Палыч объяснил, что беленые строения позади нас — это раздевалки, мужская и женская. Девушки могут приобрести там рубахи для купания. Молитва, с которой нужно окунаться, была написана на стенде, прямо перед источником. После купания в озере никто из нашей группы не изъявил желания идти в воду, кроме каратистов. В автобус возвращаться не спешили. Даже просто стоять у воды было как-то необыкновенно приятно. Юля принимать водные процедуры не собиралась. Мои друзья разделись и, не раздумывая, зашли в воду. Окунувшись пару раз, вместо того чтобы выбежать из прохладной воды, как делали все, они продолжали спокойно стоять и разговаривать. Если я правильно понял из рассказа Палыча, окунаться было положено несколько раз с короткими перерывами. Парни холода не боялись и решили поболтать в промежутках между погружениями. Их стройные тела не оставили обитательниц монастыря равнодушными. Внезапно со стороны храма мы услышали крик служительницы в черном до пят одеянии. Теперь к нашим ребятам было приковано всеобщее внимание. Кричала она им, что, мол, здесь не курорт и нечего тут демонстрировать свои телеса. Юлия была страшно смущена. Юру, Лешу и Сергея это развеселило, но они послушно вышли из воды. Быстрыми шагами Юля направлялась к автобусу.

Следующей нашей остановкой была Божья гора. Местность здесь хоть и равнинная, но на ней возвышался отдельно стоящий холм, который считался у местного населения, как успел рассказать нам в автобусе Палыч, местом сакральным. Издали он напоминал ту возвышенность, на которой у нас был разбит лагерь. Весь маршрут по горе, начиная от самого ее подножья, был усеян ленточками, повязанными на каждой веточке каждого куста и дерева, куда только мог дотянуться человек. От этих разноцветных кусочков материи пестрило в глазах. Дорога, по которой мы начали подниматься, была хорошо утрамбована многочисленными ногами владельцев тех самых ленточек. Как объяснил нам Палыч, повязывались они для исполнения желаний. Довольно языческий, нужно сказать, обычай.

И снова история, и снова монголо-татары, от них эту местность защищала Богородица. По преданию, защищая селения, она стояла левой ногой здесь, на Божьей горе, а правой на Почаевской (куда мы должны были еще поехать позднее). Святая вознеслась на небо, а в том месте, где она коснулась земли, забил целебный источник. Помимо источника, достопримечательностью горы были энергетические вихри на ее вершине и отшельнические пещеры. К одной из них мы подошли. У ее входа ленточек было еще больше. Пещера оказалась довольно низкой, выпрямиться в полный рост в ней мог не каждый. Внутри мы с Аней увидели только песок и иконы на одном из камней. Как рассказал Палыч, с потолка пещеры капает вода, которая также считается целебной и которую монахи собирают в ведерко. Паломники набирают песок в мешочки и потом хранят их в доме как оберег. Юля в пещеру не пошла. На плече у нее висела камера. Я предложил ей свою помощь. Юля искренне поблагодарила за предложение, но все же решила нести ее сама. После посещения пещеры все двинулись дальше. Темп задавала Юля. Мы ускорили шаг и довольно быстро поднялись на вершину. Привал был устроен возле колодца, который находился внутри теремка с оградой и расписной крышей. Там имелась кружка, можно было присесть и напиться воды. То, что источник был наверху горы, а не у подножья, было необычно. Мы пили студеную водицу из кружки по кругу, моя очередь была после Юли.

Нас ожидало еще одно почитаемое и ухоженное место, теперь уже на западной стороне горы. Палыч с нами подниматься не стал, но рассказал, как его отыскать. Юля склонялась к тому, что уже пора возвращаться, но ребята настояли на поиске пещеры, уходить не хотелось. Найти указанное место не составило труда, мы вышли к алтарю с иконой Христа. Здесь можно было поставить свечку. Рядом, в скале, был вход в пещеру. Над входом на полукруглой арке была надпись «Часовня». Внутри горели свечи. Мы ограничились осмотром у самого входа, дальше не пошли, чтобы не побеспокоить, как нам было сказано, монахов, которые могли предаваться там молитвенному уединению. Я следил за Юлией, она еще ни разу не включила камеру.

Мы вернулись к автобусу, и Палыч указал на облачко, проплывающее как раз над одним из выступов горы, с которой мы только что спустились. По его словам, это означало только одно — быть дождю. И он готов был спорить на что угодно. Мы посмотрели ввысь. За исключением этого маленького белого облачка над горой, небо было совершенно ясным, ярко светило солнце. У нас еще будет возможность проверить достоверность местных примет. Спор состоялся. Под укоризненным взглядом Юли к Палычу подошел Юра и протянул руку. Разбивать пришлось мне как рядом сидящему. Проигравший должен будет выполнить какое-нибудь желание, которое мы еще придумаем.

