Валерия Викторовна мне отказала. Я старался, как мог, но после моей красноречивой и эмоциональной презентации услышал лишь: я уже ездила на море с мужем и знаю, праздника не будет.

Это было совершенно не понятно и странно, но начинать выяснение причин точно не стоило. Другого ответа я все равно не получил бы.

По дороге домой я думал о Евгении. Что мне было о нем известно? Они были в разводе, развелись недавно, но остались друзьями. Ничего странного, сколько пар разводятся! Валерия Викторовна — писатель, как она мне говорила, ей нужна свобода, и она ее получила. Мне припомнилось, как однажды по дороге из университета, будучи в отличном расположении духа, она, как обычно флиртуя и заигрывая со мной, сказала:

— Я-то понимаю, почему я не хочу больше замуж, я это уже проходила, брак мне больше не интересен. А вот почему нынешняя молодежь не стремится сочетаться браком? Парни это понятно. Но и девушки сейчас не хотят. Откуда вы уже знаете то, на что я потратила свои лучшие годы? В вашем возрасте я этого безумно хотела, только и мечтала о замужестве. А сейчас даже не верится, что всего этого можно было хотеть. Но ты меня не слушай, ты обязательно женишься на хорошей девушке и будешь привозить мне своих внуков, но только на пару дней, не больше. Так и быть, для твоих я найду время!

Только спустя время я начал догадываться о серьезности и даже боли, с которой она тогда мне это говорила. Она улыбалась, но это был смех сквозь слезы. У них с Евгением не было детей… Тема не был ее родным сыном. Она пыталась мне что-то сказать, хотела открыть что-то глубоко личное, но я, как дурак, не заметил и, конечно же, упустил момент. Теперь сколько бы я ни старался приблизиться к этой теме, она только отшучивалась.

Ехать со мной на море Валерия Викторовна не хотела, а собиралась почти на все лето отправиться в свое село. Там она планировала писать. Несколько дней спустя я набрал ее номер, она сообщила, что уже в автобусе на пути к дому и, пожелав мне приятного летнего отдыха, положила трубку.

Не представляя, чем могу утешиться в этот день, я побрел в Братство. Я не знал, какой сегодня день недели, лекции в Доме уже давно закончились, но какие-то вечерние мероприятия еще проходили. Мне было все равно. Я решил, что пойду на любое.

То, что в Доме происходит что-то необычное, я заметил еще с порога. Из моей группы никого не было, но была Лидия, которой в день ее рождения я подарил книгу. Приветливо улыбаясь, она сразу же направилась ко мне. Не успел я и рта раскрыть, как она вручила мне передник и кисть, а ведро с известью велела взять в углу. Я белил потолок с двумя парнями, которых часто видел в Доме, один хлипкого телосложения в очках, другой высокий, с бородой и очень добродушным выражением лица. Мне было известно, что он из группы старших учеников. Я понял, что это был ежегодный плановый ремонт, который ребята всегда делали своими силами. Мы разговорились. Я все боялся увидеть Марину Мирославовну, так как при виде нее мог свалиться со стремянки. Но ее не было. Зато, когда уже все было закончено, пришел Виталик. Все вместе мы отправились на кухню пить чай. В этот день, быть может впервые, я чувствовал себя в Доме свободно. Я поработал, познакомился с ребятами и теперь пил чай в приятной компании. Настроение улучшилось само собой. Мне было хорошо и спокойно, от былых печалей не осталось и следа. На море с Валерией Викторовной я уже ехать не хотел.

На следующий день я отправился к Ане узнать о ее планах на лето, а заодно и посоветоваться насчет своих. Но то, что я услышал от нее, определило весь дальнейший ход событий. О том, что в Братстве существует волонтерская группа, которая проводит экологические акции по уборке разных объектов, я знал уже давно. Подобные акции проводились и у нас в городе. Например, в выходной день все желающие направлялись в лес, в парковую зону или на ВНДХ, убирали территории, прилегающие к музеям и памятникам архитектуры. Но каждый год летом волонтерские группы работали в заповедниках. Я об этом много слышал, но ни разу еще не был в такой поездке. У них давно сформировалась команда, в основном состоящая из старших учеников. Идти новичком в уже сформировавшийся коллектив не хотелось, да теперь меня и не взяли бы, хотя со многими я уже был знаком и при случае мы бы прекрасно поладили.

Аня, которая так же, как и я, никогда ранее с Братством не выезжала, теперь собиралась на волонтерские работы в Волынский заповедник. Причиной тому была вовсе не любовь к природе, а снова Виталик. Аня предупредила меня, что г-жи Марины там не будет, и с усмешкой прибавила, что заповеднику, жизни в палатках и волонтерским работам она наверняка предпочла фешенебельный отель на морском берегу. Потом спросила, еду ли я с ней? Ее сарказма относительно Марины Мирославовны я не разделял. Она целый год работала и, на мой взгляд, имела право отдохнуть от Братства там, где ей будет угодно, в том числе и в отеле на берегу моря. Но когда Аня спросила, еду ли я с ними, я ответил, что еду. Если выбирать между Крымом и Волынью, где я, кстати, никогда еще не был, я, конечно, предпочел бы морское побережье. Однако по составу участников группа, отправлявшаяся на Волынь, мне подходила. Во-первых, Аня, во-вторых, из старших учеников будет только Виталик и наша Юля. Остальные участники пока были неизвестны, это могли быть все желающие. Меня все устраивало. И даже если Марина Мирославовна в это время будет развлекаться на море, я буду рад жить в палатке и работать в заповеднике, зная, что она такой выбор одобрила бы. Я буду там с мыслью о ней, и я буду там с Братством. А Валерия Викторовна пусть сидит в своем селе.

