– Прибыл сегодня утром. Вы не знаете, почему Генри вдруг понес? Я проверил поводья и упряжь. Похоже, все в полном порядке.

Мюриел озадаченно качнула головой:

– Нет. Мы с Кэро мирно ехали домой, потом она свернула па вашу дорожку и махнула мне рукой. Но не проехала и нескольких футов, как Генри словно взбесился и… и тут все началось.

Она вопросительно взглянула на Кэро.

– Именно так и было, – подтвердила та, продолжая гладить морду Генри. – Это и странно. Он такая смирная животинка! Дома я всегда езжу на нем…

– Ну так вот, когда мы в следующий раз отправимся в Форднем, возьму тебя с собой, можешь быть уверена, – заявила Мюриел, широко раскрыв глаза. – У меня чуть судороги не начались. Как представила тебя в крови и бездыханную…

Кэро, не отвечая, продолжала осматривать Генри.

– Должно быть, что-то его напугало.

– Возможно, олень, – предположила Мюриел, беря в руки поводья. – Кусты по обе стороны дороги такие густые, что трудно разглядеть, кто там может прятаться.

– Верно, – согласилась Кэро. – Генри, должно быть, его почуял.

– Может быть. Но теперь, когда ты в безопасности, мне пора ехать. Майкл, мы обсуждали приготовления к церковному празднику, так что придется сделать кое-какие распоряжения. Надеюсь, вы тоже приедете?

– Разумеется, – улыбнулся Майкл, мысленно приказав себе непременно узнать дату праздника. – Передайте привет Хеддеруику и Джорджу, если его увидите.

Мюриел грациозно наклонила голову:

– Непременно.

Обменявшись кивками с Кэро, она еще раз осмотрела злосчастный кабриолет, загородивший выезд с внешнего двора.

– Кэро, давайте отведем Генри в конюшню, – предложил Майкл. – Я попрошу Хардэйкра проверить, что с ним. Может, он сумеет найти причину.

– Превосходная мысль, – оживилась Кэро и, подождав, пока Майкл отпустит тормоз экипажа, медленно повела Генри к конюшне.

Майкл еще раз убедился, что кабриолет не поврежден и колеса крутятся свободно, попрощался с Мюриел и последовал за Кэро. Атлас терпеливо ждал у обочины. Майкл щелкнул пальцами, и гнедой неторопливо подошел к хозяину. Майкл намотал поводья на руку и ускорил шаг, поглядывая на Кэро, чьи волосы золотились и поблескивали на солнце. Абсолютно немодная прическа, разумеется, но зато такая пышная и мягкая, что руки тянулись погладить изящную женскую головку.

– Проводите лето в Брэмшо-Хаус?

– По крайней мере пока, – ответила Кэро, чуть помедлив, и, погладив Генри, добавила: – Кочую от Джеффри к Августе в Дербишире и Анджеле в Беркшире. У меня в Лондоне есть дом. Но я так и не собралась его открыть.

Майкл кивнул. Джеффри был ее братом, Августа и Анджела – сестрами. Кэро – самая младшая. Между ними большая разница в возрасте. Он снова взглянул на нее. Она что-то успокаивающе бормотала Генри.

Майкл все еще не пришел в себя, как после глубокого обморока. В глазах плыл туман. И это скорее всего из-за нее. Два года назад во время их короткой встречи, Кэро, только что овдовевшая, была в глубоком трауре и скрывала лицо под густой вуалью. Они обменялись подобающими случаю учтивостями, но Майкл до сегодняшнего дня никогда не приглядывался к ней и, уж разумеется, не беседовая по душам. Предыдущие десять лет она провела в Лиссабоне, а когда вместе с Камденом приезжала и Лондон, Майкл время от времени случайно встречал ее в бальных залах или на светских раутах, где они перебрасывались двумя-тремя любезными словами.

Она была младше его всего на пять лет, и все же, хотя они были знакомы с детства и вместе росли в этом спокойном уголке Нью-Фореста, он не мог сказать, что хорошо ее знает.

И уж разумеется, совершенно не знал ту элегантную и уверенную даму, которой она стала.

Она подняла глаза, поймала его на подглядывании и дружелюбно улыбнулась, словно признавая их права на взаимное любопытство.

Искушение удовлетворить его росло.

Кэро повернула голову. Майкл проследил за направлением со взгляда. Привлеченный скрипом колес, из конюшни показался Хардэйкр, его конюх. Приблизившись, он почтительно приветствовал Кэро. Та с безмятежной улыбкой назвала его по имени. Заводя экипаж на конный двор, Майкл и она наперебой объясняли, что случилось. Хардэйкр, нахмурясь, осмотрел лошадь и кабриолет и задумчиво почесал лысину.

– Лучше оставить его на часок-другой. Сейчас распрягу его и сам все проверю. Может, и пойму, в чем дело.

– Вы спешите? – спросил Майкл. – Если да, я мог бы одолжить вам лошадь и кабриолет.

– Не стоит. С удовольствием проведу часок в покое и тишине.

– Может, чая? – предложил он, заботливо беря ее под руку.

– С удовольствием, – обрадовалась Кэро и, кивнув Хардэйкру, последовала за Майклом. Она так и не сумела прийти в себя и сильно нервничала. Что же, ничего удивительного после таких приключений!

И все же паника постепенно уходила. Кто мог предсказать, что едва не случившееся несчастье обернется такой удачей.

