Когда я заявил, что не еду в село, я, как обычно, сделал хуже только себе. Конечно же, я хотел быть рядом с ней, да еще и в доме ее детства, о котором столько слышал, да еще и с ночевкой! Правда, вот Люся, да еще и с Евгением… Но все равно хотел! Теперь я и сам не мог понять, как мог отказаться. Я не появлялся у нее целую неделю. Все эти дни я не находил себе места. Гордость не позволяла мне отступить назад, но желание оказалось сильнее.

Мне было известно точное время отъезда, они должны были выехать в час дня. Из дому я вышел с намерением помириться с Валерией Викторовной, а заодно и проводить их в дорогу. Не успел я выйти на улицу, как передумал и уже через минуту вновь оказался в квартире в поисках рюкзака. Собрав все необходимое, я отправился в супермаркет. В спешке я сметал в корзину оливки и маслины, рулеты из рыбы, суши, икру и маринованные грибы, имбирь, свежие и консервированные фрукты, бисквиты, грузинское вино, сыр с плесенью. Пакет получился довольно внушительного размера и веса. Когда все было куплено, я помчался к маршрутке. Я боялся опоздать.

Я поспел как раз вовремя. К дому только подъехал Евгений. Он, как всегда, радушно со мной поздоровался. Ничего не объясняя, я попросил кинуть мои вещи в багажник. Он сделал это, ни о чем меня не спросив. Мы вместе поднялись на второй этаж и вместе толклись перед дверью, ожидая, когда нам откроют. Валерия Викторовна при виде нас двоих не сумела скрыть своего удивления. К счастью, Люси еще не было. Это означало, что у меня есть время. Мы с Евгением прошли на кухню, а Валерия Викторовна зажгла свечу в подставке под глиняным чайником и расставила стеклянные чашки. Я подарил их ей, как только она в одном из кафе сказала, что очень важно видеть истинный цвет напитка. В тот же день вечером чайный комплект был у нее. И правда, когда она разливала чай, его насыщенный яркий цвет придавал сил одним своим видом.

Евгений косился на эти диковинные атрибуты чаепития, а я тихо радовался, что ее окружают предметы, подаренные мной, она ими пользуется, прикасается к ним. На окне по-прежнему красовался мой цветок. Мне нравилось дарить ей подарки. Она всегда реагировала очень эмоционально, будь то букет цветов, неожиданная встреча или просто комплимент. В такие минуты менялся весь ее облик, снежная королева оттаивала. Как-то Валерия Викторовна открыла мне свою тайну — все дело в макияже, который она наносит особым образом, чтобы, несмотря на дружелюбие, держать со студентами дистанцию. Нужно признать это действовало. Несмотря на нашу давнишнюю с ней дружбу, я частенько ее побаивался, вот и сейчас. Только я собрался с духом, чтобы просить ее взять меня с собой, как в дверь позвонили.

За то, что Люся заставила себя ждать, ей было отказано в чае. Мне это было только на руку. Раз В. В. злится на Люсю, значит, я у нее буду в чести. Евгений напомнил, что неплохо бы уже выезжать. Когда все вещи были уложены в багажник, Евгений велел мне садиться впереди и завел машину. Вот тут-то и наступил момент, которого я и ждал, и боялся. Но все обошлось, Валерия Викторовна хоть и опешила, но была довольна, я это видел. Я ехал с ними в машине и был очень этому рад. Я принял мудрое решение, иначе не находил бы себе места до самого ее возвращения. Теперь же вместо терзаний я был с ней рядом и собирался насладиться этой близостью сполна.

Приехали мы в сумерках. Фары автомобиля осветили ворота одного из малочисленных на хуторе дворов. Навстречу нам выбежала маленькая худенькая женщина в платке и черном кожухе. Евгений, не заглушив мотор, выскочил из машины ей навстречу, и они тепло обнялись. Через какое-то мгновение мать горячо обнимала свою дочку, после чего радушно поздоровалась со мной и Люсей, не отпустив без поцелуя. Когда Валерия Викторовна представила меня своей маме, Галина Семеновна, не скрывая своего интереса, сказала, что слышала обо мне и от дочери, и от внука, а вот теперь наконец-то увидела сама. Пока Евгений заезжал во двор, Валерия Викторовна повела нас в дом. Она отворила первую же дверь по коридору, объявив, что это ее комната, и включила свет. Перед нами были неровные выбеленные стены, на той, возле которой стояла пружинная кровать, висел ковер, напротив, под окном, стоял обычный письменный стол и такой же обычный коричневый деревянный стул. Шкаф находился у самой двери. На полу было постелено что-то вроде дорожки. Комната небольшая, но чистая. Валерия Викторовна сообщила, что предоставляет свою комнату в наше с Люсей полное распоряжение. Сама же она будет ночевать с Женей и мамой во второй комнате. Говоря это, она пыталась скрыть улыбку. А затем посмотрела на меня тем своим взглядом, от которого по коже у меня пробегали мурашки и начинала кружиться голова. Но в комнате была всего одна кровать, мы с Люсей невольно переглянулись. Не успел я и рта раскрыть, как Валерия Викторовна отрезала:

— Других вариантов нет. Сейчас будем ужинать, — и вышла из комнаты.

