К субботе мне начало казаться, что в нашу комнату перетащили весь дом. Джоэль разрешили спускаться и подниматься два раза в день, и все, что ей могло понадобиться, было в нашей комнате в пределах досягаемости.

— А почему бы нам не принести наверх еще и микроволновку и тостер? — предложила я отцу.

— А ведь это мысль, котенок. Может быть, микроволновку.

Я хлопнула себя ладонью по лбу и ушла.

А теперь еще и я добавила к беспорядку, вытащив четыре пары шорт, три топика, несколько пар туфель и коробки с сережками и лентами для волос. Я встала у зеркала и сначала подтянула волосы наверх, а затем опустила.

— К какому решению ты пытаешься прийти? — спросила Джоэль, как будто бы не знала. Она уже дважды уточняла, когда должен прийти Джек. Но я не выходила из себя, слыша эти вопросы, так как решила перевернуть эту страницу своей жизни.

— Пытаюсь решить, какие шорты мне надеть, с какой рубашкой какие туфли, заплетать или нет волосы.

— Другими словами, — заметила она, — пытаешься решить, приодеться или нет ради него.

— Я этого не говорила, Джоэль.

— А разве ты нашла бы в себе силы признать это? — спросила она.

Я принялась расчесывать волосы.

— Тебе бы хватило духу рискнуть еще раз?

Я начала водить расческой по волосам с бешеной скоростью.

— Почему бы тебе не позволить Хезер получать удовольствие за ее собственные деньги? — настаивала она.

— И сколько мне тебе еще объяснять? — сказала я. — Джек попросил меня помочь ему вернуть Хезер. В этом весь смысл сегодняшнего свидания.

— Ну хорошо, хорошо, успокойся.

Я продолжала яростно расчесывать волосы.

— Карли, остановись! — воскликнула она, хватая меня за руку. — У тебя же так волос не останется.

Я села на кровать, чувствуя, как горит кожа у меня на голове, и уставилась на разбросанную одежду.

— Давай я облегчу твою задачу, — предложила Джоэль. — Я сделаю тебе прическу и выберу, что надеть. Ну давай, мне так этого хочется. Ведь мне же принаряжаться сейчас бесполезно.

— Джо, но…

Джоэль рассмеялась в ответ на мою фразу протеста.

— Ну пожалуйста. Мне нужно чем-то заняться. Помнишь, когда мы были маленькими и играли в парикмахерскую?

— Может быть, в другой раз, — сказала я и вдруг увидела выражение ее лица: ей было до смерти скучно. — Ну хорошо, мисс Эмеральд, — это было имя, которое она всегда себе выбирала.

В этот день мисс Эмеральд просто превзошла себя.

— Просто, но элегантно, — резюмировала Джоэль. Она подняла мне волосы, закрепила их на затылке, и я выглядела, как одна из тех романтических женщин из рекламы 1910 года. Потом она выбрала для меня простые сережки-гвоздики и одолжила мне свою ни разу не надеванную блузку. Она пришлась мне впору, очертив мою фигуру. Это был новый для меня стиль, так как я все время носила большие просторные футболки. Джоэль настаивала на том, чтобы я надела короткую юбку. Но я в конце концов согласилась на шорты, более модные, чем носила обычно. Она сделала мне макияж, а когда все было готово, я выглядела так, будто бы шла не на бейсбол, а на выпускной вечер. Мы спустились вниз, мимо меня прошел отец и даже оглянулся, чтобы еще раз посмотреть.

— Ты прелестно выглядишь, ко…

— Не называй меня котенком! — оборвала я его. Мне понадобилось тринадцать лет, чтобы набраться для этого храбрости.

Отец опешил поначалу, затем кивнул и скрылся на кухне.

— Это у нее из-за критического периода? — услышала я, как он спрашивает у матери.

Раздался звонок в дверь. Мои родители вышли на минуточку, чтобы поздороваться. Джоэль была необычайно мила, отвечала на все вопросы и комментарии Джека полными предложениями и широко улыбалась. Затем мы наконец-то ушли.

— Давай быстренько пообедаем в одной из забегаловок недалеко от парка, — предложил Джек, — а затем пойдем смотреть игру.

Я кивнула и сразу перевела разговор на бейсбол:

— Мессина подает. И Рэнди Джонсон, которого вряд ли обыграет «Ориолз». Будет классная игра.

В этой области я чувствовала себя вполне уверенно и проболтала почти всю дорогу до города, боясь, что повиснет молчание или, что еще хуже, речь зайдет о Хезер. Через двадцать пять минут, когда у меня истощилась фантазия на тему, как здорово летит мяч при правильном ударе битой, Джек въехал на центральную городскую автостоянку.

— Ты выглядишь сегодня как-то по-другому, — заметил он, когда мы зашли в лифт автостоянки.

Я окинула себя взглядом.

— Джоэль было скучно. Она выбрала для меня одежду, причесала и сделала макияж.

— Как она?

— Получше.

Лифт резко дернулся вниз. Я схватилась за поручень, но Джек поддержал меня за руку.

— Я… э-э-э… рада, что мои родители дома и мне не надо считать себя ответственной.

— Ты хорошо выглядишь.

