Галина Лифшиц - И в сотый раз я поднимусь

А их вот предупреждают. Значит, надо решительно действовать.

Саша, как и все вокруг, стала запасаться любыми продуктами длительного хранения, которые только могла достать.

Ходил тогда по Москве очень веселивший всех анекдот:

Возвращается семья домой с работы. Не успели еще включить свет в прихожей, на головы хозяевам падает с антресолей мешок с мукой, выливается подсолнечное масло, потом они спотыкаются о коробку с консервами, падают и восклицают:

– Проклятый голод! Скорей бы уж начался!

Вся большая кладовка в Сашиной квартире была сверху донизу заставлена всевозможными бакалейными товарами: коробки с макаронами громоздились на коробках с рисом и гречкой. Был даже отдельный неприкосновенный запас мясных консервов. К этим сокровищам нельзя было прикасаться ни в коем случае: они представляли собой важнейший стратегический запас на случай обещанного зимнего голода.

Почему-то угрозы голодом показалось кому-то мало.

В их доме затеяли капитальный ремонт. Именно тогда.

Пришли в конце весны бодрые сипящие краснолицые слесари-сантехники, срезали у всех батареи и продолбили по всему подъезду дырки в полах и потолках, чтобы поставить новые отопительные трубы.

Трубы установили на удивление оперативно. Отверстия же вокруг них зияли во всем своем простодушном безобразии несколько долгих месяцев.

Дырки жутко напрягали. Во-первых, стало слышно каждое слово верхних и нижних соседей, причем не только непосредственно верхних и нижних, но и далеких верхних и сильно нижних.

Но даже это было ерундой по сравнению с обонятельными ощущениями, которые приходилось испытывать, когда соседка снизу жарила рыбу. Саша многие годы после дырок в потолке и полу даже думать не могла о жареной рыбе, не то что есть ее.

Однако и это было всего лишь присказкой по сравнению с той сказкой, которая ждала их впереди. Назвать эту сказку можно было не иначе как «Щелкунчик, или Мышиный Король». Потому что через дырки к ним в квартиру напа€дали мыши. В доме, еще по давней сталинской традиции, жили не только чинные министры, генералы и артисты, но, как напоминание и предупреждение о вполне возможной иной участи, ютились в коммуналках бесшабашные простые смертные, у которых почему-то наиболее охотно рождались в большом количестве дети, а также усиленно размножались мыши и всевозможные домашние насекомые. В общем, как писал когда-то Александр Блок: «Молчали красные и синие; В зеленых плакали и пели». [5]

Вот из этих коммуналок и объявились вражеские полчища. Первой заметила мышей Элька.

– Я видела мышь! – предупредила она вернувшуюся с работы мать.

Но Саше не хотелось верить. Мышей она боялась панически. Она предпочла думать, что дочке все это показалось. К сожалению, в скором будущем то же самое показалось Ромке, Мишке, а потом и самой Саше. Мыши, не прячась и не спеша, спокойно расхаживали по их длинному коридору. Людей они совершенно не остерегались. Наоборот: люди паниковали и страдали от их присутствия.

Купили в хозяйственном магазине какой-то дешевый сомнительный яд, не принесший никаких ожидаемых результатов. Мыши закрепились в квартире основательно: благополучно плодились, размножались, ходили по комнатам ночами. Спать приходилось при свете, который пока еще, к счастью, слегка нервировал почему-то дерзких грызунов.

Наконец хозяйственная Элька разузнала, что за помощью в таких случаях надо обращаться в санэпидстанцию.

– Да их, наверное, уже и в природе не существует, станций этих, – недоверчиво возражала Саша.

И оказалась не права. Почему-то санэпидстанции пока функционировали и оперативно откликнулись на призыв о помощи.

На следующий же день после вызова в дверь позвонили. На пороге стояли две маленькие тетеньки, жутко похожие на подросших мышей. Они прошлись по квартире, заглядывая в темные уголки крохотными глазками и поводя острыми носиками.

– Мышки есть! – постановили тетеньки удовлетворенно. – И много!

– Да! Да! – кивала им Саша, молитвенно сложа руки на груди. – Много, очень много мышек! Помогите!

– Поможем, что ж не помочь! – пообещали серьезные серенькие тетеньки. – Только дырки надо заделать в потолках, а то опять нападают. Вот заделаете дырочки, позовете нас, мы тут же и поможем.

Ох ты, мать честная! Ничего нельзя было сделать легко и просто! Одно цеплялось за другое. Надо было срочно искать заделывателей дырок. Саша звонила в диспетчерскую. Там объясняли, что надо вызывать бригаду. Саша умоляла срочно вызвать бригаду. У бригады, однако, был свой график, в который дырки в данном подъезде никак не вписывались еще месяца три. Саша горячо обещала невероятную благодарность. Наконец, сжалившись, вечерком заглянул один из пролетариев, входящий в состав вожделенной бригады. Осмотрелся.

