Ей удалось миновать корабль Мэтта с его командой и найти морское судно, готовившееся к отплытию в Англию в тот же день. Деньги, полученные от продажи драгоценностей, позволили ей оплатить дорогу и все расходы, и, наконец, она достигла своего рая, маленькой прибрежной деревушки, которую всегда считала родным домом.

Когда-то ее жители были ее товарищами по детским играм. Потом они вместе занимались контрабандой, благодаря которой на их столах появлялась еда и в карманах зазвенели деньги. И теперь они дали ей приют, убежище, безопасную гавань, спасавшую ее оттого моря страданий, в которое превратилась ее жизнь. Ее страх был слишком силен, чтобы она решилась поехать в Лондон, поселиться в собственном доме, где могла бы поговорить со своим дворецким, старым и верным другом. Но она известила Уиллза о своем возвращении и предостерегла от возможного визита Николаса.

Сабрина старалась не думать о муже. О том, что он предпринял, обнаружив, что она сбежала. О том, что он решил сделать теперь, когда получил возможность отомстить и узнал ответы на давно мучившие его вопросы. И запрещала себе надеяться.

Теперь, в минуты здравого размышления, она не сомневалась, что даже самые ревностные власти едва ли заинтересует давно забытое дело о контрабанде. Но все же опасность оставалась. И вероятное отвращение Николаса к ней, к ее поступкам пугало ее. Она не гордилась, но и не стыдилась прошлого и не могла бы жить с человеком, которого в чем-то, пусть даже невольно, разочаровала.

Но как бы она ни старалась выбросить его из головы, его образ повсюду преследовал ее. Стремясь избавиться от него, она закрывала глаза. Иногда она даже чувствовала рядом с собой его присутствие. Она почти вдыхала его запах. Слышала его голос…

— Сабрина!

Ветер донес ее имя. Сердце замерло. Она не ошиблась, не могла ошибиться. Это был его голос.

— Как ты меня нашел? — тихо спросила она, борясь с безумным желанием броситься в его объятия, умолять о прощении.

— Удалось вытянуть из Уиллза, — усмехнулся Николас. — Хотя это было непросто. Он так предан тебе.

Сабрина боялась спросить о самом важном. Она искала слова, чтобы отвлечь его. Он, конечно, явился сюда чтобы решить ее судьбу или разбить ее сердце.

— Как себя чувствует Белинда? — спросила она.

— Белинда и Эрик поженились в Италии и покинули корабль, чтобы совершить более медленное свадебное путешествие обратно в Англию. Мой бедный сын больше не может путешествовать по морю.

— Как хорошо, — тихо сказала она, глотая слезы. Она не была на свадьбе дочери, но, по крайней мере, ее дитя здорово и счастливо. — А как дела у Уинни и Мэтта?

— Когда я видел их последний раз, они отправлялись в Америку. Мэтт настаивал на свадьбе, — она услышала в его голосе усмешку, — а Уинни отказывалась под тем предлогом, что время приключений еще не закончилось.

Они замолчали. В горле у нее стоял комок.

— Зачем ты здесь?

— Я приехал за своей женой!

Его голос раздавался прямо у нее над ухом. Она все еще боялась посмотреть ему в лицо.

— Почему? — спросила она еле слышно.

— Почему? Как ты можешь спрашивать об этом? Я был вне себя от страха, что с тобой что-то случилось. Каждый день я страдал от бесплодных поисков. Я не знал, жива ты или нет. Не заплуталась ли ты в пустыне, не убили ли тебя. Представь мою радость, когда я узнал, что ты благополучно покинула Египет. Я рвался следом за тобой. Но этот проклятый американец Мэдисон находил разные предлоги, чтобы задержать меня. По пути из Александрии в Лондон мы по той или иной причине останавливались в каждом порту. Даже когда я, наконец, добрался до Англии, мне никто не хотел помочь. Твой упрямый Уиллз отказался признаться, что имеет от тебя известия.

— Ты не ответил на мой вопрос. — Она посмотрела в его горящие глаза. — Почему?

— Черт побери, Сабрина! — простонал Николас. — Вот почему!

Он резко привлек ее к себе и впился в губы с той пламенной страстью, которую она хорошо знала и разделяла с ним. Их дыхание смешалось, страсть побеждала сопротивление Сабрины. Радость охватила ее, и она бессильно прильнула к нему. Сердце учащенно забилось, и ее тело ожило. На мгновение она поверила ложным обещаниям, таящимся в его ласках. Но только на мгновение.

— Нет! — вскрикнула она и, с силой оттолкнув его, пошатываясь, отошла от края утеса.

Снова она была готова убежать от него. Но на этот раз не сделает этого. Сабрина остановилась и повернулась к нему.

— Ни в какую тюрьму я не пойду, Николас, из-за твоей так называемой чести. И я никому не позволю выслать меня в бог знает какую глушь за неосторожный поступок, совершенный сто лет назад.

