Мэри Бэлоу - Идеальный брак

Она смирилась.

День клонился к вечеру. Граф сказал, что у него назначена важная встреча, так что он отвезет ее к мистеру Гиллу. Он будет занят всю вторую половину дня, а завтра он заедет за ней, и они вместе отправятся в церковь. Платье доставят рано утром.

– Вы не хотите завтра кого-нибудь пригласить, – спросил он, помогая ей выйти из кареты, – в качестве подружки невесты?

– Да, – ответила она, – у меня есть подруга. Мисс Сеймур, она дает уроки детям мистера Гилла,

– Тогда завтра утром я заеду за вами и мисс Сеймур, – с улыбкой пообещал он. – Вы будете чувствовать себя увереннее в обществе подруги.

– Да, спасибо.

Абигайль с восхищением наблюдала за тем, как он поднес ее затянутую в перчатку руку к губам. Еще ни один мужчина не целовал ей руку. Интересно, подумала она, это нормально, если такой поцелуй вызывает реакцию во всем теле? Она поймала себя на мысли об их совместных ночах и, резко развернувшись, отправилась в дом.

«Вот уж повезло мне, – подумала Абигайль, когда, пройдя мимо горничной Эдны в гостиную, застала там мистера и миссис Гилл с одинаковыми радостными улыбками на лицах. – Ну и влипла! Я не знаю, как его зовут, но собираюсь завтра выходить за него замуж! Единственное, что мне известно, так это то, что он граф Северн».

Она улыбнулась своим мыслям и заметила, что улыбки на лицах ее хозяев стали еще шире. Мистер Гилл направился к ней с распростертыми объятиями.

У графа Северна действительно были дела, которые, он надеялся, займут его на весь вечер и почти на всю ночь. Ему надо было попрощаться с Дженни.

Граф решил, что проведет с ней несколько часов, прежде чем объявит новости. Должен же он в последний раз насладиться ее искусством!

Слуга, которого Майлз нанял специально для Дженни, провел его в гостиную, и через минуту она выбежала ему навстречу. Дженни обвила его шею обнаженными руками и подставила губы для поцелуя, глядя на него мечтательным взглядом. Она всегда умела убедить его в том, что деньги имеют для нее лишь второстепенное значение и она почитает за настоящее счастье заниматься с ним любовью. Именно этим качеством она и славилась.

– Нет, – с улыбкой проговорил он, прижимая ладонь к ее губкам, – я пришел поговорить с тобой, Дженни.

– Поговорить? – Дженни не умела поддерживать светскую беседу, она знала лишь язык тела.

– Боюсь, это мой последний визит. Завтра я женюсь.

– Завтра? Так скоро?

– Да. – Он легко поцеловал ее.

Дженни вздохнула.

– Когда я снова увижу тебя? – спросила она.

– Никогда. Это последний раз, Дженни.

– Но почему? – Она непонимающе уставилась на него. – Ты уезжаешь с женой за город?

Дженни никак не хотела взять в толк, что женатый мужчина не может иметь любовниц.

– Нет, – ответил он. – Я переведу дом и все, что а нем есть, на твое имя и в течение года буду платить тебе и твоим слугам. Я купил изумрудное колье к твоему любимому платью в качестве прощального подарка. – Граф улыбнулся. – Это честная сделка?

Дженни убрала руки с его плеч.

– Где оно?

Дженни снова заговорила, когда он закрепил колье у нее на шее.

– Со мной хочет иметь дело лорд Норткот, – сообщила она. – Он предложил мне больше, чем платишь ты, и, думаю, он еще расщедрится. Он просто сгорает по мне. Думаю, я соглашусь, хотя он вовсе не такой красивый, как ты. Оно великолепно. – Дженни потрогала изумруды.

– Я рад, что тебе нравится.

Дженни повернулась и снова обняла его.

– Мне надо сказать спасибо? – поинтересовалась она.

– Если хочешь, – рассмеялся граф.

Дженни взяла его за руку и повела в прилегавшую к гостиной спальню. Он ждал, что она поблагодарит его на словах. Примерно такие мысли кружились в голове графа Северна, когда он целовал любовницу и стягивал с ее плеч платье. Но он не мог винить ее за то, что она умела выразить благодарность только одним способом.

Странно, но Майлз не слишком хотел ее. Он пришел сюда с намерением провести долгие часы в объятиях Дженни. Граф коснулся губами ее шеи, пока она опытными руками стягивала с него одежду.

– Я буду скучать по тебе, Дженни, – пробормотал он.

Через некоторое время, когда она заснула, свернувшись калачиком у него под рукой, а он сидел на кровати, глядя в висевшее прямо перед ним и всегда смущавшее его зеркало, граф неожиданно понял, что ему вовсе не так жаль расставаться с Дженни, как он думал.

Их отношения с Дженни были для одной средством заработать на жизнь, для другого – средством удовлетворения сексуальных потребностей. Теперь Майлз собирался вступить в другой союз, который должен быть основан прежде всего на духовной близости. Граф уже не чувствовал такого отвращения к этому делу, как сегодня утром.

Он еще плохо знал Абигайль Гардинер. Но за эти несколько часов, что они провели сегодня вместе, он преисполнился к ней странной нежностью. Она как подброшенный к нему в дом ребенок.