Я все еще надеялся на раскладушку. Кровать пружинная, к тому же узкая, и если спать в ней с кем-то, то только в тесном контакте, к чему я был совершенно не готов. О чем думала Люся и радовала ли ее такая перспектива, меня совершенно не интересовало. Бросив свой рюкзак у двери, я пошел искать Валерию Викторовну. В гостиной был накрыт стол, во главе его уже сидел Евгений. Мне ничего не оставалось, как тоже сесть. Галина Семеновна носила из кухни то стаканы, то хлеб, то сковороду с шипящим на ней мясом. Евгений порывался помочь, но она запротестовала, сказав, что гости дорогие и должны отдыхать с дороги и что все уже готово. Пришла Валерия Викторовна. В этой простой обстановке, при свете всего одной тусклой желтой лампочки, в короткой черной юбке она была необычайно притягательна. Не стесняясь, я глядел на нее. Чуть ли не впервые она смутилась, так как за всем происходящим внимательно наблюдали Евгений и ее мама. Она лишь улыбнулась и, не глядя на меня, села. Но я знал, что эта улыбка предназначалась мне. За столом отсутствовала только Люся. Галина Семеновна уже хотела бежать за гостьей, как дочь усадила маму обратно за стол. Люся появилась спустя минуту, после того как ее кликнули. Теперь все были в сборе. Галина Семеновна спешила положить Евгению мясо, а затем поставила перед ним бутыль с мутной жидкостью.

— О, вот это я понимаю, — взбодрился немного приунывший Евгений и начал разливать самогон по стаканам.

От Валерии Викторовны я часто слышал о душистом самогоне на абрикосах, который умеет делать только ее мама. Рассказывала она действительно вкусно, но я решил не пить вообще, а тем более самогон! К тому же запах был такой, что у меня почти пропал аппетит. Это был не принцип, не поза, я действительно не хотел это пить и не знал, что делать. На помощь мне пришла Валерия Викторовна, отодвинув два еще пустых стакана в сторону. Евгений и Галина Семеновна собирались возразить, но она посмотрела так, что они не решились этого сделать. Я вздохнул с облегчением. Люся тоже не собиралась пить этот горячительный напиток домашнего производства и сидела с каким-то отстраненным, ничего не выражающим видом. А Евгений с Галиной Семеновной и Валерией Викторовной с удовольствием выпили, после чего с аппетитом закусили.

— Не смотри на меня так, Саша, а то я сейчас подавлюсь! Я же здесь дома как-никак!

— А что такое, Лера?

— Ничего, мама, это наше. Просто Саша увидел, как я пью самогон и ем мясо. Да, Саша?

— Да нет, я ничего…

— Так, а что ж такого-то? Ешь, доця, на здоровье. И вы все ешьте. Еще есть, добавка!

— Видишь, не пугай мою маму, она не поймет твоих вегетарианских привычек. Ничего не поделаешь, надо есть, Саша! Но я тебя понимаю. Я тоже не люблю мясо, ты же знаешь. А к своим студентам я выхожу только на голодный желудок, это правило.

— Да что ты, Лера, а что, у вас там перекусить негде или времени не хватает?

— Да нет, мама, дело не в этом.

— А она студентами, Галина Семеновна, питается, ест их. Что за народ пошел! Эх, сплошные фокусы! — констатировал Евгений, наливая по второй.

В этот вечер за столом Валерия Викторовна была такой соблазнительной и трогательно-заботливой одновременно, что я смело протянул свою тарелку Галине Семеновне, заявив, что с огромным удовольствием съем все, что мне положит уважаемая хозяйка дома. Галина Семеновна обрадовалась, а Лера Викторовна явно осталась мной довольна.

Я думал о том, что уже очень скоро мне предстоит разлука с ней, я должен буду спать с этой Люсей, и это в самый разгар моей страсти. Как я вообще переживу эту ночь, зная, что Валерия Викторовна рядом, спит со своим, хоть и бывшим, но мужем. Успокаивало одно — с ними в комнате будет и Галина Семеновна. Это означало, что они просто будут лежать рядом. И все равно, он будет рядом с ней, будет ее касаться, будет слушать ее дыхание и вдыхать ее аромат. Мои уши горели и нутро пылало, хоть я и не пил самогон. Валерия Викторовна даже спросила, хорошо ли я себя чувствую. Я уверил ее, что все в полном порядке, а сам, не обращая внимания ни на Женю, ни на Галину Семеновну, весь вечер не сводил с нее глаз. Я ловил ее взгляд и наслаждался каждым мгновением этого вечера, в то время как Люся сидела насупленная и по-прежнему была чем-то недовольна. Да, Валерия Викторовна очень меня взволновала, я боялся, что это заметят все остальные, но еще больше я боялся того, что она свяжет мое волнение с предстоящей ночью в кровати с ее лаборанткой. Но о Люсе я и не думал! А может, она занимается сводничеством и специально все это подстроила?.. Ведь она меня приглашала сюда заранее, я отказался, а потом только передумал. Но она же знает, что Люся мне совершенно не нравится. Неужели она таким способом решила проверить мои к ней чувства?.. Невероятно! И тут я вспомнил о своем продовольственном пакете. Евгений кинул мне ключи от машины, и я пошел открывать багажник.

Валерия Викторовна с интересом разглядывала содержимое кулька, так как я вручил его прямо ей. Там должно было быть все, что она любит. Не скрывая своего удовольствия от увиденного, она подняла на меня полные нежности глаза. Мне казалось, что я не выдержу и припаду к ее губам прямо на виду у всех присутствующих. Она снова улыбалась.