— Неосторожный поступок? — Он изумленно посмотрел на нее. — Ты перевозила товары вопреки закону. Ты связалась с людьми, которых закон считает изменниками. Связалась… черт, ты возглавляла их. Это нельзя назвать неосторожным поступком.

— Все равно, — со страхом и гневом воскликнула она, — я не позволю тебе арестовать меня.

— Значит, наши намерения совпадают. — Он тоже повысил голос. — Я не собираюсь выдавать тебя.

— О? — с иронией спросила она. — Как же ты сможешь убедить меня в этом? Десять лет ты только и думал о том, что я перехитрила тебя. Почему же, черт тебя побери, ты теперь откажешься от вынашиваемой годами мести?

— Потому что, — разнесся над утесами его голос, — ты умерла. Я убил тебя.

— Что? — растерялась она. — Я очень даже жива.

— Да, ты слишком упряма, чертовски умна и совершенно невыносима, чтобы умереть. Но она мертва.

Он нес совершенную чепуху.

— Кто — она?

— Леди Би.

— Но это же я, — удивилась Сабрина.

— Уже нет! — Николас схватил ее и обнял. — Я написал полный отчет. — Он хитро улыбнулся. — И кое-что немного изменил.

— О чем ты говоришь? — В ее сердце затеплилась надежда.

— Я говорю, — он наклонился и поцеловал кончик ее носа, — что написал своему бывшему начальству, что во время нашего с женой пребывания в Египте я узнал, что пресловутая леди Би эмигрировала в эту безводную страну и умерла от пустынной лихорадки.

— Пустынной лихорадки? Хорошо придумано. Я надеюсь, она не очень страдала?

Мысли, вопросы, догадки роились в ее голове.

— Она вряд ли что-нибудь чувствовала, любовь моя. — Он подмигнул. — Хотя эта болезнь и смертельна, но она существует лишь в моем воображении. Я ее выдумал.

— Николас! — Она невольно рассмеялась. — Я очень ценю то, что ты сделал. Но тебе нужна не я. Тебе нужна та спокойная благовоспитанная леди Сабрина, которую ты выбрал в жены. Тебе нужна добропорядочная идеальная жена. Боюсь, я никогда не смогу стать такой.

Он поднял глаза к небу и вздохнул:

— Сабрина! Будучи женщиной достаточно умной для того, чтобы видеть собственное благо, ты, кажется, не видишь того, что находится прямо под твоим очаровательным носиком. Я люблю тебя.

— Ха! — Она скрестила на груди руки. — И сколько раз ты говорил это наивным женщинам? Десятки раз? Сотни?

— Вероятно, тысячи. — Его глаза блеснули. — Но до тебя я никогда не говорил это искренне.

— Не сомневаюсь, — скептически заметила она,

— Бри! — Он вздохнул и снова обнял ее. — Послушай. Я поехал за тобой на край земли, потому что люблю тебя. Я солгал моему начальству, потому что люблю тебя. Мне наплевать, что ты самая неподходящая, совсем не идеальная жена на всем свете, я люблю тебя.

Она долго задумчиво смотрела на него. Как она могла ему поверить? А как не поверить? Она смотрела в глубину его бездонных черных глаз и думала, что — на счастье или на горе — она принадлежит ему.

Ощущение счастья охватило ее.

— Хорошо. — Она порывисто обняла его. — Я тоже тебя люблю.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и остановился.

— Одну минуту, — сказал он и отпустил ее. — Я чуть не забыл, — он вынул из жилета записку и протянул ей, — Уиллз просил передать тебе. Сказал, что это очень важно.

Сабрина развернула послание, прочитала его и улыбнулась. Перед отъездом в Египет она отослала часть денег, полученных за драгоценности, своему идиоту поверенному с указанием вложить их в весьма сомнительное предприятие, а именно в поиски сокровищ затонувшего у Вест-Индии испанского галеона. Уиллз писал, что сделанная по наитию ставка полностью окупилась со значительной прибылью, и Сабрина снова хорошо обеспечена.

— Это важно? — вопросительно поднял бровь Николас.

Она посмотрела на него, затем на записку. Все началось с того, что она нуждалась в деньгах. Теперь у нее было то, чего она хотела. И даже больше.

— Нет. — Она, скомкав, отбросила письмо, и ветер подхватил его. — Нет, ничего важного.

— В таком случае, — обняв ее, произнес он хрипловатым от страсти голосом, — предлагаю поискать более уединенное местечко и… — он многозначительно усмехнулся, и по ее телу от предвкушения пробежала приятная дрожь, — и рассказать там несколько веселых шуток.

— Шуток? — Она сразу поняла его. — Я бы охотно сейчас посмеялась.

Его поцелуй прогнал все ее сомнения и неуверенность. И в последний миг, перед тем как забыться в его объятиях, она подумала, как забавно и чудесно, что в глазах этого благородного лорда, этого высокомерного распутника она была по-настоящему идеальной женой.