— Да надоело. Хотела увольняться, а Дариуш просит, чтобы я осталась. А мне неинтересно. Недавно вон была прочитала, что нужны волонтеры в центр клонирования исчезающих видов. У меня же образования нет хорошего, но хотя бы лаборанткой пойду. Люблю зверушек.

— А чего не пойдешь учиться? Ты же девочка вроде умненькая.

— Владик, не у всех же родители как у тебя. Мои точно не потянут ни Калифорнию, ни Мадрид, не говоря уже о Москве или Питерграде. А сама я фиг туда экзамены сдам. Ленюсь.

Кася жалко улыбнулась и пожала плечами:

— Тебе еще что-нибудь принести?»

— Не, спасибо. А Дариуш где?

— Да поехал в город, новый холодильник заказал.

— Ясно, ну лан. Спасибо.

— Наслаждайся.

Кася ушла. Я отхлебнул глоток пива и задумался. Мысль о Берте до этого остававшаяся на задворках памяти, трепеща от страха чуть выглянула, а затем осмелившись все-таки вылезла и нагло глядя на меня свесила ноги. «Позвонить или нет?», — стучало в голове невесомыми молоточками. Бля, страшно как. Аж руки вспотели. Я вытер ладони о брюки. Фууух!

— Берта! — сказал я негромко. Экран справа сменил свой цвет: «К сожалению, в данный момент абонент Берта не может ответить на ваш вызов». Я растерялся. «Треньк», — раздался приятный звоночек в ухе. «Абонент Берта Стайн, оставила вам сообщение». «Давай», — сказал я.

На экране возникла Берта, она со вкусом что-то уплетала из коробки с китайскими или японскими, шут их знает, иероглифами, улыбнулась и сказала: «Влад, привет! Извини, но я уже в Канзасе. Если все-таки решил приехать, то набери этот номер». «Дзэньк», — раздалось в ухе опять, а айдишник завибрировал. Берта отложила коробку в сторону, вытерла губы салфеткой и тихо сказала: «Я действительно рада, что ты прилетишь. Не задерживайся! Ну все, скоро увидимся!»

Грудь мгновенно расперло от предвкушения скорой встречи с девушкой. Я отхлебнул из бокала и сказал: «Последнее входящее. Набор». Переливистая мелодия в ухе оборвалась почти мгновенно и вежливый, мужской голос ответил: «Владимир, спасибо, что позвонили. Следуйте в сектор 3, ангар номер 12. Спасибо». Тотчас же передо мной возникли ярко-голубые линии которые поворачивали за угол бара Дариуша. Я встал, допил пиво. «Пока, солнышко», — крикнул я Касе. Она улыбнулась и помахала в ответ. Я приложил айдишник к плате возле выхода и подумав секунду сказал: «Сорок процентов к сумме заказа». Айди-браслет завибрировал. Слева возникла надпись: «С вашего счета списано полтора коина». «Спасибо», — крикнула Каська, я послал ей воздушный поцелуй, и потопал по ярко-голубым линиям, видимым только для меня.

— Влад! — раздался окрик сзади. Я обернулся.

Франческа запыхавшись догнала меня, облизывая на ходу вишневое мороженое.

— Ты в Москву? На «Транслатланте»?

— Не, Франчи, в гости к одному человечку поеду. Здесь, в Америке.

Франческа расстроилась.

— А я думала вместе полетим, все веселей. Ну лан, тогда до встречи! Надумаешь прилететь, звони!

Мы обнялись, я ласково похлопал ее по жопке. Она ударила меня по руке, укоризненно покачала головой и понеслась дальше. Я посмотрел ей вслед, повернулся к Алиске и вздохнул: «Ну что, мышатина, поехали!»

Я никогда не летал на глайдерах такого класса. Надоедливо вежливый стюард. Мягкие сиденья, принимающие форму тела. Приятные «вкусняшки» в виде дорогущего коньяка и свежайших фруктов. Сам полет был недолгим, но запоминающимся. При подлете к поместью Стайнов, я впервые, за много лет, по-настоящему охренел и даже испугался. Мой айди-браслет мягко завибрировал и выключился.

С самого рождения, каждый житель Земли родившийся у людей, присягнувших Совету, носит айди-браслет. Он растет вместе с человеком гибко меняя форму. В спарке с «линзой», браслет становится твоим проводником в окружающем мире. К совершеннолетию, которое в двадцать третьем веке наступает в четырнадцать лет, человек должен или присягнуть на верность Совету или отказаться, и остаться, по большему счету, изгоем. Практически все население планеты выбрало мир, стабильность, безусловный доход, бесплатное жилье и ежедневную продовольственную корзину. Хочешь получить достойное образование или улучшить жилищный вопрос? Добро пожаловать на работу!

Почти сразу погасла и «линза». Я пару секунд тупо пытался ее запустить. Стюард увидев мое замешательство, нагнулся и негромко сказал: «Извините, но на территории принадлежащей семье Стайн средства общественной связи не функционируют. Не стоит беспокоиться, — он дотронулся до моей руки, и я увидел небольшую гибкую плату, которую он прилепил мне на предплечье, — любое ваше пожелание будет услышано и исполнено. Мы садимся».