– Миссис Энтуистл по-прежнему ваша экономка?

– Да. Штат слуг не менялся вот уже много лет.

Она посмотрела на крепкий каменный дом с остроконечной крышей и маленькими слуховыми окнами. В саду, через который они проходили, сладко пахло созревающими фруктами. На траве лежали пятнистые тени. Слева, за низкой оградой, зеленел огород.

– Но ведь именно это тянет нас обратно, не так ли? Приятное однообразие. Когда сознаешь, что дома все остается по-прежнему, на душе становится легче.

Майкл долго смотрел ей в глаза, прежде чем кивнуть.

– Собственно говоря, я об этом не думал… но вы правы. Он остановился, пропуская ее вперед.

– Вы в Брэмшо надолго?

Кэро ухмыльнулась, понимая, что Майкл не заметит подобного неприличия.

– Я только что приехала..– «Прочитав паническое послание своей племянницы Элизабет», – мысленно добавила она. – И наверное, останусь на несколько недель.

Они подошли к задней двери. Майкл потянулся к ручке, всем своим существом ощущая присутствие Кэро. Провожая ее по сумеречному коридору в гостиную, он невольно отметил не просто женственность, но воздействие этой женственности на его сознание. От одного вида стройной соблазнительной фигурки в тонком муслине кружилась голова.

Впрочем, в платье не было ничего необычного. Необычность заключалась в самой Кэро. В каждом ее движении, каждом жесте.

Войдя в гостиную, он дернул шнур сонетки и приказал горничной Глэдис принести чай.

Кэро, стоявшая у высоких окон в дальнем конце комнаты, улыбнулась Глэдис. Та почтительно присела и удалилась выполнять приказание.

– Такой прекрасный день, – заметила Кэро. – Нельзя ли немного посидеть на террасе, чтобы насладиться теплом и солнышком?

– Почему нет?

Майкл распахнул стеклянные двери, и оба очутились на выложенной каменными плитами и выходившей на передний газон террасе, где на самом солнцепеке стояли столик из кованого железа и два стула.

Он выдвинул стул для Кэро и сел сам. Она задумчиво нахмурилась.

– Никак не могу вспомнить, есть у вас дворецкий?

– Нет. Служил когда-то, но дом долгое время был закрыт, и он нашел другое место, – пояснил Майкл и, поморщившись, добавил: – Вероятно, мне следовало бы нанять нового.

– Вероятно, – согласилась она, подняв брови. Выражение ее лица ясно показывало, что член парламента просто обязан иметь дворецкого. – Но если поторопитесь, далеко искать не придется. Помните Джеба Картера? Он уехал из деревни Фритем обучаться ремеслу дворецкого у своего дяди в Лондоне. И очевидно, преуспел, но все же хочет вернуться на родину, чтобы лучше заботиться о матери. Мюриел, в очередной раз искавшая дворецкого, наняла его. К сожалению, Картер, как многие его предшественники, не сумел удовлетворить ее высокие запросы, так что пришлось уйти. Это было только вчера. Сейчас он наверняка живет у матери.

– Понятно.

Майкл пристально всмотрелся в нее, надеясь, что верно прочитал то невысказанное, что таилось в глубине серебристо-голубых, глаз.

– Значит, вы считаете, что я должен его нанять?

Она улыбнулась одной из своих быстрых одобрительных теплых улыбок:

– Думаю, сначала нужно посмотреть, подходит ли он вам. Вы знаете Джеба и его семью. Безупречно честые люди. Кроме того, Картеры всегда были хорошими работниками.

Майкл кивнул:

– Я пошлю записку.

– Нет. – Упрек был мягким, но совершенно определенным. – Пойдите сами. Заверните по пути на прогулку.

Майкл молча наклонил голову.

Существовало не так много людей, к мнению которых он прислушивался, но советы Кэро в подобных делах выполнял беспрекословно. Кроме того, кто лучше ее сумеет довести его намерения до сведения Элизабет?

Миссис Энтуистл сама принесла чай, очевидно, сгорая от желания увидеть Кэро. И та вполне оправдала ожидания экономки: спросила о сыне, похвалила нежные пирожные с кремом, красиво разложенные на блюде. Миссис Энтуистл, покраснев от удовольствия и явно пребывая на седьмом небе, ретировалась.

Пока Кэро наливала чай, Майкл гадал, просчитывает ли она свои поступки, или все выходит само собой. Но тут она протянула ему чашку, улыбнулась, и он решил, что, хотя все ее действия, возможно, и были когда-то заучены, сейчас абсолютно естественны, и от этого стало легче на душе. Просто она такая. Вот и все.

Потом они пили чай и ели пирожные – она едва притрагиваясь, он с аппетитом поглощая одно за другим, – и обменивались новостями о знакомых. Оба вращались в одних кругах, оба имели прекрасные связи среди политиков и дипломатов, так что найти темы для разговоров оказалось очень легко.

Искусство легкой беседы было знакомо и Кэро, и Майклу. Ее высказывания свидетельствовали о глубоком знании человеческой натуры, далеко превосходившем его собственное. И казались Майклу на редкость точными и верными, поскольку освещали мотивы людских поступков.

Сидеть на солнце оказалось удивительно приятно. Майкл незаметно изучал Кэро. Ее глаза горели уверенностью – не того рода, что сверкает и блещет, бросаясь в глаза, но спокойной, твердой, из тех, что сияет, так свет далекой звезды, бесконечный, ровный, почти безмятежный.