Виктория Коннелли - Идеальный герой

«Но я же старалась для него! — прошептала она в тишине комнаты. — Джемма так подходит ему, хотя сам он этого, возможно, и не осознает. Мной он совсем не интересуется, а если и да, то скоро поймет, как это глупо».

Она снова представила их обоих в столовой. Вместе они смотрелись просто очаровательно! Лицо Джеммы сияло в пламени свечей, а Адам глядел на нее с такой нежностью и обожанием! Они болтали, как старые добрые друзья. Кей могла гордиться собой!

Когда Адам поднялся, чтобы уходить, она получила еще одно доказательство своей правоты. Джемма проводила его до дверей, и, как ни заманчиво было остаться, когда они прощались, Кей предпочла уйти. Она подглядывала за ними из кухни, слегка приоткрыв дверь.

— Очень мило посидели, — сказала Джемма.

— Да, — согласился Адам. — Чудесно провели вечер.

Кей комкала в руках фартук. Ну? Поцелуются они перед тем, как расстаться? Она приникла к щелке и едва не выдала себя, невольно ахнув, когда Адам склонился к Джемме и поцеловал ее. Правда, всего лишь в щеку, но он был на верном пути.

Вскоре Джемма осторожно постучалась в кухню, и Кей поспешно схватила кастрюлю и полотенце, делая вид, что у нее дел невпроворот и нет ни минутки свободной, так что она при всем желании не может быть третьей лишней.

— Спасибо тебе огромное, — сказала Джемма.

Кей обернулась с деланым удивлением на лице:

— Хорошо посидели?

— Замечательно, — подтвердила Джемма.

— Вот и славно! — восторженно воскликнула Кей и стала протирать стакан. — Все прошло как надо?

Джемма кивнула.

— Адам не такой, как все, правда?

Джемма ответила взглядом, полным такой любви и благодарности, что Кей сразу догадалась: интуиция ее не подвела.

Одно только Кей не учла, решив открыть в Лайме гостиницу, — то, что ей придется подниматься ни свет ни заря, особенно сдав номера киношникам. Контора, в которой она проработала не один год, находилась в двух шагах от ее дома, и Кей никогда не вставала спозаранку. Впрочем, утренний вид на море и гавань стоил такой жертвы. Кобб был затянут туманной дымкой, а крылья чаек, паривших над бухтой, отблескивали в рассветных лучах солнца.

Разбивая в миску яйца для болтуньи и сонно позевывая, Кей улыбнулась, представив, как Оли сидит сейчас в столовой. Подавая постояльцам кофе, она невольно обратила внимание на его взъерошенные волосы и набрякшие веки. Он еще не проснулся и нисколько не походил на героя романа.

Кей вылила яичницу на сковородку и залюбовалась ее нежной желтизной.

— Доброе утро! — неожиданно раздался в дверях мужской голос.

Кей вздрогнула и обернулась — это был Оли.

— Привет, — поздоровалась она. — Ты… меня напугал.

— Просто хотел посмотреть, как ты тут управляешься. Помощь нужна? Я неплохо готовлю. Могу, например, открыть банку с консервами…

Кей скептически улыбнулась и потрясла лопаткой для жаркого:

— Все под контролем.

— Я вчера вечером вспоминал о тебе, — сказал вдруг Оли.

— Правда?!

— Да. Все думал о твоем предложении… насчет портрета.

— Ах, это! — вырвалось у Кей. — Насчет портрета…

— В общем, я был бы рад тебе позировать — если ты не против.

— Еще как не против! — воскликнула Кей, не скрывая восторга. — Наоборот, с большим удовольствием…

— Может, сегодня вечером? А поход в паб я могу и пропустить. Что скажешь?

Кей с улыбкой кивнула, глядя в его смеющиеся голубые глаза.

— А чем это запахло? — спросил Оли, сморщив нос.

— Ой! — спохватилась Кей и стремительно обернулась.

Оказывается, она успела включить плиту и яичница уже подгорела.

— Лучше мне уйти, пока цел.

Оли поднял руки и вернулся в столовую.

Кей выключила газ, глупо улыбаясь. Она и в самом деле нарисует Оли. Он будет ей позировать. А значит, она останутся наедине. На целую вечность…

— День, кажется, опять будет дождливый, — заметила Тереза за завтраком, — хотя с утра нам обещали солнце.

Джемма молча наливала себе кофе, готовясь выдержать испытание предстоящей съемкой.

— Но для главной сцены на Коббе освещения должно хватить.

Бет кивнула. Наконец-то наступил ее звездный час — она давно предвкушала его и с самого утра уже прожужжала всем уши.

— Если бы не Луиза Мазгроув, никаких «Доводов рассудка» не было бы и в помине, — заявила она Джемме, когда они вместе спускались к завтраку. — Она центральный персонаж и гораздо обаятельнее твоей унылой Энн, которая если и открывает рот, то говорит какую-то чушь. Нет, лично я думаю, что капитан Уэнтуорт должен был остаться в Лайме и жениться на Луизе. Ты же понимаешь, он сам этого хотел. Она готова буквально на все из-за своей…

— …безалаберности, — тихо подсказала Джемма.

— Чего, прости?

— Так, ничего…

Бет вздохнула:

— Луиза Мазгроув — недооцененная героиня английской литературы. Меня, например, искренне удивляет, что у нее в романе так мало текста. Надо переговорить с этим парнем, сценаристом. Как его зовут?

