Старшей в лагере уже не было. Палаток и мест в них было достаточно, маленькую Лику можно было подселить куда угодно, но Юля как будто специально разместила ее у Веры. Это было просто смешно. Аня, Полина Николаевна и Галя решили поселить девочку у себя. Вера уже хотела поблагодарить их за понимание, но вмешалась Юля. Она сказала, что будет лучше, если все останется как есть. На помощь ей тут же пришел бесцеремонный Славик, который закрепил место Лики в палатке с Верой, заявив, что никто никуда переселяться не будет! Вера спорить не стала, лишь пожала плечами и ушла.

Как и Вера, Аня не понимала, почему она должна скрывать их с Виталиком отношения и общаться по-партизански, подпольно, чтобы никто их не заметил и не уличил. На эту тему она не раз говорила с ним, ругалась, ссорилась, но добиться ни вразумительного ответа, ни конкретных действий так и не смогла. Аня рассказала мне, что девочка Лика, которую так опекает Юля, дочь одной их коллеги из группы старших учеников. Женщина приблизительно возраста Марины Мирославовны, которая в Братстве заведует организацией выставок и продажей рукоделия. А то, что я услышал дальше, просто не могло не обрадовать меня. Лика была приемной дочерью того самого Валентина, который танцевал на вечере с г-жой Мариной, дежурил у нее на лекциях, носил ее портфель и всегда был подле нее. Считая его любовником Марины Мирославовны, я не на шутку приревновал ее к нему. Но теперь я знал, что он влюблен вовсе не в нее, а в другую женщину. Как я мог так ошибиться! И вот еще что, та женщина была вдвое старше Валентина! А я и сам был влюблен в такую же по возрасту женщину. Выходит, что Братство со своими правилами и нравами не осуждает и даже допускает подобную связь. На душе у меня стало легко и радостно.

Дождливые дни сменялись солнечными, и тогда мы выходили на работу. По утрам от Юли звучал по-прежнему странный призыв — обращение к дамам и рыцарям. Такова была лексика Братства. Бывали дни, когда молниеносно, как бы ниоткуда, налетали тучи, и теплый солнечный день сменялся прохладным, с проливным дождем, молниями и громом. Гремело так, что содрогалась палатка, а вместе с ней и те, кто в ней находился. Но мне нравились такие дни. Мы отлично проводили время. Когда сидеть в палатке надоедало, мы брали зонтики и отправлялись в город. Разрешения мы не спрашивали, а просто ставили в известность Виталика и уходили. С собой у меня был подаренный отцом фотоаппарат. Здесь, в этой местности, как нельзя лучше можно было его опробовать. Я фотографировал, как по заказу, сменяющиеся закаты, утренние туманы, радугу после дождя, разряды молний над обрывом. Аня снимала лес и цветы. Как-то раз по дороге в город мы наткнулись на полуметровую каменную статую прямо в лесу. По виду и одеянию — странник, старец, монах, может быть, Иисус, в слегка поврежденном камне просматривался его лик. Указательный палец его левой руки был прижат к сердцу, правая рука с открытой ладонью опущена вниз, взор направлен в себя. Он стоял просто под деревом на трех каменных плитах. Мы обнаружили на них надпись, но разобрать ее не удалось. Аня сделала несколько снимков, и мы отправились дальше.

Всю первую неделю в лагере самоотверженно дежурили Полина Николаевна и Галя. Насколько нелегок был сей труд, мы с Аней поняли только после того, как Юля назначила дежурными нас. Целый день мы оставались в лагере, и у девчонок не было ни минуты свободного времени. Постоянно нужно было что-то чистить, резать, помешивать, мыть. Чтобы успеть к обеду, мне пришлось им помогать, я чистил картофель, потом нарезал хлеб и намазывал его маслом. Меню и дальше составлял наш шеф-повар, Полина Николаевна, и только благодаря ей мы питались разнообразно и так вкусно. Прослышав о нас, волонтерах, местные жители приносили нам овощи со своих огородов. Сначала мы пытались отказываться, уверяли их, что у нас есть все необходимое. Но они делали это с такой искренностью, что дары пришлось принимать. Так что питались мы прекрасно.

От частых дождей и сырости у нас заболели двое — наша Галя и прибывший позже с мужем Юлии Константин. Галя с трудом передвигалась, у нее сильно стреляло в пояснице, у Кости болели почки. С остальными все было в полном порядке. Галя мужественно держалась, на работы она, естественно, не ходила, но, оставаясь в лагере, даже в таком состоянии все время пыталась помогать по кухне. Студент оказался менее выносливым и уехал вместе с супругом Юлии. Теперь из старших Братства остались только Юлия и Виталик. С ними всем было комфортно, напряжения и конфликтов не возникало. Мы часто ходили в город, я успел подробно изучить главную улицу и окрестности, мы гуляли по парку, нашли колесо обозрения и почту, заходили в магазины за напитками и сладостями.

В этот день мы встали рано. Утро было прекрасное. Все работы на сегодня отменялись — это был экскурсионный день. Быстро позавтракав, к десяти часам всей группой мы отправились в город, где нас ожидал директор заповедника. Нас повезли осматривать местные достопримечательности, а к вечеру мы должны были вернуться и подняться на Замковую гору к руинами крепости королевы Боны, о которой я уже слышал от сторожа местного педагогического института.

