— Это правда? — с жадным любопытством спросил «золотой» мальчик.

— Да, — сказал сэр Рекс двум младшим, тем, что сидели на полу, а потом прикрикнул на них: — Роган и Чез! Если вы будете драться из‑за игрушек, я их заберу! Вы должны делиться ими друг с другом. Вы родные, а не соперники.

Светловолосый мальчик рассердился и стал стучать кулаками по полу, а темноволосый усмехнулся, торжествуя победу. Бланш решила, что светловолосый — Роган, сын Элеоноры, а темноволосый — Чез, сын Тайрела.

Золотоволосый мальчик, сидевший возле сэра Рекса спросил:

— Тогда не могли бы вы в этот раз пожить с нами в Эскетоне?

Сэр Рекс потрепал племянника по волосам.

— Я подумаю над этим, Джек. Ты прав: я слишком мало гостил у твоего отца.

Джек улыбнулся во весь рот. Он был в восторге. Он явно обожал своего дядю.

Бланш снова вздрогнула: она заметила двух женщин, сидевших возле камина, — Аманду и Лизи. Обе уже начали подниматься на ноги и тоже ласково улыбались, хотя ее появление их явно удивило. Бланш заметила, что жена Клифа повзрослела и стала очень элегантной молодой леди. При виде Аманды словно что‑то кольнуло ее в сердце: она вспомнила историю любви этой пары, и ей захотелось заплакать о том, что сама она никогда не будет так счастлива.

Дверь на террасу открылась, и в комнату, звеня шпорами, вошел Клиф де Варен. Он держал за локти двух мальчиков. Лицо капитана было красным от возмущения: он сердился на мальчиков. Их лица были такого же цвета, но мальчики краснели от стыда за совершенный проступок. Оба озорника старались показать, что жалеют о своем непослушании.

— Они целились из рогаток в наших соседей! — объявил Клиф. — Алексей даже попал леди Берроу в такое место, которое неприлично называть. Это значит, что они еще и находились без разрешения на земле семьи Берроу. Нед собирался выстрелить в ее дочь.

— Это получилось случайно, — начал оправдываться Алексей.

— Это все задумал Алексей, — мрачно сказал Нед.

Какие красивые малыши, и здесь только половина детей этой семьи, подумала Бланш. Клиф заметил на пороге не решавшуюся войти Бланш и едва не споткнулся. Она продолжала стоять в дверях за спиной дворецкого и пыталась набраться мужества. Сын Клифа замолчал. Двоюродный брат мальчика тоже последовал его примеру. Оба поняли, что присутствие гостьи избавит их от наказания.

Бланш каким‑то образом смогла улыбнуться капитану де Варену, Лизи и Аманде. Потом, внутренне дрожа от страха, она перевела взгляд на сэра Рекса. Он уже встал и смотрел на нее так, словно она была привидением.

— Сэр Рекс, к вам с визитом леди Херрингтон, — объявил дворецкий.

— Спасибо, — ответил сэр Рекс, не сводя с нее глаз.

Бланш почти задыхалась, но не могла взглянуть в сторону. Под его мрачным вопрошающим взглядом она с каждой секундой все сильнее чувствовала себя опозоренной и униженной. Ее щеки пылали от стыда. Конечно, он тоже считает ее сумасшедшей. Но к своему удивлению, она видела в его глазах только доброту и заботу. Где презрение, которое она ожидала увидеть?

Молодой женщине показалось, что гостиная едва заметно качается из стороны в сторону и пол в ней накренился. Бланш испугалась, что сейчас все закружится и она будет отброшена в прошлое на глазах у всех, кто собрался в этой комнате.

Сэр Рекс поспешил подойти к ней и взял ее за руку, словно помогал ей устоять на ногах. Он как будто знал, что ее душевное равновесие в лучшем случае хрупко и его надо очень беречь.

— Леди Херрингтон, здравствуйте! — тихо и ласково сказал он, когда их взгляды соединились. — Какая приятная неожиданность! Проходите сюда и садитесь.

Бланш не могла понять, почему он не смотрит на нее так, словно она больна чумой, и почему не отшатнулся от нее, когда прикоснулся к ее руке. К ним поспешно подошли женщины. Пока они приближались, Бланш заставила себя улыбнуться.

— Аманда, я так рада снова видеть вас, — сказала она. И Бланш действительно чувствовала то, что говорила, несмотря на то что ее ум был занят другим.

Стройная белокурая Аманда крепко и искренне обняла ее и воскликнула:

— Я надеялась, что однажды мы встретимся.

Потом она бросила взгляд на своего мужа, сообщая ему что‑то, но Бланш даже не пыталась расшифровать это послание.

— Клиф, почему бы тебе не отвести Алексея и Неда наверх? Может быть, если мальчики посидят несколько часов взаперти каждый в своей комнате, они поймут, что не должны пугать несчастную семью Берроу. А я помогу Лизи увести других детей. Им пора уходить: мальчикам надо подремать, а у тебя, Ариэлла, сейчас начнется урок французского.

Ариэлла плавно поднялась на ноги, не выпуская из рук книгу. Она выглядела удивленной.

— У меня уже был урок французского, — сказала она.

— Будет еще один, и Джек пойдет на него с тобой, — быстро распорядился Клиф.

