— Вижу! — перекрывая шум, прогремел его голос. — Ты хочешь, чтобы я погнался за ними?

Сабрина удивленно посмотрела на него.

— Конечно, Николас. Догони их! Сейчас же, пока они не ушли далеко! — Она толкнула его в сторону, откуда доносился шум.

— Давай же, Уайлдвуд! Надо вернуть моих лошадей! К ним бежал Мэтт, за которым следовал Эрик. Оба держали на поводу верблюдов, которые явно не проявляли желания участвовать в погоне.

— Твоих лошадей? — удивился Николас.

— Да, это мои лошади. Каждая из них куплена и оплачена, черт побери. И они стоили немало! — Даже при слабом свете было видно, как сверкали глаза Мэтта. Он бросил быстрый взгляд на Сабрину. — Но ты понимаешь, что не это важно.

— Конечно, — прошептала она.

— Николас! Капитан! — К ним подбежала Уинни. — Что происходит? — Она вертела головой, стараясь ничего не упустить из виду в этой суматохе. — Это какой-то набег? — Ее голос звенел от возбуждения. — Это бедуины, как вы думаете?

— Нет, Уинни, не думаю, что это бедуины, — резко ответил Николас, пытавшийся забраться на верблюда. — Если бы это были кочевники, нас, вероятно, уже не было бы в живых.

Мэтт уже уселся верхом на верблюда.

— Сомневаюсь, что они хотят убить нас, Уайлдвуд, по крайней мере сейчас.

— О, это хорошо, — сказала Уинни с плохо скрытым радостным возбуждением.

Мэтт не обращал на нее внимания, явно торопясь отправиться в погоню. Николас с удивительной ловкостью справился со своим верблюдом.

— Давайте покончим с этим фарсом.

— Если это не бедуины, то кто? — крикнула им вслед Уинни.

Мэтт раздраженно вздохнул:

— Грабители гробниц, дорогая. Это почти национальная профессия. Без сомнения, благодаря сказочке, которую ты рассказала его королевской милости, кто-то слышал о нашей экспедиции за так называемыми древностями и захотел помешать нам. — Золотистый свет луны позволял рассмотреть кривую усмешку на его лице. — Сожалею, что в вашем первом приключении не оказалось бедуинов. Придется обойтись грабителями гробниц. — Он небрежно махнул рукой Уинни и последовал за Николасом и Эриком.

Если бы не серьезность их положения, картина была бы весьма забавная. Трое мужчин верхом на верблюдах в сопровождении целого отряда слуг и погонщиков, отправившихся пешком в погоню за украденными лошадьми, черными силуэтами продвигались по освещенной луной пустыне. В лагере наступила тишина, они остались совершенно одни.

— Грабители гробниц, — повторила почти с восторгом Уинни. — Вот это настоящее приключение!

Сабрина пристально посмотрела на нее.

— Моя дорогая, у тебя странное представление о приключениях.

— Ну, я просто подумала, если…

Пронзительный крик нарушил ночную тишину.

— Бог мой! Белинда!

Сабрина в ужасе бросилась к палатке дочери. Уинни не отставала от нее. Сердце Сабрины бешено колотилось. Страх за Белинду заставлял ее бежать все быстрее, и она, казалось, летела над землей. Что-то задело ее, и она упала на землю.

— Уинни, осторожнее!

Очевидно, второпях Уинни натолкнулась на нее. Она не успела подняться, как удар снова повалил ее на землю. Сабрина подняла глаза и увидела опускавшееся на ее голову грубое одеяло, тяжелое и удушливое, пропитанное отвратительным мужским и звериным запахом. Страх за себя и своего ребенка заставил ее яростно сопротивляться, но напрасно. Грубое одеяло, в которое ее завернули, перетянули веревками. Вдали слышались приглушенные крики, и это значило, что Уинни и Белинду постигла та же участь.

Ноги Сабрины оторвались от земли, и она беспомощно брыкалась. Ее бросили животом на что-то. Это могла быть только лошадь. Как убитое животное, связанное и подготовленное для вертела, она лежала, напуганная и страдающая, поперек лошади со свесившимися по обе стороны руками и ногами. Вскоре что-то тяжелое опустилось рядом с ней. Она подозревала, что это был ее похититель, и со злостью толкнула его. Над ее головой раздался грубый смех, и ее больно шлепнули по ягодицам. Даже лошадь возмущенно фыркнула, и они помчались галопом. Сабрина стиснула зубы с твердым намерением мужественно все перенести.

Чего хотят эти мародеры? Что они сделали с ее дочерью? С Уинни? Что задумали сделать с ней? Убьют ли они ее? Или смерть лучше той судьбы, которую им уготовили? Глаза ее налились слезами. Она прекрасно со всем справлялась, когда занималась контрабандой, знала, как обращаться с ножом и как завоевывать преданность мужчин. Но никогда не сталкивалась с такой опасностью, неведомой и смертельной.

Казалось, лошадь будет бежать вечно, и Сабрина погрузилась в забытье, полное боли, усталости и страха. Перед ее глазами промелькнул образ Николаса. Будет ли у нее когда-нибудь случай рассказать ему обо всем? Что он собирался сказать ей, перед тем как нападение разлучило их?

