— В отличие от тебя, Лиза такое предложение почтет за честь, — и, чтобы добить меня окончательно, добавила: — и в эти два дня я запрещаю мне звонить. Поговорим, когда вернусь. Смс-сообщения тоже запрещаю писать!

Она, конечно, почтет за честь. Там же будет весь писательский бомонд. Я был уязвлен и разбит. Официант принес счет, я расплатился. Из кафе мы вышли молча.

Первым моим порывом в дни отсутствия Валерии Викторовны было поехать в Дом Братства, но я тут же отбросил эту мысль. После того, что произошло в доме г-жи Марины, я боялся встречи с ней. Я почему-то был уверен, что она, проходя мимо меня, сухо поздоровается, сделав вид, что ничего не случилось. И это в лучшем случае. А если я увижу в ее глазах холод? Мне даже думать об этом было страшно. Я совершил проступок, украл адрес, а потом еще и солгал, и теперь опасался последствий. Я боялся увидеть непреодолимую преграду, которая теперь могла возникнуть между мной, ею и Братством. У меня как у слушателя все было впереди, но после случившегося я запросто мог оказаться в черном списке. Я откровенно дрейфил, поэтому сидел дома.

Валерия Викторовна знала, что делает, два последующих дня оказались для меня особенно долгими и мучительными. Помимо воли я все время представлял, где она сейчас, как одета и кто с ней рядом. И все время рядом с ней мне виделись мужчины, много мужчин и довольная Лиза. Я злился на них и почти ненавидел Лизу. К вечеру моя ревность обострялась, и местом действия для моих фантазий становился номер отеля какого-нибудь писателя. И чего я только не воображал! Полночи я ворочался в постели и всячески пытался отделаться от этих мыслей. Пару раз я даже порывался позвонить прямо среди ночи, несколько раз уже набирал номер, но в последний момент нажимал отбой. Засыпал я только под утро.

Но уже в субботу я получил от Валерии Викторовны приглашение на чай. Пришло мое время торжествовать! Она сама открыла дверь и была мне рада. Цветы, которые я купил по дороге, были великолепны, и ей понравились. А нотки, звучавшие в ее голосе при имени Лизы, ласкали мне слух:

— Ох уж эта Лиза! Не давала мне там покоя! И зачем только я взяла ее с собой!

Сдерживая свое любопытство и стараясь скрыть улыбку, я пил чай. Валерия Викторовна продолжала:

— Официальная часть мероприятия началась с задержкой в полчаса. Все выступления на конференции были, я бы сказала, крайне лаконичны, ничего нового. Каждый, кто затянул бы доклад, рисковал стать всеобщим врагом. Всё, как обычно, никто никого не слушал. Зато «гулянье» по плану, ни минутой позже. Вот здесь и начался «обмен творческими идеями». Я была зла как черт, а тут еще эта девочка: «Валерия Викторовна, почему они все с вами так разговаривают, почему они на вас так смотрят, что вообще им от вас нужно!». Надо же, воспитывать меня надумала! Да они все мои коллеги! С некоторыми я не виделась по полгода! Флирт, не без этого, конечно! А еще когда выпьют… Но Лиза должна понимать, где она находится! Так нет, мало того, что она меня отчитала, так еще и напилась. Я ей говорю — не пей, а она мне назло, детский сад какой-то… Самогон удумала пить с кавалером! Я переговорила со всеми, кто был мне интересен, и хотела идти к себе в номер. Очень устала, а тут поклонники преследуют. И когда я собиралась пожелать им всем спокойной ночи, выясняется, что Лиза потеряла ключ. Момент самый, что называется, неподходящий. А те только рады. Каждый предлагал свой номер. Вместо того чтобы отдыхать, пришлось идти вниз. Ключ в результате нашли, но я к тому времени была уже вне себя от ярости.

