– Почему нет? – дружески, без нажима спросил он.

Она упорно смотрела перед собой и ответила не сразу.

– Я уже говорила, что Камден очаровал меня с первого взгляда. Но и тогда я не была такой уж дурочкой. Некоторые сомнения все же имелись. Я хотела повременить, проверить свои чувства, но он должен был срочно жениться, чтобы через два месяца вернуться в Португалию. Я позволила убедить себя. Поддаться несомненному обаянию Камдена.

И вот теперь, одиннадцать лет спустя, я взвешиваю все «за» и «против» брака с еще одним политиком. И снова настоятельная необходимость требует согласиться с тем, что кажется верным и правильным. Поверь, ты мне небезразличен. Очень. И знаешь это. Но даже ради тебя, ради того, что может быть между нами, больше я подобной глупости не совершу.

Майкл кивнул. Ее слова лишь подтвердили его предположения.

– Я не позволю, чтобы мной управляли. На этот раз я принимаю решения сама и хочу быть уверенной, что не ошибусь дважды.

– Что сказала Харриет?

– Всего лишь, что Каннинг уходит в отставку и время не ждет. Нет, она не настаивала. И никто другой тоже. И дело совсем не в посторонних. Тут иное. Все так переплетено: положение, роль, возможности… и, кажется, все сходится… но и в прошлый раз все тоже сходилось.

Майкл мысленно выбирал, каким путем идти. Посмотрел на нее и счел достаточно спокойной, чтобы спросить:

– Надеюсь, ты не воображаешь… не предполагаешь, что я захочу искать другую жену?

Губы Кэро сжались.

– А следовало бы, – помолчав, ответила она.

– Но ты мне веришь?

Кэро шумно выдохнула и, по-прежнему не глядя на него, тихо призналась:

– Я не хочу выходить замуж ни за кого, кроме тебя.

Майкл разом ослабел от счастья. Значит…

– Но не в этом дело!

Она яростно запустила пальцы в волосы и отвернулась от окна.

– Главное, что ты должен жениться, и срочно, так что приходится решать, а я так не могу!

Майкл поймал ее руку, прежде чем она смогла броситься на другой конец комнаты. И, коснувшись ее, понял, что она сжата, как тугая пружина, а нервы натянуты до предела.

– Хочешь сказать, что еще рано?

– Хочу сказать, – парировала она, – что не обещаю в следующие три недели радостно согласиться на поспешный брак!

В глазах цвета расплавленного серебра бушевала буря. Ничто не могло скрыть тоску, обиду, ярость…

– Я не могу сказать «да», – почти прошептала она, качая головой, – и не хочу сказать «нет».

И тут он увидел его, ответ на самый настоятельный вопрос. Вот что самое важное для нее!

Словно слепящий свет ударил в глаза.

Он моргнул от неожиданности, вскинул голову, не выпуская ее руки, привлек Кэро ближе.

– Тебе не придется говорить «нет», – выдохнул он и, не дожидаясь возражений, пояснил: – Объявишь о своем решении, только когда будешь готова. Не раньше и не позже.

Он продолжал притягивать ее к себе. Она подчинялась. Медленно, неохотно, но подчинялась.

– Я с самого начала твердил: никакого давления. Никаких убеждений. Ты, и только ты, определишь нашу судьбу. Пойми, между нами не будет никаких песочных часов, отмечающих утекающее время.

Он порывисто прижачея губами к ее пальцам.

– Зто так важно: для меня, для тебя, для нас обоих.

Он сам только начал осознавать, как жизненно необходимо зто было для него. Пусть она сомневалась в его преданности, но, пока не сказала своего слова, он тоже не мог быть уверен в ее чувствах.

– Н-не понимаю, – растерянно пробормотала она.

Губы Майкла изогнулись в иронической усмешке.

– Я не гонюсь за постами.

Кэро дернулась, как от неудачной шутки.

– Нет, пойми, я знаю, что говорю! – воскликнул он, обнимая ее за талию. – И это чистая правда.

– Но… – ахнула Кэро, широко раскрывая глаза, – ведь ты политик… а место в кабинете…

– Да, все верно, такая возможность выпадает раз в жизни… но…

Он должен объяснить так, чтобы она поняла. Иначе просто ке поверит.

– Я политик. Это у меня в крови. И успех в этой области просто необходим. Но политика – всего лишь часть моей жизни, и притом не самая важная. А вот другая часть, другая половина – дело иное.

Кэро нахмурилась.

– И эта другая часть… вспомни о Девиле. Он тратит свою жизнь на то, чтобы управлять делами своими и родственников. Быть достойным герцогского титула. Но причина, почему он это делает, та самая, что придает цель его существованию, кроется в совершенно иной стороне этой ж ни. Онория. Семья. Дети. Вот в чем смысл его пребывания на этой земле.

Кэро снова попыталась вырваться.

– А ты?

Судя по мрачному виду, он не был в восторге от разговора, но все же вознамерился довести его до конца.

– Со мной то же самое. Я нуждаюсь в тебе и семье, чтобы наконец бросить якорь. Получить твердый фундамент. Надежное основание. Я хочу видеть своей женой только тебя. Хочу от тебя детей. Хочу иметь общий с тобой дом. Семью. И твердо это знаю. И если ради твоего согласия мне придется заплатить постом министра – пусть так и будет. Я с радостью заплачу. Поверь, никакие посты не заменят мне тебя.

