«Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь вам», — вспомнила Бесс и внутренне напряглась.

Сэр Рекс был в ужасе: она прекрасно видела по его лицу, как он потрясен и подавлен. Но он был добрым и заботливым с Бланш. Это Бесс тоже видела.

И он отец будущего ребенка.

Бланш крепко прижала руки к груди и стала растирать одну ладонью другой, словно ей было холодно.

— Он еще здесь? — спросила она.

Бесс налила новую чашку чаю.

— Думаю, что да. Но может быть, тебе лучше не видеть его — по крайней мере, сейчас.

У Бланш вырвался хриплый стон.

— Мне было так больно снова увидеть его.

Бесс подала ей чай, пристально взглянула на нее и спросила:

— Ты по‑прежнему любишь его?

Бланш отвела взгляд в сторону.

— Разве я могла разлюбить такого человека? — Больная прижала к груди чашку и блюдце и впилась взглядом в запертую дверь так, словно хотела увидеть через нее сэра Рекса.

— Ты хочешь отказаться от помолвки с Дэшвудом? — спросила Бесс. Сама она уже начала думать, что Дэшвуд в конечном счете может не подойти для Бланш.

Бланш повернулась к ней лицом и ответила:

— Он достаточно умен, чтобы управлять моим состоянием. Ты сама с этим согласна.

— Да, согласна, — ответила Бесс, но не добавила, что сэр Рекс тоже достаточно умен для этого.

— Я не могу иметь ребенка, не имея мужа. Я и так уже наполовину отверженная, — сказала Бланш.

— Не можешь, — согласилась ее подруга, хмуро и внимательно глядя на нее.

— Я совершенно сбита с толку, — тихо сказала Бланш и добавила: — Бесс, мне нужно уйти. У меня снова очень болит голова.

Бесс подумала, что сейчас это самый разумный выход.

— Я пришлю к тебе Мег, — сказала она подруге, но обе знали, что горничную не нужно звать. Мег постоянно была рядом, ожидая приказа, как солдат на посту, и делала все, что требовалось ее госпоже. Бесс уже поняла, что эта девушка искренне любила свою хозяйку. Ей просто цены не было.

Бесс помогла подруге выйти из комнаты. Проходя мимо золотой комнаты, она увидела там сэра Рекса. Он стоял, опираясь на костыль, и внимательно всматривался в обеих женщин. Бланш покраснела, быстро отвела глаза и стала быстро подниматься по широкой лестнице. Бесс задумчиво повернулась к нему и вошла в золотую гостиную.

Сэр Рекс быстро подошел к молодой даме и спросил:

— Как она себя чувствует?

Бесс заметила, что он очень озабочен. «Я сохраню вашу тайну», — вспомнилось ей.

— Ей лучше. Она пошла отдохнуть наверх.

— Давно ли с ней это происходит?

Бесс насторожилась. Она не знала, какую часть правды может ему открыть.

— Бланш страдает от сильнейших мигреней, — начала она.

— Это была не мигрень! — резко ответил он и густо покраснел. — Не считайте меня дураком!

Бесс немного помолчала, не зная, на что решиться, потом сказала:

— Я очень ценю, что вы так беспокоитесь о ней. Но я не уверена, что вы можете ей чем‑то помочь.

— Она не сумасшедшая! — сказал сэр Рекс, и его лицо сжалось, выражая твердую решимость верить в это.

Но Бесс увидела страх в его глазах. Неужели он влюблен в Бланш? Возможно ли это? Но разве она не чувствовала, что сэр Рекс из тех мужчин, которые остаются рядом со своей женщиной при любых обстоятельствах и при любой ее болезни?

— Мне не пристало обсуждать личные дела Бланш, сэр Рекс, — сказала она.

Он взглянул ей в глаза и заявил:

— Вы мне никогда не нравились, леди Уэверли. Но сегодня мое отношение к вам изменилось. Вы верный друг. Извините меня за мое прежнее мнение о вас.

Бесс покачала головой и ответила:

— Я всегда чувствовала, что вы считаете меня недостаточно хорошей для Бланш. И я действительно плохая компания для нее. Бланш добрая и великодушная, а я легкомысленная эгоистка. — Она пожала плечами. — Но я люблю ее и всегда буду любить. — Она мрачно улыбнулась. — Бланш вернулась в таком состоянии из Лендс‑Энда. Там произошло что‑то, что причинило ей огромное страдание и сделало ее слишком чувствительной — на ее беду. Не могли бы вы сказать мне, что это могло быть?

Сэр Рекс пронзил ее взглядом:

— Я чувствую: вы знаете, что там произошло. Но я тоже не желаю обсуждать личные дела Бланш и не стану говорить о них даже с вами.

Бесс не ожидала, что он поведет себя так благородно. Несмотря на свой нелюдимый нрав, сэр Рекс был достойным человеком. И в конечном счете разве важно, из‑за чего именно Бланш оказалась на границе безумия?

Бесс пристально посмотрела на сэра Рекса. Он предпочитает деревню городу. Он любит уединение и очень озабочен судьбой Бланш. А Бланш сейчас как раз нужно пожить в уединении.

Она улыбнулась и сказала:

— Сэр Рекс, Бланш считала, что встретиться с вами снова было бы для нее неблагоразумно. Я была согласна с ней и потому сегодня просила вас уйти. Но я рада, что вы меня не послушались. Я думаю, вам следует знать, что эти мигрени случаются у нее постоянно. Если желаете знать, они происходят каждый день.