Я подумал, что рассказ окончен, но она добавила:

— Пьяная Лиза вывела меня из себя! Это не проблема, я понимаю, она пить не умеет. Но больше я ее с собой не возьму.

Теперь Лиза не выходила у меня из головы. Точнее то, что с ней произошло. Признаться, думал я о ней уже не так, как раньше, без раздражения. Мне ее было жаль. Что же она должна теперь чувствовать? И вообще, что теперь? Ее переполняли эмоции, она впервые попала в общество творческих людей. Должно быть, теперь она сильно переживает по этому поводу, а то и вовсе разбита. Все то же самое могло случиться и со мной. Хорошо, что я не поехал. В отличие от Лизы я еще мог и в драку ввязаться. На что только не толкает спиртное.

Теперь я мог списать Лизу со счетов, на одного конкурента стало меньше. А ведь она преуспевала в своих знаниях, и ей доставалась огромная доля внимания Валерии Викторовны. Хотя я получал намного больше, это точно. Я мог бы и позлорадствовать, но у меня не получалось. Валерию Викторовну, похоже, это особо не беспокоило, она была уверена, что ничего страшного не произошло и что с девушкой все в полном порядке.

Только вчера я еще сходил с ума от ревности и не находил себе места, а сегодня я шел домой в состоянии, граничащим с эйфорией. Меня переполняло чувство радости. Отчего? Оттого что я теперь знал наверняка, что у Валерии Викторовны ни с кем ничего не было. А Лизу я готов был расцеловать при встрече, если бы не она, то как знать, какой-нибудь франт мог и прорвать оборону. В душе у меня пели птицы. Я ликовал.

Лиза была далеко не единственным последователем учения и теорий Валерии Викторовны. Была и еще одна студентка. Я о ней уже позабыл, но она напомнила о себе. Познакомились мы с этой девушкой давно. После одного из семинаров Валерия Викторовна, как обычно, пригласила меня на кафедру. Я был там частым гостем, ко мне уже привыкли и ее студенты и преподаватели кафедры. Валерия Викторовна решала рабочие вопросы с Люсей. В дверь постучала, а затем и заглянула девушка. Я видел ее раньше на занятиях. Я хотел было позвать Валерию Викторовну, но, как оказалось, девушка пришла ко мне. Она попросила меня выйти с ней в коридор. Я был крайне удивлен. Она стояла передо мной и не знала, с чего начать. Чувствовалось ее крайнее напряжение. Я не мог даже предположить, о чем пойдет речь. Наконец девушка набралась мужества и представилась:

— Оксана.

— Александр. А вы, Оксана, точно ко мне?

— Да, к вам. Просто не знаю, как сказать…

— Сказать что, Оксана? Может, будем на «ты»?

— Да, давайте. То есть… хорошо. Так вот, вы… ты, Александр, молодец. Я вот это вам… тебе хотела сказать.

— Я? Спасибо, конечно. Но почему?

— Ну, вот вы… прости, ты, всегда с Валерией Викторовной, ты выказываешь ей свои чувства, и это так классно. А вот я так не могу.

— Не можешь? Что именно ты не можешь, Оксана?

Передо мной стояла полненькая, невысокого роста девушка, ее русые волосы были заплетены в длинную, до пояса, косу. Пока она говорила со мной, ее бледная кожа успела покрыться красными пятнами. Она страшно нервничала, это было заметно, у нее даже голос дрожал. Она подыскивала подходящие слова. Наконец, собравшись с мыслями, прошептала:

— Я так люблю Валерию Викторовну, она так мне нравится, я ею восхищаюсь!

— Подожди, Оксана, извини, но может, стоит все это говорить не мне, а ей? Я сейчас ее позову, хочешь?

— Нет, что ты?! — Оксана схватила меня за руку. — Ни в коем случае! Я не смогу ничего такого ей сказать!

— Да отчего же? — удивился я. — Валерия Викторовна не кусается. Уж поверь мне. Я думаю, ей будет очень приятно услышать это от тебя.