В этот заповедник Виталий отправлялся не впервые. Вместо того чтобы примкнуть к группе старших учеников и каждое лето ездить с ними в Крым, он уже третий год подряд почему-то отправлялся в эту холмистую местность. Быть может, старшие ученики просто не брали его с собой? Об этом он никогда не говорил, даже Ане. Зато здесь он был главный. На этот раз, впервые за много лет, Виталик ехал по назначению. Старшими были назначены он и Юля, официально. Это и подкупило Аню.

Виталик проинструктировал нас об изменчивости погодных условий в этом регионе: он уже успел на собственном опыте испытать и резкую смену температуры, и частые дожди. Отличная перспектива для летнего отдыха… но делать было нечего, я уже согласился. Желающих войти в группу набралось мало, да это и понятно, кто же откажется летом от моря! И только поэтому, в виде исключения, Виталику было разрешено взять с собой своих учеников из секции каратэ. Принимать участие в общих мероприятиях Братства любой направленности могут только члены Братства — гласил один из пунктов устава Братства. А ребята Виталика членами Братства не являлись. Ехали они с заранее оговоренными условиями: неукоснительно следовать правилам Братства и со следующего года записаться на вводный курс. То есть они принимались в Братство как бы заочно. Те согласились и пришли на инструктаж в Дом. Компания подобралась разношерстная, и я был этому только рад. Троим было по двадцать, они были друзьями и одноклассниками, а двое помладше, пятнадцати и двенадцати лет.

Мы сидели во дворе под орехом. Был составлен список продуктов, определено количество палаток и распределена вся походная утварь. Сумма денег, которую требовалось иметь при себе, оказалась пустячной. Билеты на поезд уже были куплены. На все про все ушло меньше часа, после чего мы разошлись по домам.

Мне еще предстоял разговор с родителями. Конечно же, я не говорил, что собираюсь работать в заповеднике, и, конечно, ничего не говорил о Братстве. В моей интерпретации все выглядело довольно складно и просто — туристический поход в заповедник, с костром, палатками и Аней. Вначале родители пытались меня отговорить от этой поездки, хотели, чтобы я принял от них подарок в честь окончания университета — тур на моря. Даже предлагали мне, если я пожелаю, взять с собой Аню. Я уверил их, что у меня еще будет такая возможность и что в тур я смогу поехать в любое другое время года, и так будет даже интереснее. Например, из зимы всего за несколько часов перелететь в лето. В результате, вспомнив былые годы и свою увлеченность туристическими походами, они со мной согласились и разрешили. Что, как не походы, так присуще молодости! Вопрос был решен. До отъезда оставались две недели. На работе я договорился с руководством об отпуске, проблем не возникло, и начал потихоньку собирать вещи. Так как я никогда не был заядлым туристом, много чего еще требовалось купить. У меня уже имелся коврик, спальник папа привез с дачи, рюкзак не подходил по размеру, и мы выбрали в магазине побольше, в котором уместилось бы все необходимое и который пристегивается на пояснице.

Мы с Аней приехали на вокзал за сорок минут до отхода поезда. С остальными мы должны были встретиться на платформе у вагона. Еще издали я заметил небольшую группу, во главе которой стояла Тата. О ней Аня мне ничего не говорила. Мы со всеми поздоровались. Я насчитал около десяти человек. Часть группы во главе с Виталием уже была на месте, они выехали на два дня раньше. Юля ехала вместе с нами, и я был этому рад.

Прибыли мы ни свет ни заря. С безлюдной станции поселка мы отправились к автобусной остановке. Транспорт еще не ходил. Первая маршрутка должна была отходить через полтора часа. Перспектива столько времени сидеть с Татой меня не прельщала, и я нашел способ провести время без нее, да еще и быть при этом полезным. Я вызвался дежурить на остановке, в то время как остальные направились обратно на вокзал. Пока я стоял один на остановке, ко мне подошла Юля и предложила принести из автомата кофе. Она заботилась обо мне, это было приятно, но от кофе я отказался.

В маршрутном такси Юля сидела перед нами, рядом с Татой, у окна. Исподтишка я за ней наблюдал. Теперь она все время привлекала мое внимание. А на лекциях я ее даже не замечал. Эта робкая, спокойная и вроде бы ничем не примечательная девушка проявляла лидерские качества, иначе почему бы наши спутники по любому вопросу обращались к ней. Со всеми она была вежлива и ко всем внимательна, всегда в хорошем расположении духа. Она искренне восхищалась всем красивым: словами, поступками, природными явлениями. Вот и теперь утренние лучи солнца просачивались сквозь листву деревьев, и Юлия с мечтательным видом смотрела в окно. В этом состоянии она казалась совершенно искренней. Я тоже стал смотреть в окно. В ранние утренние часы все действительно имело какое-то особое очарование, а через призму ее взгляда очаровывало вдвойне. За окном поочередно проносились то леса, то луга, одна цветовая гамма сменялась другой, а потом я задремал.