— Потому что правда колет глаза? Я пошел в банду, чтобы защитить тебя и братьев, Mamá.. Ты знаешь это, даже если мы об этом не говорим. — Громкость моего голоса растет, как и мое разочарование. — Я сделал этот выбор давным-давно. Ты можешь притвориться, что не поощряла меня, но… — я поднимаю рубашку и демонстрирую тату банды, — посмотри на меня хорошенько. Я стал бандитом, как Papá. Хочешь, чтобы я занялся еще и торговлей наркотиками?

Слезы текут по ее лицу.

— Если бы я знала другой выход…

— Ты была слишком напугана, чтобы покинуть эту дыру, и теперь мы застряли здесь. Не сваливай вину на меня и мою девушку.

— Это несправедливо, — говорит она, поднимаясь.

— Несправедливо то, что ты живешь как вдова в вечном трауре, с тех пор как Papá умер. Почему бы нам не вернуться в Мексику? Скажи дяде Хулио, который потратил все свои сбережения, чтобы отправить нас в Америку. Или ты боишься вернуться в Мексику и сказать своей семье, что здесь ничего не получилось?

— Мы говорим сейчас не об этом.

— Открой глаза. — Я взмахиваю руками. — Что ценного у тебя здесь есть? Твои сыновья? Это отговорка. Вот что для тебя значит американская мечта? — Я указываю на урну с прахом отца. — Он был бандитом, а не святым.

— У него не было выбора. — Она начинает плакать. — Он защищал нас.

— И теперь я защищаю нас. Когда меня прикончат, ты поставишь рядом такую же урну? И Карлоса? Потому что он следующий в очереди, ты знаешь это. И после него придет время Луиса.

Mi’amá дает мне пощечину и пятится. Dios mio, я ненавижу себя то, что расстроил ее. Я тянусь к ней, мои пальцы дотрагиваются до ее руки, я хочу обнять ее и извиниться, но она морщится.

— Мама? — спрашиваю я, потому что не понимаю, что случилось. Я не был груб с ней, но она ведет себя именно так.

Она вырывается из моих рук и отворачивается, но я не отпускаю ее. Я делаю шаг вперед и приподнимаю рукав. К своему ужасу, я вижу жуткий синяк на предплечье. Это фиолетово-черно-синее пятно смотрит на меня, а я вспоминаю, как увидел на свадьбе разговор мамы и Гектора.

— Гектор сделал это с тобой? — тихо спрашиваю я.

— Ты должен прекратить задавать вопросы о своем Papá. — Она быстро натягивает рукав, чтобы прикрыть синяк.

В глубине меня поднимается гнев и распространяется по всему телу, когда я понимаю, что мамин синяк — предупреждение для меня.

— Почему? Кого покрывает Гектор?

Он защищает кого-то в банде или члена другой банды, связанной с нашей? Я бы хотел спросить об этом Гектора. Еще больше я хочу отомстить и набить ему морду за то, что он обидел мою маму, но Гектор неприкасаемый. Мы все понимаем, что, если я брошу вызов Гектору, это будет равносильно предательству банды. Она смотрит на меня.

— Не спрашивай меня об этом. Есть вещи, которые ты не знаешь, Алехандро. То, чего ты никогда не должен узнать. Просто забудь об этом.

— Ты думаешь, что жить в неведении — это хорошо? Papá был членом банды и распространял наркотики. Я не боюсь правды, черт возьми! Почему все вокруг меня скрывают правду?

Мои ладони становятся липкими. Звук из коридора привлекает мое внимание. Я поворачиваюсь и вижу братьев, которые не понимают, что происходит. Черт! Как только мама видит Луиса и Карлоса, она вздыхает. Я сделаю все, чтобы ей не было так больно. Я подхожу к ней и осторожно кладу руку на плечо.

— Perdón[101], Mamá.

Она отбрасывает мою руку, сдерживая рыдания, и уходит в комнату, хлопнув за собой дверью.

— Это правда? — сдавленным голосом спрашивает Карлос.

Я киваю.

— Да.

Луис качает головой и хмурит в замешательстве брови.

— О чем вы говорите? Я не понимаю. Я думал, что Papá был хорошим человеком. Мата всегда говорила, что он был хорошим.

Я подхожу к младшему брату и прижимаю его голову к груди.

— Это все ложь! — проговаривается Карлос. — Ты, он. Это все ложь. Mentiras![102]

— Карлос… — Отпуская Луиса, я ловлю Карлоса.

Карлос смотрит на мою руку с отвращением, в нем закипает кровь.

— И все это время я думал, что ты присоединился к «Мексиканской крови», чтобы защищать нас. Но ты просто идешь по стопам Papá. К черту такого героя. Тебе нравится быть в банде, но ты запрещаешь мне присоединиться. Разве это не лицемерие, брат?

— Может быть.

— Ты позор семьи, ты знаешь это?

Как только я ослабляю хватку, Карлос несется к открытой двери и выскакивает наружу. Тихий голос Луиса нарушает тишину:

— Иногда хорошие люди должны делать что-то не очень хорошее. Да?

Я треплю его волосы. Луис куда более невинный, чем я в его возрасте.

— Знаешь, я думаю, что ты будешь самым умным из Фуэнтесов, братишка. А теперь иди спать и дай мне поговорить с Карлосом.

