Положив чемодан на широкую кровать с роскошным алым покрывалом и горой подушек, Эйли открыла его. Вытащив длинную черную футболку, она тут же надела ее и, чтобы поскорее согреться, подошла к камину и села на маленький коврик перед ярко пылавшим огнем. Проводя щеткой по волосам, она разглядывала гобелен, занимавший большую часть стены в противоположной стороне комнаты. На гобелене было изображено сражение во всем его чудовищном великолепии, и Эйли порадовалась, что не родилась тогда — во времена, когда кровопролитие было делом обыденным, а жизнь человека, как ей по крайней мере казалось, почти ничего не стоила.

При мысли об этом Эйли вздрогнула, но дрожь, пробежавшая по ее телу, не имела никакого отношения к холоду — просто она терпеть не могла насилие в любом его виде.

Поспешно отвернувшись от гобелена, Эйли провелала донью по волосам и, обнаружив, что они уже высохли, подошла к кровати. Забравшись под чистые накрахмаленные простыни, вздохнула с облегчением. О, божественно…

Несколько минут спустя она, ужасно уставшая, погрузилась в сон.

— Мм… — пробормотала Эйли во сне, когда чья-то тяжелая рука погладила ее по бедру.

В следующее мгновение рука мужчины скользнула ей под футболку и стиснула ягодицы. Эйли протяжно застонала. Это был замечательный сон, и ей ужасно не хотелось пробуждаться, хотелось только одного — избавиться от футболки, мешавшей наслаждаться ласками Рори Маклауда. А он, словно прочитав ее мысли, осторожно потянул вверх футболку, и Эйли тут же подняла руки, помогая ему. Освободившись от своей «ночнушки», она положила ногу поверх его ноги и снова застонала.

Низкий хрипловатый голос что-то прошептал ей на ухо, но она не поняла, что именно. Впрочем, ей было все равно — только бы он ласкал ее. Когда же Рори провел ладонью по ее груди, Эйли со стоном приподняла бедра — ее тело молило о большем. И тотчас же послышался хриплый смешок, а потом губы горца прижались к ее губам. Его поцелуй был жарким и страстным, и Эйли затрепетала, предвкушая дальнейшее. Когда же он, прервав поцелуй, коснулся пальцами разгоряченной плоти между ее ног, Эйли тихо вскрикнула. Все тело ее сотрясла дрожь желания, и она то и дело приподнимала бедра; никогда еще у нее не было такого чудесного эротического сна, и она боялась проснуться. Да-да, ей ужасно не хотелось просыпаться, хотелось, чтобы этот сон длился вечно. А Рори вдруг снова засмеялся, потом сказал:

— Ах, Бри, любовь моя, я так по тебе соскучился…

Эйли замерла.

Черт возьми, что он сказал?!

Мало того что все мужчины в ее жизни постоянно изменяли ей с другими, так теперь, в довершении всего, они даже во сне ее не узнают. Что же с ней не так?

Но прежде чем она успела задуматься над своими любовными неудачами, Рори впился поцелуем в ее грудь, затем легонько прикусил сосок. Из горла Эйли вырвался стон, и она снова приподняла бедра, стараясь прижаться к нему покрепче. Опасаясь, что он исчезнет, она ухватилась за него — схватила его то ли за плечо, то ли за бок.

Увы, возлюбленный из сна громко выругался и отстранился от нее. Эйли заморгала и медленно повернула голову. В тусклом свете свечи она увидела его — большого и сильного. Но лицо его исказилось — словно от боли. Крепко зажмурившись, Эйли сделала глубокий вдох и сказала себе: «Он ненастоящий».

Он просто не мог быть настоящим.

«Да-да, это всего лишь сон. Просто я думала об этом мужчине, прежде чем уснуть, вот он и приснился».

Эйли открыла сначала один глаз, потом — другой. Горец по-прежнему сидел перед ней на кровати. Собравшись с духом, она ущипнула его за руку — и вскрикнула в испуге, когда с губ его сорвалось ругательство. О Боже, он настоящий! И — в ее постели!

Эйли взвизгнула, попыталась выбраться из постели, но запуталась в простынях и свалилась с кровати.

Глава 2

У Эйли не было времени задуматься над тем, что же все-таки с ней происходит, потому что из-за двери послышался топот ног — кто-то бежал к ее комнате. Разумеется, ей ужасно не хотелось, чтобы Дункан обнаружил ее на полу с голым задом, и Эйли, ни секунды не раздумывая, заползла под кровать — у нее просто не было выхода.

В следующую секунду дверь спальни с треском распахнулась, и Эйли увидела, как в комнату вбежали двое мужчин. Однако Дункана Макинтоша среди них не было. Опасаясь, что они ее заметят, Эйли заползла еще дальше под кровать и затаилась в своем убежище. Мужчины же, стоя в дверях, о чем-то вполголоса заговорили. Полагая, что ее вот-вот обнаружат, Эйли осторожно пошарила вокруг в поисках футболки. К своему величайшему облегчению, она почти сразу ее обнаружила и, затаив дыхание, стараясь не шуметь, кое-как натянула.

Внезапно почувствовав ужасный холод, Эйли потрогала пальцами пол. Как странно… Ведь ей казалось, что Дункан привел ее в комнату с деревянным полом. А сейчас он был каменный. Или — из каких-то плит.

