Симона Элькелес - Идеальная химия

— Si, — говорю я, когда ее губы отрываются от моих. — Давайте устроим вечеринку. Vamos a gozar!

Еще через час я стою по грудь в воде. Я представляю себя пиратом, плавающим по одиноким морям. Я понимаю остатками своего ума, что я смотрю на озеро Мичиган, а совсем не на океан. Но сейчас я не в себе, и быть пиратом представляется отличной возможностью. Никакой семьи, никаких проблем, никто со светлыми волосами и голубыми глазами не смотрит на меня. Руки, как щупальца обвиваются вокруг моего торса.

— О чем ты думаешь, novio?

— О том, чтобы стать пиратом, — бормочу я осьминоге, которая только что назвала меня своим парнем.

Осьминога целует меня в спину и медленно передвигается к моему лицу. Вместо того, чтобы испугать меня, я наслаждаюсь ощущениями. Я знаю, что это осьминога, по этим щупальцам.

— Ты будешь пиратом. Я буду русалкой. Ты можешь спасти меня.

Почему-то мне кажется, что это меня надо спасать, потому, что я чувствую, как она топит меня в своих поцелуях.

— Кармен, — говорю я кареглазой осьминожке, которая превратилась в сексуальную русалку; внезапно осознавая, что я пьяный, голый и стою по грудь в воде в озере Мичиган.

— Шш, забудь и наслаждайся.

Кармен слишком хорошо меня знает, чтобы заставить забыть о реальной жизни и помочь сфокусироваться на фантазии. Ее руки и тело обернуты вокруг меня. Ее тело ничего не весит в воде. Мои руки двигаются туда, где они уже были и мое тело прижимается к знакомым формам, но фантазия не возвращается. И когда я смотрю на берег, звуки моих шумных друзей говорят мне о том, что у нас имеется компания. Моя осьминожк/русалка обожает компанию, а я нет.

Схватив русалку за руку, я начинаю продвигаться к берегу. Игнорируя комментарии своих друзей, я приказываю моей русалке одеться, пока я сам натягиваю джинсы. Когда мы полностью одеты я беру ее за руку снова, и мы лавируем между нашими друзьями, прежде, чем находим место для себя. Я прислоняюсь спиной к большому камню и вытягиваю ноги. Моя бывшая девушка садится на меня сверху, как будто мы никогда не расставались, как будто она никогда мне не изменяла. Я чувствую себя загнанным, пойманным.

Она делает затяжку чего-то сильнее, чем сигареты и протягивает мне. Я смотрю на маленький, свернутый окурок.

— Это неочишенный, так? — спрашиваю я. Я уже набрался достаточно, но последнее, что мне нужно это наркотики похлеще марихуаны и пива. Моя цель это быть оцепенелым, а не мертвым.

Она подносит это к моим губам. — Это всего лишь Золотой Акапулько, novio.

Может это сработает, чтобы совсем стереть мою память и поможет забыть о стрельбе, бывших подружках и пари, чтобы заняться горячим сексом с девушкой, которая думает, что я грязь под ее ногами.

Я беру окурок и затягиваюсь.

Руки моей русалки двигаются по моей груди.

— Я могу сделать тебя счастливым, Алекс, — шепчет она, и я могу различить алкоголь и марихуану в ее дыхании. Или может это от моего, я не уверен.

— Дай мне еще один шанс.

То, что я пьян и под кайфом путает мысли. И когда картина Бриттани и Колина в обнимку вчера в школе формируется в моей голове, я подвигаю Кармен ближе к себе.

Мне не нужна такая девушка, как Бриттани.

Мне нужна горячая и остренькая Кармен, моя лживая маленькая русалка.

Я уговорила Сиерру, Дуга, Колина, Шейна и Дарлин пойти в этот клуб Мистик, о котором мне говорила Меган. Он находится на Халенд Гров, прямо на пляже. Колину не нравится танцевать, поэтому я танцевала с остальной нашей компанией и даже с одним парнем по имени Трой, который оказался отличным танцором. Мне даже кажется, я выучила несколько новых движений, которые я смогу потом показать нашей группе поддержки.

Теперь мы у Сиерры, направляемся на частный пляж позади ее дома.

Моя мать знает, что я ночую сегодня у подруги, поэтому мне не нужно волноваться о том, чтобы быть дома вовремя. Пока мы с Сиеррой расправляем одеяла на песке, Дарлин вертится вокруг ребят, которые выгружают коробки с пивом и бутылки с вином из багажника Колина.

— Дуг и я занялись сексом на прошлых выходных, — выпаливает Сиерра.

— Серьезно?

— Ага. Я знаю, я хотела подождать до колледжа. Но это просто случилось. Его родители были в отъезде и я пришла к нему домой, ну, и одно за другим, и мы это сделали.

— Вау. Ну, и как это было?

— Я не знаю. Если честно, это было немного странно. Но он был очень нежен после, спрашивал снова и снова, если все со мной в порядке. А ночью он пришел ко мне домой и принес три дюжины красных роз. Мне пришлось соврать родителям и сказать, что они были к нашей годовщине. Не могла же я признаться, что цветы были в честь того, что он лишил меня девственности. А что у вас с Колином?

— Колин хочет заняться сексом, — отвечаю я.