— Нет, пожалуйста, не нужно! Спасибо вам большое. Я пойду уже.

— Мы на «ты», забыла? Да и за что, собственно, спасибо? Давай так, если на что-нибудь решишься и понадобится помощь, всегда буду рад. И поверь, Валерия Викторовна любит, когда люди испытывают чувства и искренни в них. В этом нет ничего страшного, даже наоборот, это очень здорово!

— Спасибо огромное за поддержку.

— Удачи тебе! Увидимся на занятиях.

После этого весьма неожиданного объяснения я возвратился на кафедру. Валерия Викторовна уже освободилась и болтала с Люсей. О разговоре с Оксаной я решил рассказать ей, как только мы вышли на улицу. Мой рассказ ее явно развеселил. И в то же время она отнеслась к нему вполне серьезно. Как только я описал девушку, Валерия Викторовна сразу же поняла, о ком речь. Оксана была одна такая, с косой до пояса, да и сидела всегда за первой партой. В дальнейшем Оксана никак себя не проявляла, ко мне больше не подходила и ни о чем не просила. На занятиях она, как и раньше, сидела в первых рядах. Потом она уехала учиться за границу.

С тех пор прошло довольно много времени. И вот теперь Валерия Викторовна сообщила мне, что получила от Ксюши сообщение, в котором говорилось, что та проездом в Киеве всего на один день и мечтает о встрече со своим любимым преподавателем. Валерия Викторовна пояснила, что когда Оксана уезжала учиться в Германию, они обменялись мейлами и с тех пор ведут переписку. Значит, Оксана все-таки добилась своего и установила контакт с любимым учителем. Оказывается, все это время они общались, а я и понятия не имел. Во мне вспыхнула ревность. Я надул щеки и нахмурил брови. Я не мог понять, зачем Валерия Викторовна мне об этом рассказывает, лучше бы я так ничего и не знал. А причина была. Она хотела просить меня об одолжении. Валерия Викторовна решила удовлетворить просьбу своей бывшей студентки и встретиться с ней. Проблема заключалась в том, что эта встреча должна была состояться ни свет ни заря на вокзале. А так как Валерия Викторовна жила за городом, добраться до вокзала в пять утра было проблематично. Я с радостью согласился отвезти ее туда на машине, заверив, что меня это нисколько не затруднит, а лишь принесет огромное удовольствие. Мы договорились о времени. Вопрос с машиной я решил еще с вечера, а вот для того, чтобы выйти из дома в три ночи, необходимо было придумать для родителей какое-нибудь мало-мальски приемлемое объяснение. Я сказал, что нужно встретить друга, и почти не обманул.

Ехать с Валерией Викторовной по ночному городу было необыкновенно приятно. Дороги были пусты, светофоры выключены, поэтому добрались мы очень быстро и раньше назначенного времени. Я припарковался на площади и по замерзшим лужам отправился за кофе. В машине было тепло, играла музыка, мы пили ароматный бодрящий напиток из высоких бумажных стаканчиков и наблюдали за прохожими. Создавалось впечатление, что сейчас и не ночь вовсе, настолько многолюдно было вокруг. В запасе у нас оставалось еще добрых полчаса. В этот раз Валерия Викторовна была ко мне добра и ласкова более обычного. Это чувствовалось в голосе, во взгляде. Поэтому я ее уже нисколько не ревновал к Ксюше. Привез Валерию Викторовну я, Оксана уедет, а она останется со мной. Я пил свой кофе и думал о том, приехала ли бы Валерия Викторовна вот так среди ночи ко мне? Если бы за границу уезжал я, пришла бы она провожать меня? Ну не спрашивать же ее об этом! Уверенности у меня не было, и настроение сразу же испортилось. И чего мне вечно не хватает? Главное, что она была сейчас здесь, со мной, совсем рядом, я мог за ней ухаживать, смотреть на нее, говорить с ней. В конце концов я успокоился.