Золотоволосый мальчик, сидевший рядом с сэром Рексом, видимо, был изумлен и возмущен. Он начал протестовать. Бланш казалось, что она попала в центр смерча: за короткое время, пока Лизи обнимала ее и шептала ей: «Слава богу, что ты пришла», гостиная опустела. Все — и взрослые, и дети — исчезли, и случилось невозможное: она осталась наедине с сэром Рексом.

Бланш, хоть и с трудом, сумела поднять на него взгляд и заглянула в его светло‑карие глаза. Он продолжал держать ее за руку, и его взгляд был таким прямым и вопрошающим. Ей захотелось прижаться к его груди и заплакать в его объятиях обо всех и всем — об отце, о матери, об их любви, о своем разбитом сердце, об их ребенке и о себе.

— Идемте, я покажу вам, где сесть, — ласково сказал он и повел ее к софе.

— Спасибо, — прошептала Бланш, усаживаясь.

Потом она увидела, как он быстро прошел через комнату, закрыл дверь и вернулся к ней. Она почувствовала сильный толчок в груди, словно сердце подпрыгнуло вверх и упало на прежнее место. Он такой красивый, она уже забыла, как он хорош собой, но то, что влекло ее к нему, было больше, чем красота. Она как будто качалась на волнах в море у берегов Корнуолла, а он был высоким и могучим прочным утесом, за который она может ухватиться, или якорем, который не даст ей утонуть.

Сэр Рекс, хромая, подошел к ней и сел рядом.

— Как вы чувствуете себя сегодня? — спросил он.

Бланш покраснела, отвела взгляд в сторону и ответила:

— Неплохо.

Он взял ее за шею под подбородком, что изумило и потрясло Бланш. А потом поднял ее голову, чтобы ей пришлось посмотреть ему в глаза. И это прикосновение сделало невозможное: ее сердце забилось быстрее, и кожа сладко заныла от удовольствия. Тело напомнило Бланш о том, как она и сэр Рекс вместе наслаждались страстью. Глаза сэра Рекса блеснули, и он опустил руку.

— Не притворяйся.

Она встревожилась и снова отвела глаза. Он хочет от нее какого‑то очень личного признания в том, что она сошла с ума?

— Я прекрасно чувствую себя… сегодня, сэр Рекс.

— Вы выглядите так, словно у вас горе.

Она смотрела на свои колени.

— Я хочу поблагодарить вас за доброту, которую вы проявили вчера.

— Не надо благодарности.

Она вздрогнула, беспомощная перед ним, и ее покорный взгляд встретился с его ласковым взглядом.

— Доброта тут совершенно ни при чем. Вы больны. Поэтому я забочусь о вас, — с дерзкой прямотой заявил он.

Она съежилась от страха и ответила:

— Лучше бы вы никогда не видели этого!

То, что сэр Рекс сделал потом, ошеломило ее. Он взял в руки обе ее ладони и сказал:

— Я хочу помочь вам, Бланш.

Она беззвучно ахнула, не веря своим ушам.

— Как вы можете думать о том, чтобы помочь мне? Я же так грубо бросила вас.

— Я помогаю вам потому, что мне так хочется! Кроме того, теперь я понимаю больше.

В ней вспыхнул гнев, и она рывком освободила из его пальцев свои ладони. Он понял, что она сумасшедшая. Но по крайней мере, он не опустился до отвращения и презрения к ней.

— Ты можешь рассказать мне, что с тобой происходит? — спросил он, немного помолчав.

Бланш закрыла глаза. Она была близка к тому, чтобы рассказать ему все, потому что ей была так нужна его сила. Но вместо исповеди она взглянула вверх и сказала:

— Я пришла сюда сегодня не просто так, для этого была причина.

— Я теряюсь в догадках, что это за причина, — ответил он, хмуря брови.

Она не смогла улыбнуться в ответ и произнесла:

— Я думаю, что беременна.

Он оцепенел, на его лице отразилось удивление, но слова Бланш не стали для него неожиданным потрясением.

Бланш облизнула губы, но не смогла заговорить. Ей было больно при мысли о том, что ей не будет дано счастье материнства.

— Я предполагал это. Я должен спросить: ты точно знаешь, что ребенок от меня? — Его голос звучал резко.

Бланш вздрогнула от неожиданности и только потом поняла, в чем дело. Он думает, что у нее был другой мужчина или несколько других мужчин.

— Кроме тебя, у меня никого не было, — ответила она.

Его дыхание было хриплым, во взгляде была ярость.

Он кивнул и произнес:

— Я рад.

Бланш не могла понять, что он имеет в виду. Он снова взял в руки ее ладони.

— Нам нужно очень многое обсудить. И ты должна показаться врачу, Бланш.

Она заставила себя набраться мужества и сказала:

— Я уеду в свое имение, в Кент. Там я рожу ребенка. А потом, — она проглотила комок в горле и почувствовала, что по ее лицу текут слезы, — я хотела бы, чтобы ты взял к себе нашего ребенка и вырастил его или ее.

Глаза Рекса широко раскрылись: он был ошеломлен.

Бланш была не в состоянии отвести взгляд.

— Совершенно очевидно, что я не смогу быть матерью этому ребенку. Но ты будешь ему чудесным отцом. Вы нужны нашему ребенку, сэр Рекс.