На его лице отразились смятение и горе.

— Каждый день, — повторил он.

Потом его глаза сузились, и он сказал:

— Она считает, что я каким‑то образом стал причиной этих так называемых мигреней? Не говорите мне, что это так!

Бесс помедлила, не зная, что ответить, и наконец сказала:

— Я думаю, уезжая из Лендс‑Энда, она верила, что эти мигрени прекратятся.

Его глаза широко раскрылись, темные брови поднялись вверх.

— Она упрекала меня?! — воскликнул он.

— Я не сказала ничего подобного. Я даже не думаю, что это так. Но в Лендс‑Энде случилось очень многое. Разве нет, сэр Рекс? Все это действительно началось в вашем доме.

Сэр Рекс расправил свои широкие плечи.

— Да, там произошло очень много событий. Однако нервы Бланш были слишком напряжены еще с тех пор, как ее отец заболел и внезапно скончался.

Бесс подумала, что он сказал правду.

— Теперь Бланш заперлась в своем доме и ни с кем не видится, если не считать приемы по четвергам. Как она может так жить — прячется ото всех, и все общество с нетерпением ждет, когда она выйдет из затвора, потому что хочет увидеть ее гибель? Сплетники набросились на нее как бешеные. Куда я ни прихожу, везде смеются над ней.

— Наплевать мне на сплетни! Я волнуюсь за нее! — с жаром ответил сэр Рекс. — И для вас тоже главное — она. Показалась она врачу?

— Нет, она не хочет.

— Почему?

— Я думаю, боится диагноза.

Он какое‑то время пристально смотрел на Бесс, стараясь усвоить умом то, что услышал.

— Вы сегодня пришли сюда, чтобы поговорить о ее свадьбе, верно? — напрямую спросила Бесс. Ее сердце забилось чаще, словно речь шла о ее собственном будущем.

Сэр Рекс застыл на месте.

— Она не может выйти за Дэшвуда, — заявил он потом и пристально взглянул на Бесс.

Она не опустила перед ним глаза и ответила:

— Бланш выбрала его.

— Он самый худший из сплетников.

— Он тоже распускает о ней слухи? — ошеломленно спросила Бесс.

Сэр Рекс наклонился к ней и сказал:

— Я слышал, как он говорил своим друзьям, что сумасшедшая женщина не имеет никаких прав на имущество. Я думаю, он законным путем отстранит ее от управления состоянием Херрингтона, как только станет ее мужем.

Бесс отвернулась от своего собеседника, стараясь справиться с потрясением и ужасом. Потом она опять повернулась к нему лицом.

— Если Дэшвуд действительно задумал такую подлость, то вы правы и надо любой ценой предотвратить эту свадьбу.

— Я рад, что хотя бы один раз наши точки зрения совпали, — хмуро сказал он. Потом он сделал шаг в сторону и посмотрел за дверь — на лестницу. — Я хочу снова поговорить с Бланш, когда ей станет лучше.

Бесс не стала говорить ему, что такой момент никогда не наступит.

— Я скажу Бланш об этом, — ответила она. А потом попыталась представить себе, как поступил бы сэр Рекс, если бы узнал, что Бланш считает себе беременной. Найдя ответ, она едва не ущипнула себя. Ну конечно, он встал бы рядом с Бланш в трудное время. Он начал бы настаивать, чтобы Бланш вышла за него замуж.

И разве Бесс сама не считала его подходящим мужем для Бланш еще до того, как та начала терять рассудок? Но Бланш порвала с сэром Рексом, хотя и любит его. Не усилится ли ее болезнь, если он будет рядом? И важно ли, как повлияет замужество с ним на ее болезнь? Насколько хуже ей может стать? А если ей станет хуже, сэр Рекс, по крайней мере, сможет заботиться и о матери, и о ребенке. На него можно положиться.

— Вы слишком явно разглядываете меня! — сделал ей замечание сэр Рекс.

Бесс улыбнулась ему и сказала:

— Извините меня. Я думала о том, что вы сказали. Я устрою так, чтобы контракты были потеряны до тех пор, пока мы не разберемся во всем.

Глаза сэра Рекса потемнели, когда он услышал это «мы». Множественное число означало, что Бесс имела в виду их обоих.

— Удачного вам дня и до свидания, сэр Рекс, — тихо и ласково произнесла Бесс.


Но сэр Рекс не ушел из Херрингтон‑Холл. Вместо того чтобы выйти из особняка, он прошел по саду вдоль задней стены дома, желая найти кого‑нибудь из прислуги и отправить за Мег, горничной Бланш.

Ему было плохо. Он боялся за Бланш, которая явно была очень больна. Теперь он понимал, почему Бланш разорвала их помолвку, хотя не мог понять логику рассуждений, которые привели ее к такому решению. Он знал: что бы с ней ни произошло, он в этом не виноват. И он ненавидел себя за то, как относился к ней в последние два месяца. Как он мог думать о ней с таким пренебрежением? Как мог поспешить с выводом и решить, что она такая же сука‑предательница, как Джулия Маубрей? Бланш — ангел. Ему достаточно было мельком увидеть ее минуту назад, и он сразу же вспомнил это — правда, в глубине сердца он в этом никогда не сомневался. Но она тяжело больна. Ей нужен он и нужна его защита от таких негодяев, как Дэшвуд. И ей нужно лечиться: она не сошла с ума.