Все расселись в автобусе. Я никогда не бывал в этих краях. Мы ехали через лес, когда директор заповедника, в простонародье Палыч, предложил искупаться в озере, которое было где-то неподалеку. Я обрадовался больше всех, так как для меня лето без водоема было немыслимо. Я любил плавать, причем делал это круглый год. Летом это всегда было море, на даче — озера, целых три, зимой — бассейн. Все согласились, и мы отправились в лесную глубь в указанном Палычем направлении.

Здешняя природа разительно отличалась от той, к которой мы привыкли в наших местах. Она была не лучше и не хуже, просто другая. Сложно объяснить, но все было другим, даже воздух. Мы продолжали свой путь через лесную чащу и уже начали сомневаться в правильности выбранного направления, как чей-то восторженный возглас оповестил нас о том, что мы у цели.

Перед нами было совершенно безлюдное, окруженное со всех сторон лесом, сказочной красоты озеро. Вода была чистая и прозрачная. Там, где мы стояли, как будто специально для желающих окунуться в его прохладу, тянулась узкая песчаная полоса, за которой начинался покатый спуск к воде. Я обернулся и увидел огромные, восторженные глаза Юлии. Пока все весело барахтались у берега, она просто стояла и смотрела.

Купальники, конечно же, оказались далеко не у всех девушек, и они начали по этому поводу причитать. Как по заказу, выглянуло солнышко, и тихое лесное озеро превратилось в приветливый летний пляж. От кого-то поступило предложение купаться голышом. Вместе с каратистами, Верой и Аней я предложение поддержал. На мой взгляд, оно было вполне разумным, поскольку перспектива ехать в мокром белье не улыбалась. И тут я увидел испуганное лицо Юлии. Это был даже не испуг, а полное замешательство. Я подошел к ней и, предложив искупаться, протянул руку. Она подняла на меня свои большие и удивленные глаза.

— Я чуть позже. А вы идите.

— С тобой. Идем?

— Нет, я пока что не хочу.

— Вода теплая, я пробовал.

— Я знаю. Мне еще нужно переодеться.

Лика уже давно плескалась в воде, то и дело звала Юлю и махала ей рукой.

— Зачем? Мы подождем, пока все искупаются, подойдем к озеру, я отвернусь, а потом, когда ты будешь выходить из воды, я подам тебе полотенце. Смотреть не буду, обещаю!

— Что ты такое говоришь?

— По-моему, обычные вещи говорю. А что здесь такого?

Сам не знаю, что на меня нашло, этот удивленный взгляд добрых глаз, в них была любовь, но не та страстная любовь, за которой я охотился, другая. Юлия уже опустила глаза и смотрела куда-то в землю, себе под ноги.

Только теперь я заметил, что она сидит на корне сосны, огромная часть которого была не в земле, а на поверхности. Юля вскочила, а я побежал за фотоаппаратом. Я привлек к корню дерева внимание, и теперь все толклись вокруг него. Кто просто рассматривал, кто фотографировался. В это время я увидел Юлю у воды. У нее была великолепная стройная фигура, легкой поступью она зашла в воду. Я решил искупаться еще. В автобус мы с ней зашли последними и сели вместе. Лика была в компании нашего четырнадцатилетнего каратиста Ростислава.

Остановились мы на пустыре, там же стояли другие экскурсионные автобусы. Дальше отправились пешком. Впереди, где виднелась небольшая церквушка, было довольно многолюдно. Это был женский монастырь. Юля шла, как всегда, впереди всех, я за ней. Мы миновали все точки, где продавалась церковная утварь, подошли к бювету, из которого все набирали воду в бутылки, и вышли к источнику Святой Анны. Если бы не церковь, водоем, к которому вели ступеньки, можно было бы принять за бассейн. Вода в нем была бирюзового цвета, чистая и совершенно прозрачная. Крыша и купол церквушки были выкрашены в такой же, как вода, цвет. Мы подошли ближе. Люди заходили в воду по пояс и три раза окунались, некоторые с головой, мужчины в плавках, женщины в белых рубахах. К нам подошел Палыч и рассказал, что температура воды в источнике всегда около четырех-шести градусов и что обладает этот чудотворный источник духовными целительными свойствами, да и сама вода содержит ионы кремния и серебра. И, конечно же, существует поверье: Святая Анна считается покровительницей материнства, а источник этот избавляет от бесплодия. Я посмотрел вокруг, и правда, женщин было намного больше, чем мужчин.

По преданию, на этом самом месте когда-то была церковь, которая была разрушена во времена татаро-монгольского нашествия. Предки хранили память об этом святом месте. Как-то дети-пастушки заметили появившуюся здесь икону Святой Анны. Люди отнесли икону в храм, но она снова появилась на прежнем месте. Тогда в честь святыни была построена часовня, вблизи которой бил источник. И снова была разрушена церковь, а источник засыпан. Тогда построили уже каменную церковь и женский монастырь, выкопали колодец, источник оградили плитами, храм и купальню расписали.