— Каждый парень после четырнадцати хочет заняться сексом, — говорит она. — Это то, как они устроены.

— Я просто… не хочу. По крайней мере, не сейчас.

— Тогда ты должна сказать ему нет, — говорит Сиерра, как будто это так просто. Сиерра больше не девственница, она смогла сказать да. Почему же это для меня так сложно?

— Откуда мне знать, когда будет подходящее время?

— Ты точно не будешь об этом спрашивать. Мне кажется, когда ты на самом деле решишься сделать это, у тебя не будет отговорок или вопросов. Мы знаем, что они хотят заняться сексом. Но это зависит он нас, позволим мы этому случиться или нет. Слушай, первый раз совсем не весело и нелегко. Это было как-то мокро и, по большей части, я чувствовала себя глупо. Быть уязвимой и открыть себя для ошибок перед любимым человеком, вот, что делает это прекрасным и особенным.

Может именно поэтому, я не хочу делать это с Колином? Может глубоко внутри я не люблю его настолько, насколько думала. Могу ли я вообще любить кого-то так, чтобы открыться перед ним и стать уязвимой? Я, правда, не знаю.

— Тайлер бросил Дарлин сегодня, — шепчет Сиерра. — Он начал встречаться с девушкой из его общаги.

Если мне не было жаль Дарлин раньше, теперь мне действительно ее жаль. Именно потому, что она прямо расцветает от внимания парней. Это питает ее самооценку. Нечему удивляться, что она висит на Шейне весь вечер.

Я наблюдаю, как ребята подходят к нам и расстилают больше одеял. Дарлин хватает Шейна за футболку и тащит его в сторону. — Пошли пошалим, — говорит она ему. А Шейн только и рад удовлетворить ее просьбу. Оттаскивая ее от Шейна я говорю, чтобы только она меня слышала. — Не связывайся с ним.

— Почему нет?

— Потому, что он тебе не нравится в этом смысле. Не используй его. И не позволяй ему использовать тебя.

Дарлин отталкивает меня.

— У тебя действительно слабоумное восприятие реальности, Брит. Или ты хочешь тыкнуть всех в их недостатки пальцем и при этом остаться этакой Королевой Совершенства. \Это не честно. Я не хочу тыкать ее в ее ошибки, но если я вижу, что она вступает на дорожку самоуничижения, неужели это не мой долг, как ее друга, предупредить ее?

Может быть, и нет. Мы друзья, но не супер близкие друзья. Единственная, кого я подпустила близко, это Сиерра. Как смею я давать совет Дарлин о том, как ей лучше справляться со своими проблемами?

Сиерра, Дуг, Колин и я сидим на одеялах напротив костра, который мы соорудили из палочек и старых кусков дерева и разговариваем о последнем футбольном матче.

Мы смеемся, вспоминая пропущенные голы, и подражаем тренеру, который орал на игроков со своего места. Его лицо краснеет и, когда он действительно на взводе, он брызжет слюной вокруг, пока кричит. Игроки двигаются подальше, чтобы не быть забрызганными. Дуг делает отличную работу по подражанию ему.

Я чувствую себя отлично, вот так просто сидя с моими друзьями и Колином, на некоторое время я даже забываю о своем партнере по химии, о котором я слишком много думаю в последнее время.

Через некоторое время Сиерра и Дуг отправляются на прогулку, а я облокачиваюсь на Колина у костра, который придает песку вокруг него неяркое свечение. Дарлин ушла-таки с Шейном, и они до сих пор еще не вернулись.

Я хватаю бутылку Шардоне, которую принесли ребята. Парни пили пиво, а девчонки вино, потому, что Сиерра ненавидит вкус пива. Я подношу бутылку ко рту и выпиваю остатки. Я чувствую себя в эйфории, но мне, наверное, нужно было бы выпить бутылку целиком, чтобы полностью забыть обо всем.

— Ты скучал по мне прошлым летом? — спрашиваю я у Колина, пока он гладит мои волосы. Они, скорее всего, абсолютно спутаны. Хотелось бы мне быть настолько пьяной, чтобы не думать об этом.

Колин берет мою руку в свои и кладет ее себе на достоинство. Издавая при этом медленный, чувственный вздох.

— Да, — говорит он куда-то мне в шею, — очень.

Когда я отдергиваю руку, его руки ползут мне под майку. Он сжимает мои груди, как будто они шарики с водой. Я никогда не противилась прикосновениям Колина, но сейчас я чувствую раздражение и содрогаюсь от его блуждающих рук. Я вырываюсь из его объятий.

— Что такое, Брит?

— Я не знаю, — я правда не знаю. Отношения с Колином как-то усложнились с тех пор, как началась школа. И мысли об Алексе продолжают наполнять мою голову, что раздражает меня еще больше, чем все остальное. Я протягиваю руку и беру пиво. — Это чувствуется принужденным, — говорю я своему парню, открывая банку пива и делая глоток. — Можем мы просто посидеть тут, без распускания рук?

Колин издает длинный и драматичный вздох.

— Брит, я хочу сделать это.

Я пытаюсь осушить банку за один раз, но оказываюсь слегка облитой пивом. — Ты имеешь в виду сейчас? — Когда наши друзья могут увидеть нас, если они вернуться?

— Почему нет? Мы и так ждем слишком долго.