Глава 16

Сабрина пришла в себя от сильного удара. Она лежала, свернувшись клубочком, все еще завернутая в грубое вонючее одеяло. Земля под ней как-то странно колебалась, как не успевшее подойти тесто. От страха не решаясь ни пошевельнуться, ни заговорить, она напряженно прислушивалась, стараясь по звукам определить, где находится. Что-то мягкое ударилось о землю рядом с ней. Через секунду раздался жалобный крик. Осторожно Сабрина распрямила затекшие руки и ноги. Одеяло больше не стягивало ее. Она отбросила его и встала.

Только звезды освещали ее темницу, представлявшую собой не то большую яму, не то ров или колодец. Воздух был пропитан терпким незнакомым запахом. Рядом лежала темная фигура. Она нерешительно протянула к ней руку

Фигура тотчас же дернулась.

— Не смей прикасаться ко мне, ты, злодей! — раздался из свертка голос Уинни.

— Уинни, это я. Лежи тихо, дай мне снять с тебя это.

Сабрина с трудом развязала веревки.

— Где мы?

— По уши в твоем проклятом приключении, — с досадой ответила Сабрина. — А где Белинда?

— Мама? — послышался из темноты слабый голосок.

— Белинда?

Сабрина бросилась к дочери и почти споткнулась о сжавшуюся фигурку. Белинда тоже была завернута в колючую жесткую ткань. Сабрина стянула се с дочери, помогла ей подняться и заключила в свои объятия.

— Мама, где мы? — рыдала Белинда. — Что произошло?

— Не знаю, милая, но мы живы. — Она напряженно вглядывалась в темноту. — По крайней мере, пока живы.

Ее внимание привлек звук шагов по песку и тихие мужские голоса. Она посмотрела вверх и на фоне звездного неба увидела силуэты нескольких мужчин, перегнувшихся через край ямы. От негодования она забыла о своих страхах.

— Кто вы? Чего от нас хотите?

— Мы не причиним тебе вреда, английская леди, — ответил грубый голос, несмотря на сильный акцент, она поняла его. — Вы побудете здесь еще немного. Да?

— Нет!

— Хорошо, тогда уходите. Идите. Кыш, кыш, — равнодушно ответил он, а остальные захохотали.

— Зачем вы нас похитили? — снова спросила она, пытаясь сдержать негодование.

Наступило молчание, словно похититель раздумывал, стоит ли дать честный ответ.

— Мы никому не позволяем воровать то, что наши предки оставили нам.

Ей стало легче. Если она сумеет убедить его, что они ищут не предметы, оставленные древними египтянами, а то, что не так давно оставили здесь французы, не упоминая о золоте, то, возможно…

— Я понимаю, что вас оскорбляет, когда крадут ваше наследство. Уверяю вас…

Наверху снова расхохотались.

— Нам наплевать на эти древние камни и статуи, валяющиеся на нашей земле с незапамятных времен. Но европейцы платят очень дорого за то, что когда-то принадлежало нашим предкам. За их богов, за их храмы и их бренные останки. Очень выгодно продавать найденные древности. У меня есть договор с господином Дроветти…

— С кем? — спросила Уинни.

Он пропустил ее вопрос мимо ушей и продолжал:

— Мы торгуем только с ним и не позволяем вторгаться на наши земли никому другому.

— Ладно, — заявила Сабрина, — даю вам слово, что мы не будем искать ваши проклятые древности. А теперь отпустите нас!

Его издевательский смех ударил по ее натянутым нервам.

— Отпустить вас? Это было бы большой глупостью, английская леди. Мы продадим вас твоим англичанам и хорошо на этом заработаем. А если они не заплатят… — ей казалось, что она видит его злорадную усмешку, — мы продадим вас кому-нибудь другому.

Силуэты над ямой исчезли. Звезды побледнели. До рассвета оставалось несколько часов. Что будет с ними, когда наступит день?

— Мы должны выбраться отсюда.

Что такое под нами? Она топнула ногой, и удушливое облако окутало их.

Сабрина поправила волосы и сделала несколько шагов. Земля была мягкой, и ее ноги погружались в нее с каждым шагом. Странно!

— Мама!

Белинда закашлялась, размахивая руками. Уинни чихала, а Сабрина сплюнула, чтобы избавиться от отвратительной пыли, забивавшейся в нос и рот.

— Сабрина? — осторожно спросила Уинни. — Что ты знаешь об обычаях Древнего Египта?

Время было явно неподходящее для урока истории. Бедное создание, вероятно, напугано не меньше Белинды,

— Я, конечно, знаю про пирамиды. Знаю о мумиях, это как-то связано с верой в загробную жизнь.

— Очень хорошо. — Уинни колебалась. — Больше ничего не приходит тебе на ум?

Сабрина раздраженно вздохнула:

— К чему ты клонишь, Уинни?

— Ну…

Уинни явно не хотелось говорить, и терпение Сабрины иссякло. Что с ней? Обычно ее невозможно остановить.

— Черт возьми, Уинни, да говори же!

Уинни собралась с духом:

— Если бы ты была великим фараоном — не просто монархом, а правителем, владеющим несметными богатствами и властью, — ты бы построила величественную пирамиду. Пирамиды известны больше, но существует бесчисленное множество гробниц других царей.

— И что дальше? — спросила Сабрина.