– Ну че, закрою вам че надо. Завтра с утра придем и сделаем. Только, хозяйка, сразу скажу: недешево!

Саша была готова на все.

– Сколько? – подобострастно спросила она.

– Три! – веско рубанул спаситель. – Три поллитры!

Поллитры – это была такая валюта в пору тогдашнего полусухого закона. Саше на работе поллитры продавали во всяких праздничных заказах, она их берегла, как золотые слитки.

– Согласна! – обрадовалась Саша.

Утром явились члены бригады. Выглядели они почему-то жалкими, дрожащими и недоверчивыми.

– Хозяйка, покажи поллитры, – просипел пролетарий постарше.

Саша немедленно с готовностью продемонстрировала три прозрачные бутылки с внушительными этикетками, на которых колосилось пшеничное поле, а синее небо с ясным солнышком озаряло вызревающие злаки добрым понимающим светом.

Глаза рабочих прояснились, страждущие руки, дрожа, потянулись к бутылкам с живительной влагой.

– Дай одну авансом, хозяюшка, – облизывая иссохшие губы, взмолился бригадир.

Саша уже было протянула бутылку, но тут из-за ее спины выскочила Элька.

– Только когда все сделаете! – властно объявила дочь, едва вступившая в подростковый возраст, но, как оказалось, лучше матери разбирающаяся в суровой прозе жизни.

Потом дочь строго обратилась к матери:

– Мам, ты хочешь, чтоб они взяли сейчас бутылку и свалили, да? И чтоб мы их больше не увидели?

– Нет, что ты! – сказала Саша с почтительным уважением к неожиданно тонкому психологическому чутью собственного ребенка. – Я хочу, чтоб они скорее заделали проклятые дырки и мы избавились от мышей.

– Тогда запомни! Ничего им не давать, пока все окончательно не сделают, что должны. Показывать бутылку можно, это их взбодрит. Но – не давать!

Саша покорно послушалась.

Все вышло по-дочкиному.

Изможденные иссушающей жаждой рабочие трудились порционно. Каждая порция изнурительного труда длилась примерно 10–15 минут. По окончании очередного вклада нечеловеческих усилий трудящиеся поднимали утомленные головы и тревожно оглядывались. Саша тут же показывала им бутылку. Они пристально внимательно вглядывались в этикетку, в манящую блестящую пробочку, тусклые глаза прояснялись, начинался следующий мучительный трудовой этап.

Все! Дыры были залеплены, замазаны, заглажены, будто и не было их вовсе.

Три поллитры немедленно перекочевали к своим заждавшимся обожателям.

Вызвали мышиных тетенек. Те незамедлительно явились с кучей аккуратных кулечков, в которых, по их словам, находился чудодейственный яд. Разложили кульки куда надо – им виднее. И отбыли, отказавшись от платы – вообще полная фантастика.

– Мы, – говорят, – государственные служащие!

Вот как!

Начался трагический исход мышиного царства. В потаенных уголках, о которых знали только бескорыстные тетеньки-убийцы и сами мыши, находили обнаглевшие незваные гости кулечки с зернышками и угощались ими без опаски. И зря. Яд действовал быстро, и вскоре мышей действительно не осталось. Извели всех.

Хотелось поскорее убраться, уничтожить все следы мышиного нашествия. Чистили, мыли где только можно. Наконец дошла очередь до кладовки с припасами.

Как говорится, женщин и слабонервных просят удалиться! Удаляйтесь скорее, потому что сейчас предстоит узнать жуткую правду!

Никаких стратегических припасов в кладовке не было! То есть – коробки стояли. А в больших коробках – маленькие коробки. Но – пустые. Все пожрали проклятые мыши! То-то им так хорошо и вольготно жилось!

То есть получился такой круговорот дерьма в природе: Саша каждую минутку своего свободного от зарабатывания детям на хлеб насущный времени тратила на то, чтобы прокормить тучное стадо мышей!

Она даже не расстроилась. Единожды и навсегда поняла одну очень важную вещь: в Евангелии есть предупреждения на все случаи жизни, просто имеет смысл хотя бы один раз внимательно прочитать и довериться.

Вот, смотрите:

«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут,

но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут,

ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше»

(Евангелие от Матфея. Гл. 6, 19, 20, 21).

«Взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?»

(Евангелие от Матфея. Гл. 6, 26).

Господь улыбался с небес своим неразумным чадам.

Урок был усвоен.

Больше они никогда никакими накоплениями не занимались, ни съестными, ни вещевыми, ни денежными.

Вы когда-нибудь просыпались ранним осенним утром от мощного артобстрела? Взаправдашнего, не киношного? Причем в своем родном городе, в своем родном доме, в окружении всего годами сложившегося и привычного? Если да, вам будет легко понять, какие чувства при этом обуревают проснувшихся от грохота пушек домочадцев.