Она не сводила с него глаз, но, сколько ни присматривалась, не могла увидеть ничего, кроме беспощадной откровенности.

– Я действительно так много значу для тебя?

Не только сюрприз, но и нечто затмившее самые безумные мечты.

– Видишь ли, моя карьера второстепенна. Центр моей жизни – ты. Без тебя все остальное бессмысленно.

Признание вырвалось и повисло в воздухе. Прямое и честное.

– Но твой дед? – все же не выдержала она. – Тетя?

– Как ни странно, думаю, они поймут. По крайней мере Магнус.

Кэро поколебалась, но продолжала допрос:

– Ты действительно так сильно хочешь меня?

Майкл стиснул зубы.

– Ты очень мне нужна! – выдохнул он так яростно, что эти несколько слов потрясли их обоих.

– Я… я не знаю, что сказать, – выговорила она. Он отпустил ее.

– Тебе и не нужно ничего говорить, – заверил он, сжимая ладонями ее лицо. – Просто верь, и все будет хорошо. И как бы долго ни пришлось ждать, я подожду.

Клятва словно отдалась эхом в воздухе. Пронзила обоих.

И он поцеловал ее.

Были ли всему виной прикосновение ее руки к его пальцам, или откровенные признания во взаимных чувствах, или та сила, что пульсировала в его крози, растекалась по венам, обдавала жаром тело, но Майкл мгновенно воспламенился. Все барьеры и ограничения мигом исчезли, оставив его с неутолимой жаждой. Безумным, свирепым, примитивным желанием показать ей правду. Уничтожить сомнения, колебания, холод. Показать, как много она значит для него. Как глубока его потребность в ней.

Кэро почувствовала перемены в Майкле. Она уже плыла по бурному морю. Его слова оторвали ее от скалы, к которой приковало ее прошлое, и бросили в бушующий водоворот непознанного. В девятый вал страсти.

Буйные подводные течения тянули ее на дно. В темный ад, где он ждал ее, сгорая от голода.

Их языки сплелись, но на этот раз он стал агрессором, стараясь неприкрыто взять над ней власть. Прижал ее к стене у окна и крепко обхватил ладонью затылок, чтобы не дать шевельнуться. Чтобы вволю упиться мягкостью рта, заклеймить ее жаром, изливавшимся из каждой его поры.

Потом другая рука нашла ее грудь, и пламя взвилось до самого неба.

Она вцепилась в его плечи, стараясь остановить бешено вертевшийся мир, но он властно сжал ее грудь, принялся мять, и желание разлилось по ее ослабевшему телу.

Его или ее, она не знала. Не могла сказать.

Он стиснул ее сосок, и она застонала. Его язык нырнул глубже в ее рот, пальцы словно окаменели, и ее легкие загорелись. Она впилась ногтями в его спину, приподнялась на носочки, безмолвно требуя большего.

Разгоревшаяся дуэль сводила с ума обоих. Ее кожа горела. Его кожа пылала. Пеньюар и неглиже были ненадежной защитой. Его руки шарили по ее телу. Бесстыдно. Жадно.

Жесткие руки потянули с плеч пеньюар. Легкая ткань спорхнула на пол. Газовое неглиже само по себе представляло эротическое искушение. И когда он, наклонив голову, стал обводить се сосок языком, а потом и яростно сосать, Кэро вскрикнула, уже не зная, кто из них соблазнитель, а кто – добыча.

Он стал теребить материал неглиже, растирая им ноющие соски, лаская разгоряченную кожу. Мускулистое бедро разделило ее бедра достаточно широко, чтобы твердая плоть прижалась к венерину холмику. Он вжимался, раскачивался, возбуждал ее, пока она не стала молить, отчаянно цепляясь за его плечи. Пытаясь найти опору в бушующем океане пламени. Найти чем заполнить саднящую пустоту, утолить всепоглощающую жажду.

Положив ладонь на ее бедро, продолжая прижимать Кэро к стене, Майкл чуть отстранился, просунул ладонь между их телами, опустил вниз. Нашел влажные завитки, потянулся дальше» И стал ласкать через скользкий прозрачный шелк, обвел набухшие складки, разделил, проник внутрь одним пальцем, обернутым газом… глубже… еще глубже… туго натягивая материал на холмике.

Гладил, вдавливался, выходил, каждым движением смещая ткань над чувствительным бутоном, скрытым этими складками. Снова и снова. Прервал поцелуй и прижался теснее, даря ей наслаждение. Кэро не могла думать. Не могла дышать.

Она с трудом приоткрыла веки. К встретилась с его горящим взглядом. Облизнула губы. Сумела найти в себе силы прошептать:

– Унеси меня в постель.

– Нет, – покачал он головой. – Не сейчас.

Она молча покорилась. И вновь закрыла глаза. Ощутила, как начинается это. Знакомый головокружительный подъем.

– Майкл, – пролепетала она, упираясь в его плечи. Но он не поддался ни на дюйм. Безжалостно подгоняя ее.

– Здесь. Сейчас. Дай себе волю.

Она должна подчиниться. Он не дал ей выбора, продолжая ласкать, пока вихрь не закрутил ее. Пока она не взорвалась.

Сползая по стене, она смутно ощутила, как он отпускает ее. Сейчас он отступит, подхватит ее на руки и отнесет на кровать.