Хезер отпустила меня. Джек стоял не двигаясь, наблюдая за нами. О чем он думает? Если бы только я могла дотронуться до его руки.

Затем Хезер снова прижалась к нему:

— Ладно, Джек, нам пора. Карли очень устала. Говорила я тебе, надо было позвонить, прежде чем идти.

Она направилась к двери. Джек не пошел за ней. Он смотрел на меня так пристально, что мне казалось, он пытался прочесть мои мысли.

«Но он не может, — напомнила я себе. — И хорошо, что он не может читать мысли».

— Спасибо, что навестили, — сказала я.

Джек медленно кивнул.

Хезер вернулась за ним, и они ушли, держась за руки.

Я села на ступеньки, уставившись на маргаритки, лежавшие у меня на коленях. Я попыталась вспомнить слова одной из колыбельных, которые пел Джек во время ночевки в лагере. Я вспомнила, как он прижимал меня к себе той ночью и как взял меня за руку, когда я думала, что он спит. Я понимала, что такие воспоминания сделают меня еще более несчастной. Тем более что для Джека они ничего не значили. А мне никогда в жизни еще не было так плохо, как сейчас. И я не могла отказать себе в единственном утешении, которым было воспоминание о том, как Джек взял меня за руку той ночью и не отпускал.

18