На улице прохладный вечерний ветер, казалось, оживил его.

— Ты не хотела бы немного прогуляться, Карли? — предложил он своим низким тихим голосом.

— Да, — почти прошептала я.

Несколько минут мы шли молча, затем я стала рассказывать ему о детях из лагеря, о маленьком дьяволенке Юджине, о Тэме, который любил воду, и Мигеле, прирожденном спортсмене.

— У него огромный талант для второклассника, но он нуждается в поощрении, — сказала я. — Все вожатые стараются…

— Я тоже нуждался в поощрении, когда был во втором классе, — перебил меня Люк. — Мне оно до сих пор нужно.

— А что касается Мигеля, его главная проблема не преуспевание в спорте, — продолжала я. — Нам кажется, с ним жестоко обходятся дома.

— Тренер, с которым я сейчас работаю, считает, что грубое обращение — это и есть поощрение, — сказал Люк. — Меня еще никогда не заставляли так работать. — Он сделал несколько жадных глотков пива. Затем он продолжил говорить о том, о чем мы говорили весь вечер — о себе.

Мы шли протоптанной дорогой, которая вела к ручью и деревянному мостику. Войдя в аллею лесных деревьев, Люк замолчал.

— Тебе ведь здесь нравится? — негромко спросила я.

Он улыбнулся.

— Мне хорошо с тобой, Карли, — ответил он. — С тобой приятно поговорить.

Мы уселись на мосту, свесив ноги и опершись руками и подбородками о нижнюю перекладину перил. Покачивая ногами, мы едва касались пальцами холодной воды, в которой серебряной дорожкой отражался лунный свет.

Люк еще немного отхлебнул пива.

— Значит, тебе нравится работать в лагере.

— Да, но иногда становится и грустно, — ответила я. — Ребятишки, такие, как Мигель и Юджин, никогда не плавали в бассейне. Эйприл думает, что зеленые холмы площадки для гольфа — самое красивое из всего, что она видела в жизни.

Люк слушал молча. Я знала, я точно знала, что, если я избавлю его от компании его дружков, все будет по-другому. Я стала рассказывать ему о других детях. Он слушал настолько внимательно, что даже не шевелился. Вдруг я поняла, что он спал.

— Люк. Люк! Люк! — Он что-то пробормотал.

— Люк, проснись! — Он поднял голову, ангельски улыбнулся мне, затем снова закрыл глаза и уронил голову на руки.

Я схватила его банку пива. Пусто. Я догадалась, что он вымотался после тяжелого дня в спортзале, ему очень хотелось пить и, возможно, он в самом деле никогда не брал в рот спиртного. Делать было нечего, оставалось только ждать. Я посмотрела на часы: 9.30. Когда я посмотрела на них снова, было 9.45. Потом 9.55, 10.05. Что, если он проспит всю ночь?

— Люк!

— М-м-м, — промычал он, улыбаясь.

Я не могла его оставить там на всю ночь. Я представила себе, как он падает с моста, и вообразила заголовки завтрашней газеты: «Олимпийский бог найден мертвым в ручье. Разыскивается вожатая лагеря».

— Давай, Люк, давай! — молила я.

Все было впустую.

— Холестерин! — заорала я ему прямо в ухо. Я вскочила и потянула его за руки. Его подбородок стукнулся о перила. Я тянула и тащила, полная решимости сдвинуть его с места. К тому времени, как я уложила его на берегу реки, моя одежда вымокла от пота. Надеясь на то, что никому не вздумается прогуляться у ручья при луне, я перевернула его на спину и обыскала карманы. Бумажник, монеты в двадцать пять центов, жвачка — все, кроме ключей. Я подумала о том, какой у меня выбор. Охрана университетского городка. Хенк и Джош. Джоэль. Мне не хотелось, чтобы у Люка были неприятности в колледже. Хенку и Джошу нельзя было доверять. Оставалась только Джоэль. Я добежала до ближайшего общежития и позвонила домой из телефона-автомата на первом этаже.

Через двадцать минут Джоэль была на месте и, склонив голову, смотрела на Люка. Он начал что-то бормотать, что было хорошим знаком; может, мы сможем добиться того, чтобы он встал.

— Да, ты умеешь выбирать парней, — покачала она головой.

— Но ты не можешь отрицать, что он красавец.

— Тебе бы надо было позвонить Хезер, — сказала мне Джоэль. — Пусть бы она забрала его себе сейчас.

Я закусила губу.

— Она тебе звонила, оставила два сообщения на автоответчике. Она действительно, действительно рада за тебя.

— Помоги мне отвезти его домой — это все, о чем я тебя прошу, — прошипела я.

— Ладно, Спящий Красавец. — Джоэль положила руку Люка себе на плечо, чтобы вместе со мной поднять его. — Беременная женщина готова оказать помощь.

Мы с трудом усадили его, постоянно крича и тормоша его. Он заморгал, как будто бы был заколдован и проспал сто лет. Мы обе подхватили его под руки и, пыхтя и прилагая невероятные усилия, похожие на те, которые прилагают тяжеловесы, поставили его на ноги. Затем все трое, шатаясь, побрели по тропинке. Все кончилось тем, что Джоэль подогнала машину поближе, поставив ее практически на университетский газон. Если бы нас — двух дочерей заведующей кафедры английского факультета — засекли, нам бы пришлось искать себе новое место жительства. Но охрана университетского городка не была в тот день начеку. Мы затолкали Люка на заднее сиденье и отъехали.

8