Бренда Джойс - Идеальная невеста

Это ее ребенок. Она должна защитить его или ее от себя самой и обеспечить ему во всех возможных отношениях надежное будущее.

Бланш решилась. Она не могла спасти свою жизнь и потому больше не старалась спасти себя. Теперь ей нужно было подумать о ребенке.

Сэр Рекс — отец этого младенца. Сэр Рекс сможет вырастить его. Он будет чудесным отцом, в этом Бланш не сомневалась. Теперь уже не имело значения, что он любит одиночество и иногда сильно напивается. Он честный, порядочный и надежный. Он сильный и добрый. Он будет любить их сына или дочь и даст ребенку самое лучшее воспитание. У их ребенка будет чудесная большая семья — тети и дяди, двоюродные братья и сестры, бабушка и дед. Сэр Рекс будет таким отцом, какого заслуживает и какого должен иметь каждый ребенок.

Он имеет полное право знать, что она беременна. Бланш знала, что должна сказать ему об этом, и сказать скоро. Она не могла понять, почему ей понадобилось столько времени, чтобы прийти к единственному возможному выводу. Но она боялась новой встречи с ним. Она боялась того, как он станет смотреть на нее. Он будет опасаться смотреть ей в глаза или случайно дотронуться до нее. Все этого опасаются.

Бланш обхватила себя руками. Она помнила, как он заглядывал в самую глубину ее глаз, когда целовал ее и когда входил в нее, занимаясь с ней любовью. Когда‑то он любовался ее красотой, он сам сказал ей это. Какой она была глупой: не ценила то, что имела, пусть даже совсем недолго. Теперь он жалеет ее, а может быть, даже чувствует к ней отвращение.

Бесс торопила ее со свадьбой, но только из‑за ее нерожденного ребенка. Теперь Бланш знала, что подруга хлопотала о ней перед Дэшвудом и другими поклонниками. Но никто не хотел иметь сумасшедшую жену. Дэшвуду была нужна не она, а ее состояние, но это не слишком заботило Бланш. Она выбрала его потому, что он не слишком беспокоил бы ее и ребенка. Теперь она знала, что никогда не сможет жить с ним одной семьей. В сущности, ей вообще нет смысла выходить замуж.

Сэр Рекс ни при каких обстоятельствах не отвернется от их ребенка. И ей стало совершенно ясно, что делать.

Она уедет в свой деревенский дом, там родит, а потом отдаст ребенка сэру Рексу.

Бланш снова заплакала.

Было похоже, что один страх вызывал другой. Рекс стоял под потолком в форме купола в прихожей особняка Клервудов. Образ Бланш постоянно присутствовал в его уме, словно был вырезан на поверхности мозга. Но теперь страх за любимую женщину был замкнут внутри его желания увидеть своего сына, каким‑то образом убедиться, что он сделал все так, как лучше для мальчика, и найти в этом успокоение. В противоположном конце отделанной мрамором прихожей были два сводчатых выхода. Один из них вел в более просторную приемную, второй в широкий коридор, из которого были видны многочисленные гостиные. Рекс, хромая, прошел в приемную. Она была размером с роскошную гостиную, и пол в ней тоже был из мрамора с золотыми прожилками. За приемной Рекс увидел широкую мраморную лестницу, покрытую темно‑красным ковром. Его взгляд мгновенно перенесся на портрет, висевший на стене над лестницей.

На картине были изображены Джулия и Стивен. Они стояли рядом. Возле них расположились два спаниеля, за спиной — дерево с яркой и пышной листвой. Светловолосая изящная Джулия выглядела очаровательно и элегантно. Стивен был одет в строгий костюм с галстуком. Хотя на картине ему было не больше пяти или шести лет, у него было очень серьезное лицо. Он казался не ребенком, а маленьким мужчиной.

Сердце Рекса словно разорвалось на части. На маленькой миниатюре, которую прислала ему Джулия, у Стивена было очень похожее выражение лица. Значит ли это, что Стивен редко смеется? Он такой хмурый по натуре? Или он, когда позировал для портретов, получил указание выглядеть серьезным и даже надменным?

Раздался легкий стук женских каблуков, и Рекс внутренне напрягся. Из коридора, начинавшегося за лестницей, вышла Джулия. Ее лицо по‑прежнему было почти безупречным, но он не почувствовал к ней ни малейшего влечения. Рекс заметил, что она сильно постарела. С удивлением он осознал, что вражды к ней тоже не чувствует. Он так долго, целые десять лет, презирал эту женщину, что на мгновение был ошеломлен своим теперешним безразличием к ней.

Но сейчас ему нужно было думать о гораздо более важных делах, чем презрение к женщине, которая когда‑то давно предала его.

Однако Джулия не была равнодушна к нему — Рекс это заметил.

— Здравствуйте, сэр Рекс, — произнесла она. Ее голос оказался выше, чем помнил Рекс. — Я не знала, что вы в городе, — добавила она и улыбнулась, но в улыбке чувствовалось напряжение.

Рекс поклонился в ответ, улыбнулся и сказал:

— Здравствуйте, леди Клервуд. Вы прекрасно выглядите.

В ее серых глазах снова мелькнуло удивление.