— Адам.

— Думаю, если объяснить ему все как следует, он проникнется моей идеей. Мне кажется, в фильм можно добавить сцену объяснения между Луизой и капитаном Уэнтуортом, когда она поправляется, но еще не встает с постели. Могло бы получиться очень романтично. И имело бы успех…

Джемма не стала ничего отвечать на ее слова. Ее мнение в любом случае не примут в расчет — разве что оно польстит самолюбию Бет. Но какая глупость воображать, будто можно переписать произведение Джейн Остин только ради того, чтобы угодить какой-то актрисе!

Однако Бет не собиралась отступать. За завтраком она стала что-то нашептывать Терезе на ухо, и Джемма украдкой улыбнулась, приметив, как вытянулось лицо у режиссера.

— Что-что? — едва не поперхнулась кофе Тереза.

— Не кажется ли тебе, что так было бы гораздо лучше? — невинно захлопала ресницами Бет.

— В жизни не слышала ничего смешнее, — отрезала Тереза, со скрипом отодвинула стул и встала. — Но если тебя не устраивает твоя роль, как она есть…

— Устраивает, устраивает! — немедленно признала свое поражение Бет.

— Вот и хорошо, — подытожила Тереза и напомнила всем: — Встречаемся на Коббе через двадцать минут.

Она вышла из столовой, и Бет недовольно зацокала языком.

— Просто удивляешься некоторым режиссерам, — обронила она. — У них напрочь отсутствует воображение.

«Наконец-то», — подумала Джемма.

Наконец-то наступил момент съемки, пожалуй, самого знаменитого эпизода из «Доводов рассудка»: когда Луиза Мазгроув решается прыгнуть со ступенек Кобба, чтобы капитан Уэнтуорт поймал ее, но бросается вниз слишком рано — он не успевает ее подхватить, и она падает прямо на камни. Все понимали, что от этой ключевой сцены во многом зависит успех фильма и что она привлечет особое внимание поклонников Джейн Остин. В съемке участвовали все основные персонажи, а Бет Дженкинс, понимая, что она здесь ключевая фигура, расхаживала туда-сюда, словно примадонна.

— Платье жмет! — жаловалась она. — Как же мне прыгать в объятия Оли, если я едва дышу!

Костюмерша бросилась к ней и стала колдовать у нее за спиной.

— И прическа!

— А что с вашей прической? — осмелилась спросить костюмерша.

— Не знаю! Мне с ней неудобно! Поправьте ее.

Та, закончив манипуляции с платьем Бет, стала внимательно рассматривать ее парик.

— Он нисколько не изменился — всегда был такой, — сказала она наконец.

— Значит, он всегда плохо сидел! Сделайте же что-нибудь! — Бет перешла на визг. — Я не могу сниматься в таком ужасном парике!

Джемма поймала на себе взгляд Оли. Он подмигнул ей и закатил глаза, кивнув на устроившую представление Бет. Джемма улыбнулась в ответ. Вот бы набраться смелости, подойти к нему и заговорить — вот только о чем? Он и слушать ее не захочет. Не важно, что в образах Энн Эллиот и капитана Уэнтуорта им предстоит изобразить самые нежные, сокровенные чувства, — между Джеммой и Оли никогда не будет таких отношений.

«Если бы с Оли было так просто, как с Адамом! — огорчилась Джемма. — И почему люди так редко совпадают? Почему всегда влюбляешься в того, кому совершенно безразлично, жива ты или нет?»

Пока все суетились вокруг Бет, Джемма решила не упускать возможности осмотреть живописные окрестности и немного прогуляться по Коббу. Лайм-Реджис и вправду оказался очень милым городком — понятно, почему он привлекал туристов еще во времена Джейн Остин. В гавани было множество красочных яхт, а набережная, застроенная летними домиками, и пляж с кабинками карамельного оттенка даже в ненастную погоду радовали глаз. Джемме очень понравился покрытый лесом утес, вздымавшийся прямо за городом, — ей так захотелось отправиться туда с рюкзаком и исследовать знаменитое Пригорье.

«Одно из проклятий съемочного процесса — то, что не удается толком ничего увидеть на месте съемок, особенно если ты занят в большинстве эпизодов, — размышляла Джемма. — Приходится часами торчать где-нибудь поблизости, но ни за что не удается отлучиться и посмотреть что-нибудь интересное».

Вот почему Джемма всегда держала под рукой вязанье: она терпеть не могла тратить время впустую.

Она остановилась на молу и за сизой морской гладью разглядела утесы на том берегу бухты. Кто-то назвал ей самый большой из них — Золотой Шлем с пирамидальной вершиной. Все прочие холмы чередой круглились вдоль берега, напоминая спящих динозавров, и Джемма вспомнила, что это побережье еще именуют Юрским. Хорошо бы прогуляться по нему, ощутить, как морской бриз треплет волосы, и не думать ни о сценариях, ни о диалогах. Но ей платят не за загородные прогулки. Что, интересно, сказала бы мама, узнай она, как часто ее дочь думает о побеге? Ей так повезло с этой ролью — она работала как каторжная, чтобы заполучить ее, так почему, попав сюда, чувствует себя несчастной? Отчего она беспрестанно думает о том, чтобы все бросить? Сколько ее соучеников по театральной школе пошли бы на убийство, лишь бы пробиться в такой фильм, а она по неизвестной причине умирает от страха.