальных мужчин…

Кей перебрала в памяти все те случаи, когда она становилась жертвой несчастной любви. Не смогла обойти стороной и Гарри Голдена, который разбил ее сердце, когда ей не было и двадцати двух лет. Около года они встречались, а потом грянул гром среди ясного неба: Гарри оказался женат. Нет, незачем скучать по Хартфордширу.

— Но разве тебе не одиноко? — спросил Адам. — Ведь здесь у тебя даже знакомых нет…

— Вот, ты знакомый, — улыбнулась она.

— Быть твоим другом — большая честь для меня.

Выговорив это, Адам едва не поморщился. Он вовсе не хотел быть ее другом. Впрочем, нет — именно другом. Но не только.

— Если тебе потребуется дружеское участие, знай — я всегда рядом. Обратишься ко мне?

— Ты такой славный, Адам, — вздохнула Кей. — Вот повезло Джемме…

И она пошла вперед, не увидев, как покривился Адам.

У автостоянки им попался букинистический магазин, его витрина пестрела разноцветными корешками.

— Никогда не мог устоять от соблазна зайти в книжный магазин, — признался Адам.

— Я тоже. Знаешь, Оли, оказывается, вовсе не читал «Доводы рассудка».

— Неужели?

— Он не любитель книг. Ему хватает сценария.

— Кошмар, — отозвался Адам.

Он понимал, что говорить плохо о сопернике — последнее дело, но на этот раз не смог отказать себе в удовольствии.

Они вошли в магазин и с наслаждением вдохнули восхитительный запах, исходящий от старых книг, затем, не сговариваясь, устремились к разделу «Художественная литература». Вскоре Адам отыскал настоящий раритет, сняв с полки старинное издание «Гордости и предубеждения».

— Взгляни-ка! — подал он книжку своей спутнице.

— Она с иллюстрациями! — Кей начала с энтузиазмом перелистывать страницу за страницей. — Чудесные рисунки — посмотри!

Адам оценивающе пробежал глазами по развороту и кивнул.

— Но они, я уверен, не так хороши, как твои.

— Ах, льстец!

— Как-нибудь обязательно покажи мне их.

— Правда?

— Я же говорил: возможно, помогу тебе подыскать агента — так ты, глядишь, и задумаешься о публикации.

— Ой, я не знаю, — смутилась Кей.

— Почему? Разве это не твоя цель?

— Да, то есть в будущем…

— Отчего же не сейчас?

Кей прикусила губу, и Адам решил, что, пожалуй, торопит события.

— Ну… у меня сейчас столько работы в гостинице.

Он проницательно улыбнулся:

— Боишься получить отказ, да?

Она ответила не сразу.

— Конечно боюсь. А кто не боится? Видишь ли, сейчас мои рисунки — только мои, и они, так сказать, безупречны, потому что никто пока не пытался разубедить меня в этом. А вдруг кому-то захочется их покритиковать? Вдруг скажут, что рисунки неважные, что они никому не нравятся?

Адам поскреб подбородок.

— Если хочешь попытаться их опубликовать, ты должна быть готова, что на определенном этапе критиковать тебя все-таки будут — если, конечно, сразу не повезет, в виде исключения. Но сдаваться из-за этого ни в коем случае нельзя. Боже, если бы я бросил писать после первых же отказов…

— А что, тебя тоже отвергали? — изумилась Кей.

— Я уже сбился со счета, сколько раз! — воскликнул Адам. — Был у меня один такой несчастный год, когда я отовсюду получал отказы. Да, это выбивает из колеи — начинает казаться, что пишешь полную белиберду, но потом берешь себя в руки и начинаешь все сначала.

Кей даже побледнела, слушая его исповедь.

— Не знаю, смогла ли бы я пройти через такое, через горечь стольких поражений.

— Бывает горько, конечно, но это не навечно. Особенно если ты действительно хочешь, чтобы все узнали, что ты делаешь, и любишь свою работу. Любишь по-настоящему.

— А я и люблю!

— Ну, тогда тебе не страшны никакие невзгоды.

— Не знаю только, — вздохнула Кей, — нужны ли они мне, эти невзгоды…

— Порой — не стану рисовать тебе радужные перспективы — и правда приходится тяжеловато, но как только какую-нибудь твою работу примут к рассмотрению…

— Что тогда? — оживилась Кей.

— Ты готов танцевать от счастья, — улыбнулся Адам.

— Интересно, что почувствовала Джейн Остин, когда увидела свой первый роман напечатанным…

— «Чувства и чувствительность»?

— Да, в тысяча восемьсот одиннадцатом.

— Ей было уже далеко за тридцать, — заметил Адам.

— Верно.

— Так что у тебя уйма времени!

Кей рассмеялась и снова стала перелистывать «Гордость и предубеждение».

— Красота, — сказала она, любуясь иллюстрациями.

— Позволь мне купить ее тебе в подарок.

— Ну что ты…

— Не спорь.

Адам отобрал у нее книжку и пошел к кассе.

«Какой же он милый, — невольно подумала Кей. — Жаль, что я решила уступить его Джемме, иначе можно было бы самой строить на него планы. У него и волосы красивые, и глаза так дивно блестят».

Она покачала головой: уступила так уступила. К тому же разве не Оли ее нынешний кумир?

Адам протянул ей купленную книгу.

— Спасибо, — поблагодарила Кей. — Прекрасный подарок.

— Не за что. Теперь ты моя должница.

— Да?

— Да. Обещай, что начнешь посылать свои рисунки агентам и издателям.

— Ну…

— А я помогу.

Кей не очень уверенно, но все же кивнула:

— Хорошо, я попробую…

По пути к выходу они обратили внимание на огромный стеллаж, заставленный книжками Энид Блайтон[18].

— «Великолепную пятерку» я в свое время просто обожала, — призналась Кей. — В детстве это отличное лекарство от действительности. Правда, я каждый раз надеялась, что Анна в одном из путешествий обязательно в кого-нибудь влюбится.