Стараясь получше разглядеть убранство комнаты, Эйли немного высунула голову из-под кровати. И — о ужас! — все оказалось совсем другим, даже одеяло, которое прежде было ярко-красным, теперь стало коричневым.

«Господи, как такое могло произойти?» — спросила себя она.

— Я пока еще жив, так что можете не шептаться, — проворчал мужчина с кровати.

«Еще как жив», — подумала Эйли, вспомнив жар его поцелуя и его чудесные ласки, необыкновенно возбудившие ее. Но почему же он так на нее подействовал? И почему она вела себя так с совершенно незнакомым мужчиной? О Боже, какой стыд!

Тут мужчины подошли поближе, и их коричневые кожаные сапоги оказались в нескольких дюймах от лица Эйли.

«Кто эти люди? И где Дункан?» — думала она, изумляясь произошедшим в комнате переменам.

— Значит, с тобой все в порядке, Рори? — спросил кто-то из мужчин. — Мы услышали твой крик, а затем — какой-то громкий стук. Вот мы и подумали, что ты свалился с кровати.

«Рори?! — мысленно воскликнула Эйли. — Нет, это, должно быть, какая-то шутка».

— Это кричал не я, а девушка, — послышался голос с кровати.

И тотчас же раздался стон лежавшего на ней мужчины.

— Девушка? Какая девушка? Здесь нет никого, кроме тебя, парень.

— Это все твоя рана, Рори. Должно быть, девушка тебе привиделась.

— Нет, я уверен, что она была в моей постели! Горячая и пылкая!

Эйли почувствовала, что краснеет. «Этот Рори явно не джентльмен», — подумала она.

Кто-то из мужчин откашлялся и спросил:

— А может, то была одна из служанок?

— Нет, я думал, это Бри пришла забрать меня с собой, — ответил Рори так тихо, что Эйли едва расслышала его слова.

Кто-то выругался и заявил:

— Ты не умрешь, Рори. Я этого не допущу. Поэтому я…

— Я знаю, что это была не Бри, — перебил Рори. — Но у девушки была ее внешность, хотя она и крупнее Бри. Грудь больше, а зад…

Он со вздохом умолк.

Эйли мысленно застонала, решив, что если этот Рори сейчас же не заткнется, то она позаботится, чтоб ему стало еще хуже, чем сейчас.

— Рори, ложись же, — сказал один из мужчин. Потом воскликнул: — Твоя рана опять открылась!

— Думаю, она пыталась прикончить меня, — пробурчал раненый.

Мужчины выругались почти одновременно с Эйли.

«Все, хватит с меня! — подумала она. — Ведь этот тип сам забрался ко мне в постель! Либо каким-то образом умудрился затащить меня в свою, воспользовавшись тем, что я спала. А теперь он имеет наглость утверждать, что я пыталась убить его!»

Нет, это уже слишком!

Выбравшись из-под кровати, Эйли с гневом сказала:

— Замолчите! Не болтайте глупости!

Двое мужчин, одетых в старомодные костюмы — замшевые штаны в обтяжку, заправленные в сапоги, и белые полотняные рубашки, — попятились от нее с разинутыми ртами. Старший из них был высоким и крепко сбитым; в его темно-рыжих волосах поблескивали седые пряди, а карие глаза, уставившиеся на нее, были широко раскрыты. Второй же казался гораздо моложе; у него были золотисто-каштановые волосы, и он был почти такой же красивый, как мужчина в ее сне.

Подбоченившись, Эйли повернулась к мужчине на кровати:

— Я не пыталась вас убить, болван вы, черт побери! И вообще, что вы делаете в моей посте…

Она умолкла и замерла, в изумлении глядя на раненого. Потому что это был именно он — Рори Маклауд, мужчина с портрета. Эйли протерла глаза — но ничего не изменилось. Это действительно был Рори во всем своем великолепном совершенстве, не считая лишь того, что истекал кровью, — алое пятно растекалось по обрывку белой ткани, прижатой к его боку.

— Вы очень серьезно ранены, — пробормотала Эйли.

— Чертовски верно, — ответил Рори, и даже в тусклом свете она увидела упрек в его изумрудных глазах.

Эйли сокрушенно покачала головой.

— Поверьте, я сделала это не нарочно. Я же не знала…

Она склонилась над ним, чтобы получше рассмотреть его рану, но мужчины тут же оттащили ее от кровати.

Пытаясь вырваться, Эйли крикнула:

— Пустите меня! Этому человеку нужна медицинская помощь! Я помогу ему! Я врач!

— Отпусти ее, Йен.

Старший из мужчин, седоватый и рыжеволосый, оттащил Эйли в другой конец комнаты. Свирепо уставившись на нее, прорычал:

— Кто ты?!

— Я доктор Эйлианна Грэм, и у меня сейчас нет времени на глупые разговоры, — в раздражении проговорила Эйли. — Я же сказала вам, что этому человеку срочно нужна моя помощь.

Рыжеволосый немного помолчал, как бы обдумывая ее слова. Потом спросил:

— Откуда ты?

— Из Нью-Йорка. — Эйли закатила глаза, заметив; что мужчины уставились на нее в недоумении — словно впервые услышали про Нью-Йорк. — Послушайте, с расспросами лучше подождать, — добавила она. — Иначе раненый умрет от потери крови.