«Хорошо». Ну что ж, хорошо есть хорошо. На самом деле красивее меня уже не сделать, и он, конечно, не мог сказать ничего приятнее, чем «хорошо»: ведь он пытался завоевать сердце такой красавицы, как Хезер.

— Спасибо, — поблагодарила я. — Ты тоже хорошо выглядишь.

Он рассмеялся.

Мы поели в одном из ресторанчиков, переполненном посетителями. Все поглощали сандвичи, пироги, разговаривали и смеялись, временами поворачиваясь к телевизору и наблюдая за ходом игры недели. Это было так непохоже на ресторан «У Риты».

Я изучала меню, несколько раз меняя свои решения, затем взглянула на Джека. Он внимательно посмотрел на меня.

— Что это ты разглядываешь?

— То же, что и тот парень через столик.

Я повернулась и поймала на себе взгляд этого парня. Его губы расплылись в улыбке, которую он, вероятно, находил ослепительной, а затем снова повернулся к своим дружкам. Я покраснела, а Джек приглушенно рассмеялся. И как будто совершенно случайно коснулся моей руки.

— Я думаю, в этом нет необходимости, — сказала я.

— В чем?

Я почувствовала себя совершенно глупо. Наверное, это все было случайным. Но вдруг он снова накрыл мою руку своей.

— В этом.

— А я думал, мне надо тренироваться. В конце концов, в последний раз, когда у нас было свидание…

— Это было не свидание, — поправила его я. — Просто компания друзей хорошо проводила время.

— Ты права. — Он ухмыльнулся. — И ты пичкала меня советами. Я вдруг понял, что я еще полный дилетант. А теперь у меня появился шанс попрактиковаться с профи, и мне просто не хочется его упускать. У тебя есть какие-то возражения?

— Да нет, нет. Все в порядке. Я уже выбрала. — Я подала знак официантке.

В течение всего обеда каждый раз, когда Джек упражнялся в искусстве флирта, я подзывала официантку. После нескольких заказов холодных блюд и напитков женщина, вероятно, решила, что я в положении. Счет положили рядом со мной. Джек протянул руку и взял его.

— Я заплачу. Я первая заснула, — напомнила я, отбирая счет.

— Я знаю, но ведь я тебе обязан. — Он положил свою руку поверх моей. — Ты ведь мне так помогла с Хезер.

— А ты так помог мне с Люком.

С минуту мы смотрели друг на друга, затем поделили расходы пополам и ушли.

— Ты уверена, что тебе не понадобится ничего объяснять Люку? — спросил Джек, пока мы ждали у светофора, чтобы перейти дорогу и направиться к бейсбольному стадиону. Он внимательно посмотрел мне в лицо. У меня появилось чувство, что он подозревал о конце наших отношений с Люком.

— Спасибо за заботу, но я все уладила. О, зеленый! — И я первой бросилась переходить дорогу.

Мне нравятся оживленность и шум толпы на бейсбольном стадионе, продавцы орешков, аромат жарящегося на углах мяса со специями, ребята, выкрикивающие расписание игр, развевающиеся вымпелы.

Джек схватил меня за руку, когда я бросилась вперед. Я фактически притащила его на верхние скамейки, торопясь к секции триста двенадцать.

Нет в мире ничего лучше, чем взбегать вверх по стадиону, слушать, как вокруг тебя нарастает шум толпы, доходящий до апогея, и смотреть вниз на зеленое поле, которое треугольным бриллиантом сверкает далеко внизу. От этого вида у меня всегда захватывало дух.

— Когда я была маленькой, я мечтала о двух вещах, — сказала я Джеку. — Мне хотелось стать принцессой и игроком дальней части поля в команде «Ориолз».

От улыбки, которая появилась на его лице, мне захотелось воспарить.

— А о чем ты мечтаешь сейчас? — спросил он.

Я отвернулась, затем села на скамью.

— Да в общем-то ни о чем. Ни о чем особенном. — Я больше не позволяла себе мечтать ни о парнях, ни о колледже. Зачем расстраиваться? А то, что появлялось в моих снах, было и так ему известно. Джек обнял меня за плечи.

— Ты снова тренируешься, — заметила я.

— Нет, это просто по-дружески. — Он похлопал меня по спине, убрал руку и занялся тем, что стал рассматривать табло, на котором во время игры высвечивался счет.

Мы встали, когда зазвучал гимн. Джек запел, я немножко подпевала. Затем мы снова уселись, и началась игра. Мне было так хорошо просто оттого, что я сидела рядом с Джеком, мы ели орешки, смотрели на ноле, наблюдали за толпой. Мы говорили о бейсболе и ребятишках, потом немного о Джоэль, затем о рисунках, над которыми Джек работал дома, когда учился в школе в Пенсильвании. Мне казалось, что я сижу рядом со своим старым добрым другом.

Одна подача стремительно сменяла другую, и мы встали, чтобы лучше увидеть очередной бросок подающего.

Джек повернулся ко мне и спросил:

— Какое самое романтичное место для поцелуя?

Я захлопала глазами:

— Ты спрашиваешь, какое место помимо губ?

Джек рассмеялся.

— Я хочу знать лучшее место, самое романтичное — вершина холма, берег реки, перекресток.