Мы зашли на территорию Почаевской лавры. Девушкам нужно было повязать на головы платки, а кто из них был в брюках, то еще и соорудить имитированную юбку, обмотавшись куском материи. Все послушно и молча выполнили сие указание охранника на входе, кроме Ани. Своего платка у нее с собой не оказалось, а надевать чужой она категорически отказывалась. К тому же она считала, что в данной ситуации у девушки должен быть выбор, как турист она могла бы и не соблюдать данного православного предписания. Но охранник жестко стоял на своем, и Аню принялась уговаривать Юля. В конце концов у кого-то из девушек отыскался лишний платок, Аня повязала его, и мы прошли. Нашим экскурсоводом был рыжебородый парень в рясе. За ним-то мы и последовали в здание под золотыми куполами, которое увидели еще на подъезде к городу.

Наш молодой экскурсовод начал свой торопливый рассказ с самого начала, с истории возникновения монастыря. Торопился он не только в речах, но и в перемещениях. Поспевали за ним немногие. Юля шла позади группы, поэтому я тоже сбавил темп и присоединился к ней. Теперь, не вслушиваясь в отрывистое и спешное бормотание нашего провожатого о здешних христианских таинствах, мы просто шли, осматривали мозаики над входами, росписи на сводах, пещерные храмовые постройки под собором, архиерейский дом, братские корпуса и оборонные сооружения, церкви и высокую четырехъярусную колокольню. И все это в архитектурном стиле древнерусского классического барокко. Величие этого места и его архитектурное великолепие производили сильное впечатление.

Первыми на просторную и залитую солнцем площадь перед монастырем вышли мы с Юлей. Ждать не пришлось, вся наша группа показалась уже буквально через минуту. Все жаловались на многолюдье и спешку, ничего не успевали услышать, прочувствовать, запомнить, а к некоторым местам в храме было вообще не пробиться. Петрович сказал, что нам просто не повезло, во-первых, с экскурсоводом, а во-вторых, с днем. Ведь был выходной. Если бы мы приехали в будний день, у нас была бы возможность все обойти и все посмотреть. Что, собственно, будет поводом приехать сюда когда-нибудь еще раз.

Перед отъездом из Почаева нам дали пятнадцать минут свободного времени. Очень хотелось пить, и я зашел в ближайший магазин за водой. Когда вернулся, возле автобуса стояли только Юля и Лика. Я протянул им бутылку лимонада. Юля отказалась, но дала попить ребенку, после чего напился и я.

Теперь мы возвращались в наши края. Во время обратной дороги можно было отдохнуть и даже вздремнуть. Впереди нас еще ожидала Замковая гора и крепость Королевы Боны, ну, или то, что от нее осталось. По дороге Палыч начал рассказывать, чем славна Бона, имя которой носит крепость. С нами он идти не мог, но сказал, что, скорее всего, там будет какая-нибудь очередная группа с экскурсоводом и мы сможем послушать историю этих мест вместе с ними. А нам он собирался поведать не столько достоверные исторические факты, сколько легенды, связанные с этой неоднозначной фигурой, хозяйкой крепости.

— Вроде была она коварна и сладострастна. Итальянка, неаполитанская принцесса при великолепном дворе Людовика Сфорца и вторая жена польского короля Сигизмунда I. Земли, города, замки, в том числе и Кременец, которым и владела около двадцати лет, она получила от мужа. Между ними была довольно большая разница в возрасте. На целых двадцать семь лет король был старше королевы. Она же была молода и необыкновенно красива. Ходили слухи, что ей удавалось сохранять молодость и красоту за счет жизни целомудренных девушек, из крови которых она принимала ванны.

Любовные приключения не помешали ей укрепить замок башнями и высокими стенами с пушками. Дошедшие до нашего времени сведения о ней противоречивы и неоднозначны. По одним, под ее руководством край расцвел, по другим, она ввела огромные поборы для простого люда. А в пасхальную ночь на стене замка появляется женская фигура, фигура королевы Боны.

— А вы видели?

— Я не видел. Хотя я и смотрел, кто знает… — то ли шутя, то ли серьезно отвечал Палыч. — В развевающихся одеждах, с ключом в устах она ждет того, кто отберет его поцелуем и получит право на ее «сокровищницу», — теперь уже наверняка шутя продолжал Палыч. — Подъезжаем уж, в заключение расскажу вот еще что. Был у нее гарем, мужской, естественно. Создала она его из охранников своего замка. Все те же предания гласят, будто была она ненасытна в любовных утехах.

В это время я посмотрел на Юлю, она была явно смущена и недовольна рассказом. Но Палыч, чувствуя общее одобрение и интерес к своему повествованию, продолжал.

— Когда об этом узнал ее муж, приказал всех казнить. Бона же вымолила прощение для третьего, девятого и двадцать седьмого. Вот с тех пор третий, девятый и двадцать седьмой, если дело до него дойдет, тосты поднимают за женщин. Но на самом деле, не хочется вас, ребята, разочаровывать, исторические данные, документально подтверждающие пребывание королевы в наших краях, на сегодняшний день отсутствуют. И еще, раньше эта гора была вовсе и не горой, а скалой, на ней ничего не росло. Живущим у ее подножья камнепады доставляли немало хлопот, и тогда скалу засадили деревьями. И теперь она у нас такая зеленая.