Майлз вспомнил, как она вела себя у мадам Савар: тихо, скромно, не участвовала в выборе моделей; и в кондитерской: как она беспокоилась, стеснялась, недоумевала, почему он решил жениться на ней, вместо того чтобы дать ей рекомендательное письмо. Майлз вспомнил ее униженный вид, когда ее чуть не стошнило на скатерть, и как она вспыхнула и удивилась, когда он поцеловал ее руку. И он подумал о ее бедной одежде и работе в доме противного буржуа.

Она не была хорошенькой, но в тот момент, когда она сняла пальто у модистки, под ним обнаружилась изящная стройная фигура. А когда она избавилась от чепца, он увидел, что ее волосы собраны на затылке в тяжелый густой узел. У нее явно были очень длинные волосы, а это он особенно любил в женщинах. И конечно, у нее были чудесные глаза, придававшие ее лицу особую выразительность.

К своему удивлению, он понял, что совсем не прочь жениться на ней. Он верил в то, что они с Абигайль Гардинер поладят. Несмотря на предупреждения Джералда, несмотря на то что скажут по приезде мать и сестры, он знал, что не пожалеет. Он постарается сделать этот поспешный брак удачным.

Майлз прикрыл глаза, но тут же снова проснулся, потому что Дженни начала поглаживать его своими искусными руками.

– Нет, Дженни, – сказал он, отстранив ее руки и чмокнув в нос, – мне пора идти.

Она надулась, но Майлз не обратил на это внимания, потому что ему нужен был свежий воздух. Он хотел домой, он хотел попасть в горячую ванную и смыть с себя ее запах.

Граф хотел как следует отдохнуть перед днем свадьбы и брачной ночью.

– О Боже! – Впервые в жизни Абигайль потеряла дар речи. Она взглянула на Лору Сеймур, стоявшую на другом конце комнаты у окна. – Да, спасибо, Эдна.

Горничная миссис Гилл так и остолбенела в дверях, во все глаза разглядывая невесту. Она пришла доложить, что приехал жених,

– О-ох, вы прекрасно выглядите, мисс Гардинер. Абигайль бросила на девушку выразительный взгляд и обернулась к Лоре.

– Я боюсь, что не смогу сделать ни шагу, – пожаловалась она.

– Тогда я заставлю тебя это сделать, – сказала Лора, направляясь к подруге. – Мы можем попросить его сиятельство подождать пять минут, потому что сегодня день твоей свадьбы и невестам разрешено опаздывать. Но не будет же он дожидаться, пока твои ноги соизволят сдвинуться с места.

– А что, если он передумал? – сказала Абигайль. – Что, если он уже сожалеет? Что, если я ему не понравлюсь даже в своем лучшем платье?

Лора окинула взглядом платье подруги из бледно-голубого муслина с завышенной талией, короткими пышными рукавами и отделанным оборками подолом. Потом она перевела взгляд на прическу Абигайль. Личная горничная миссис Гилл по случаю торжества уложила ее волосы в сложный пучок, выпустив две густые вьющиеся пряди по обеим сторонам лица.

– Ты очень хорошенькая, Эбби, – сказала она. – Ни один мужчина не сможет смотреть на тебя равнодушно.

– Он думает, что я тихая, разумная и приветливая, – еле слышно проговорила Абигайль.

– Ну, с первого взгляда он не ошибся только в одном качестве. Он привыкнет к тому, что ты редко бываешь тихой и не всегда разумной.

Абигайль нервно захихикала.

– Но мы же с тобой вчера договорились, что ты выбросишь из головы эти мысли. Эбби, мы задерживаемся уже на десять минут.

– Не думаю, что смогу за сегодняшний день вымолвить хоть слово, – сказала Абигайль. – Интересно, как можно успокоить желудок, когда он так и переворачивается внутри?

Лора сжала губы и крепко взяла подругу за руку.

– Нам пора идти.

Абигайль глубоко вздохнула и позволила вывести себя из комнаты. У нее было такое чувство, словно в подошвах ее новых голубых туфель находились свинцовые гири.

Граф Северн стоял у основания лестницы, занятый беседой с мистером и миссис Гилл. С ним был неизвестный русоволосый мужчина среднего роста и с приятным выражением лица.

Абигайль сосредоточила внимание на незнакомце, но все ее мысли вертелись вокруг графа, который выглядел ослепительно в светло-голубых бриджах, темно-синем жилете, расшитом серебряной нитью, и камзоле более светлого оттенка. Его чулки, искусно завязанный шейный платок и наполовину прикрывавшие кисти рук кружева были ослепительно белыми.

Сказочный принц выглядел бы дворнягой рядом с ним, подумала Абигайль, когда граф поднес к губам ее руку и заставил ее взглянуть в его синие глаза.

Незнакомца звали сэр Джералд Стэплтон. Абигайль улыбнулась, сделала реверанс, от всей души желая, чтобы на месте графа Северна был он. Этот мужчина выглядел гораздо менее опасным, чем тот, который должен был стать ее мужем. Она представила Лору обоим джентльменам. Миссис Гилл поцеловала ее в щеку, мистер Гилл отвесил ей низкий поклон, и, прежде чем она успела осознать, что ее час настал, граф подал ей руку и повел на улицу к своей карете.