Я нахожу Карлоса на заднем крыльце, которое выходит на соседний двор.

— Так он и погиб? — спрашивает он, когда я сажусь рядом с ним. — В сделке с наркотой?

— Да.

— Он взял тебя с собой?

Я киваю.

— Тебе было только шесть лет, ублюдок, — цинично вздыхает Карлос. — Знаешь, сегодня я видел Гектора на баскетбольной площадке на Главной улице.

— Держись от него подальше. Просто у меня не было выбора после смерти Papá, и теперь я не могу выйти оттуда. Если ты думаешь, что я в банде, потому что мне там нравится, то ты не прав. Я не хочу, чтобы ты вступал туда.

— Я знаю.

Я строго на него смотрю. Такой же взгляд был у мамы, когда я запихал теннисные мячи в ее колготки и подбросил, чтобы увидеть, как высоко они взлетят.

— Послушай меня внимательно, Карло. Сосредоточься на школе, чтобы ты смог потом пойти в колледж. Сделай что-нибудь для себя. У меня нет такого шанса.

Повисает долгая пауза.

— Дестини тоже не хочет, чтобы я вступал в банду. Она хочет пойти в какой-нибудь вуз и получить диплом медсестры, — посмеивается он. — Она сказала, что было бы здорово, если бы мы учились в одном университете.

Я просто слушаю, потому что я должен перестать давать ему советы и позволить решать самому.

— Мне нравится Бриттани, — признается он.

— Мне тоже.

Я вспоминаю момент, когда мы были в машине. Я увлекся очень сильно. Надеюсь, я не все испортил.

— Я видел, как Бриттани разговаривала с mamá на свадьбе. Она держалась хорошо.

— Если честно, потом она плакала в туалете.

— И хотя ты очень умный, ты loco[103], если считаешь, что справишься со всем этим.

— Я сильный, — сказал я Карлосу. — И всегда готов к опасности.

Карлос гладит меня по спине.

— Так или иначе, брат, думаю, встречаться с девушкой с северной стороны еще сложнее, чем быть в банде. Это прекрасный момент, чтобы сказать брату правду.

— Карлос, ты видишь парней в банде, которые говорят о братстве, чести и верности, — это звучит здорово. Но они не твоя семья. И братство длится, только пока ты готов делать то, что они от тебя хотят.

Мама открывает дверь и смотрит на нас. Она выглядит грустной. Я хотел бы изменить ее жизнь и забрать у нее эту боль, но это невозможно.

— Карлос, дай мне поговорить с Алехандро.

Когда Карлос уходит в глубь дома, откуда не сможет услышать наш разговор, мама садится рядом со мной. У нее в руке сигарета — первый раз за долгое время я вижу, как она курит. Я жду, что она заговорит первой. Я сегодня уже достаточно сказал.

— Я совершила много ошибок в жизни, Алехандро. — Она выдувает сигаретный дым на луну. — И некоторые из них уже нельзя исправить, как бы я ни молилась об этом Господу. — Она протягивает руку и заправляет прядь моих волос за ухо. — Ты подросток, на котором лежит ответственность мужчины. Я знаю, что это нечестно по отношению к тебе.

— Estábien[104].

— Нет, это не так. Я повзрослела слишком быстро. Я даже не окончила школу, потому что была беременна тобой. — Она смотрит на меня и будто видит себя в том же возрасте. — Я так хотела ребенка. Твой отец хотел подождать до старшей школы, но я собиралась сделать это раньше. Единственное, чего хотела, — стать мамой.

— Ты жалеешь? — спрашиваю я.

— Что стала мамой? Никогда. Что соблазнила твоего отца и схитрила, чтобы он не пользовался презервативом, — да.

— Я не хочу об этом знать.

— Ну, я расскажу тебе это, хочешь ты этого или нет. Будь осторожен, Алекс.

— Я осторожен.

Она делает еще одну затяжку и качает головой.

— Нет, ты не понял. Ты можешь быть осторожным, а девочки — нет. Девочки — манипуляторы. Я знаю, потому что я одна из них.

— Бриттани…

— Эта девушка может заставить тебя делать то, чего ты не хочешь.

— Поверь мне, мама. Она не хочет ребенка.

— Нет, но ей нужно другое. То, чего ты никогда не сможешь ей дать.

Я смотрю на звезды, луну и на бесконечную вселенную.

— Но что, если я хочу дать ей все?

Она медленно выдыхает дым сплошным потоком.

— В тридцать пять лет я могу считать себя взрослой и видеть, как люди умирают в надежде, что изменят этот мир. Не важно, что ты думаешь, но твой отец умер, пытаясь исправить свою жизнь. У тебя неверная информация, Алехандро. Ты был маленьким мальчиком, слишком юным, чтобы понять.

— Теперь я повзрослел.

Она вытирает слезу.

— Да, но теперь уже слишком поздно.

43. Бриттани

— Брит, пожалуйста, расскажи мне снова, почему мы забираем Алекса Фуэнтеса и везем его на Женевское озеро, — обращается Сьерра ко мне.

— Мама запретила мне видеться с ним вне школы, поэтому Женевское озеро — идеальное место, где я могу побыть с ним. Там никто нас не знает.