— То же можно сказать о вас, — ответила она осторожно и без улыбки. А потом стала внимательно всматриваться в него, вместо того чтобы перейти в другую комнату, где они могли бы побеседовать.

«Она приготовилась обороняться», — подумал Рекс. Его охватили беспокойство и тревога.

— Я встретился с Томом в ресторане Уайта. Разве он не сказал вам, что я собирался зайти взглянуть на Стивена?

Джулия глубоко вздохнула и ответила:

— Нет, не сказал!

Рекс понял, что Джулия боится его.

— Почему бы нам не перейти в другую комнату, где мы смогли бы поговорить? — спросил он и снова улыбнулся, надеясь ободрить ее этим.

Она довольно долго медлила, прежде чем кивнула в ответ. Потом она взглянула в сторону дворецкого, который стоял в тени прихожей, но Рекс опередил ее, сказав:

— Мне не нужно выпивки.

Джулия быстро провела его через приемную. Они оказались в библиотеке, где из окон открывался вид на великолепный сад с множеством фонтанов, искусственных озер и прудов и невероятным лабиринтом. Когда они вошли, Джулия закрыла за Рексом обе двери, потом резко повернулась к нему и спросила:

— Как ты мог это сделать?

— Я вижу, ты огорчена. — Он окинул взглядом позолоченную комнату, достойную Букингемского дворца. — Я не хочу, чтобы ты горевала. Но позволь напомнить тебе: я горевал почти десять лет о том, что потерял своего ребенка.

Джулия застыла на месте, прислонившись спиной к двери.

— Значит, ты вдруг решил прийти с визитом. И что ты хочешь сделать?

— Я хочу увидеть моего сына. Хочу говорить с ним. Хочу слышать его голос и видеть его улыбку. Разве я прошу слишком много? — спокойно спросил Рекс.

— И ради своих желаний ты хочешь разрушить его будущее, эгоист?! — крикнула Джулия.

— Я не намерен говорить Стивену, кем я ему прихожусь. Я не разрываю наше соглашение. Но я намерен время от времени видеться с моим сыном. Никто и ничто не заставит меня отказаться от этого, — предупредил он.

Джулия долго смотрела на него. В ее глазах стояли слезы, и они не были притворными.

— Я и в мыслях не имел отнять его у тебя, его матери. Об этом ужасно даже подумать, — тихо сказал он.

Джулия наконец кивнула.

— Ты меня напугал. Я всегда думала, что ты однажды появишься в нашей жизни и заберешь его или, по меньшей мере, расскажешь ему правду. И старалась угадать, когда это случится.

— Плохо же ты знаешь меня.

— Да, плохо. Поэтому десять лет назад, делая выбор, я совершила ужасную ошибку и теперь дорого плачу за это.

Джулия отошла от двери и прошла мимо Рекса так быстро, что он успел увидеть только ее прямую спину.

Ее слова озадачили Рекса. Что она хотела сказать? Она жалеет, что предала его? И о том, что стала женой одного из знатнейших людей Британии, тоже жалеет?

— Что ты имеешь в виду? — спросил он.

Она пожала плечами и повернулась к нему:

— Я хочу, чтобы ты знал вот что. Я намерена сделать Стивена следующим герцогом Клервудом. И я сделаю все, чтобы быть уверенной, что он получит свое наследство.

Рексу стало неловко, но тревоги он не почувствовал.

— Ты очень любишь его.

— Конечно, люблю. Он мой сын, мой единственный ребенок, и он имеет право стать хозяином всего этого. — Она показала рукой на величественную комнату.

— Джулия, я хочу, чтобы он имел те власть и богатство, которые можете дать ему вы с Томом, — спокойно ответил Рекс. — Но я не могу больше жить в разлуке с ним. Вы можете познакомить меня с ним как друга семьи.

Джулия обхватила себя руками. Раньше Рекс никогда не видел у нее этот жест — признак тревоги и озабоченности.

— Может быть, действительно будет лучше, чтобы ты стал частью его жизни.

Рекс насторожился:

— Что у вас не в порядке?

— Все в порядке, только я замужем за человеком, с которым трудно жить. Он очень требовательный муж и отец. Я ничем не могу угодить Тому. Сколько я ни стараюсь, ему все мало.

— А Стивен? — с тревогой спросил Рекс.

— Стивен — постоянное напоминание о том, что Тому не хватает мужской силы.

— Что это значит, черт возьми?! — набросился на нее Рекс.

— Это значит, — ответила Джулия, не опуская глаз перед его пристальным взглядом, — что Стивен прекрасно выполняет все свои обязанности, но его отцу этого всегда слишком мало.

Сердце Рекса забилось с такой силой, что ему стало больно.

— Значит, Том стал точно таким, как его отец.

— Да.

— Стивен несчастен?

Джулия помолчала, потом ответила:

— Он не несчастен, Рекс. Он по натуре серьезный и ответственный. Он прилагает усилия и добивается успеха. Ему, кажется, нравится получать одно задание за другим и справляться с ними. Он уже свободно говорит на трех языках и перешел от простой арифметики к алгебре. Сейчас он изучает анатомию, и, говоря это, я подразумеваю, что он уже отлично знает биологию. Его учителя говорят, что он блестящий ученик.