Дверь глайдера бесшумно разъехалась, я вышел наружу и застыл на минуту, во все глаза пытаясь разглядеть, а главное запомнить на всю оставшуюся жизнь, то что я увидел. Посадочная рампа возвышалась над уходящей за горизонт равниной. Теплый ветер рисовал исчезающие узоры на колышущейся траве. Вдали виднелись плавные очертания холмов. Я повернулся. Передо мной возвышалась огромная, белоснежная усадьба, на фронтоне которой большими, но изящными золотыми буквами было написано: «Jus vitae ас necis». Широкие двери из темного дерева были закрыты. Одна створка немного приоткрылась, и навстречу к нам с Алисой неторопливо зашагал человек в белой рубашке и темных брюках. Его сопровождала темноволосая девушка в темно-коричневой униформе и белом переднике. Только когда они подошли поближе, я понял, что это андроиды. Робот почтительно приложил ладонь к груди, поклонился и приятным басом сказал: «Господин Владимир, добро пожаловать в поместье семьи Стайн. Прошу Вас следовать за мной».

Мы с Алиской пошли по мраморной дорожке в сторону усадьбы. Служанка присела в неглубоком реверансе, затем взяла мой неказистый багаж и пошла чуть позади. Не дойдя каких-то метров двадцать до поместья, андроид в белом повернулся, и с извиняющимися нотками в голосе сказал: «Прошу меня простить великодушно, но человекоподобным роботам, кроме прислуги, запрещено входить в усадьбу. Ваш партнер, будет находиться в комнатах для обслуживающего персонала». Я растерялся. Алиска тоже. Она стояла и смотрела на меня с испуганным видом. Я подумал, обнял ее, поцеловал в лобик и сказал: «Не бойся! Иди. Я тебя потом позову».

— Я люблю тебя, Зая, — пробормотала Алиска, поцеловала меня и пошла понурив голову за служанкой к зданию в глубине огромного парка.

Мы с андроидом вошли в поместье. Массивная лестница из черного дерева вела на второй этаж и плавно раздваивалась на два крыла. Слева, в отделанной камнем стене, темной пастью ощерился огромный камин. Широкие балки потолка слегка перекрывали вид на ярко-голубое небо. Наметанным глазом я рассмотрел почти невидимую рябь. «Силовое поле вместо крыши, недурно», — с восторгом и легкой завистью подумал я.

— Влад! Старик! — по лестнице начал быстро спускаться загорелый, подтянутый мужчина, в темной рубашке с подкатанными рукавами.

— Гектор? — я смотрел на него с интересом.

— Аааа, старичина! Сколько лет, сколько зим!

Гектор подошел и тут же, без единого промедления, выстрелил левой мне в голову. Чего-то подобного я ожидал от придурка, окончившего Академию, и поэтому довольно легко уклонился. Гектор провел двойку и выбросил ногу. Уйдя назад, я мягко ее отбил и провел контратаку. Перехватив мою руку, он молниеносно проскользнул мне за спину, и довольно ощутимо влепил в поясницу ногой в мокасинах из замши. Я полетел вперед, но удержался на ногах.

— Все, хорош! — засмеялся парень. — Потерял ты форму, старичок! В Академии меня гонял по залу как щенка.

— Ну, в отличии от некоторых у меня нога искусственная.

— Ой, бля, — саркастически скривил физиономию Гектор. — Инвалид нашелся. На таких инвалидах пахать и пахать! Рад видеть тебя старик!

Мы обнялись.

— Как долетел? — спросил Гектор.

— Нормально, только непривычно как-то без айдишника. Как сели, сразу вырубился.

— Привыкай брат, — серьезным голосом сказал Гектор. — У нас тут своя Земля, со своими законами и нюансами.

— Кто бы сомневался, — улыбнулся я показав пальцем на «линзу» Гека, которая судя по блеску работала на полную катушку. Он ухмыльнувшись развел руками и тут же приказал:

— Аскольд! Организуй нам стол. Бьюсь об заклад, у Влада уже в глотке пересохло.

— Аскольд? — переспросил я. — Тот который тревогу поднял, когда Берта клубникой перемазалась?

Гектор засмеялся и махнул головой андроиду, мол, отвечай.

— Нет, господин Владимир. Я новый дворецкий. Срок работоспособности модели 3200HH двадцать пять лет. А госпоже Берте тогда было четыре года.

Внутри меня все похолодело. Алиска была у меня уже двенадцатый год. Я периодически обновлял ее прошивку, но понимал, что еще буквально год или два, и она выйдет из строя. В принципе, ее можно было проапгрейдить, вставив ей новый процессор на котором она могла бы продержаться еще лет десять. Но даже если бы я зарабатывал раза в три больше чем сейчас, я и то бы не смог себе позволить такую покупку, не говоря уже о новом андроиде. Сама мысль, что в один прекрасный день Алиса может просто закрыть глаза и выключиться, не на шутку меня испугала.

Небольшой круглый столик сервировали под раскидистым вязом. Гектор разлил по маленьким рюмочкам из хрустального графина темно-коричневую жидкость и с гордостью сказал: «Фамильный коньяк. Ща заценишь». Мы чокнулись. Я жахнул рюмашку, подождал горячую волну в груди и откинулся на стуле, вполне довольный и встречей со старым сокурсником, и жизнью, и предстоящим отдыхом, и даже Лебедевым. Вот что коньяк животворящий с нами делает.

Гектор закусил виноградиной и заложив ногу на ногу сказал: «Ну как ты вообще? Рассказывай!». Я пожал плечами.

— Работаю, живу, никуда стараюсь не лезть. Бухаю понемногу. Нормально, в принципе.