Я откинулся на стуле и посмотрел на Берту совсем другими глазами. Девушка, чьи роскошные, длинные, светлые волосы были заплетены в «конский хвост», явно смущалась наших с Кевином взглядов, в которых сквозил один вопрос: «Какого хера?» Она махнула Алисе рукой, выдвинула стул, села и вымученно улыбнулась.

— Извините, но чтобы сразу расставить точки над i, я родилась в одной из «семей».

Тягостное молчание повисло за столом. Кевин с явным любопытством пялился на голографический экран с фриковатым диктором, взахлеб несущим какую-то ахинею. Алиска убежала на кухню проверить не подгорел ли клубничный торт. Я, решив разрядить обстановку, потянулся к бутылочке вина, которая была похожа на маяк из темно-зеленого стекла, возвышающегося посреди скромно накрытого стола.

— Ну давайте что ли выпьем? За прилет, так сказать.

— С удовольствием, — воодушевленно ответила Берта и протянула мне пластиковый стакан.

Я нагло посмотрел ей в глаза. Девчонка взгляд не отводила. Я налил ей, Кевину, показавшего жестом, мол, чутка, и поднялся со стула:

— Предлагаю выпить за прекрасного механика, не только поразившего нас своей красотой, но и который оказался полным загадок.

— Чин, чин, — пробормотал Кевин, и мы чокнулись стаканами. Жаркое, благодаря Алиске, было превосходным. Кевин ел быстро и жадно. Берта к еде почти не притронулась. Я ел ровно столько, чтобы не перебивать градус.

— Эээ, Берта, можно на ты? — немного помявшись от неловкости спросил я.

— Легко, — чуть качнув головой сказала она.

— Не расскажешь? — я неопределенно махнул рукой на ее грудь.

— Почему бы и нет, — спокойно ответила девушка, и упершись взглядом в стол и играясь вилкой сказала:

— Моего отца зовут Дональд Стайн.

— Стайн?! — Кевин аж перестал жевать от удивления.

— Стайн? — недоверчиво переспросил я.

— Да. А почему это вас так удивляет? — уже с каким-то вызовом ответила Берта и посмотрела на нас с Кевом.

— Я просто взяла фамилию мамы. Мой отец Дональд Стайн. Но я не разбалованная дурочка из богатого поместья. Я старший механик, и заслужила свои нашивки не из-за фамилии.

— Да мы ничего против не имеем, — поморщился я, — просто пойми, это все как-то неожиданно. Старший механик и дочь одного из самых известных людей планеты. Даже можно сказать одного из создателей Новой Цивилизации.

— Я привыкла уже, — спокойно глядя на меня ответила Берта. — Мальчишки на базе тоже сначала не могли поверить, но вы прекрасно знаете, что за красивые глазки и известного папочку, меня бы не сделали старшим механиком.

Слово «папочка» она произнесла с явной издевкой. «Эгегеее, — подумал я, — не все так гладко в Датском королевстве».

— Стой! — меня вдруг осенило. — Подожди! Получается Гектор Стайн твой родной брат?

— Да, — чуть растерявшись ответила Берта, и чуть заметно напряглась.

— Мы с ним учились вместе. В Академии.

— Я знаю. Он рассказывал про вас… Про тебя…

Кевин присвистнул второй раз.

— Так у вас здесь прям встреча старых друзей получилась, — без особого воодушевления проговорил мой сменщик. — Как тесен мир.

Я потянулся к бутылке с вином. Берта отрицательно покачала головой, а Кев накрыл стакан рукой. Я налил себе.

— Ну, за Гектора. Я помню, он хороший был парняга.

— Он и сейчас неплохо выглядит, — иронично отметила Берта.

Я жадно выпил. Вино чет не пошло. Я обернулся к Алиске, она тотчас же протянула мне апельсиновую дольку. Я занюхал, откусил маленький кусочек, пожевал и сказал:

— Извините, мы тут привыкли по-свойски обедать.

— Ничего страшного, — засмеялась Берта, — мы с мальчишками, когда запаримся, тоже на этикет особо внимания не обращаем.

— Извини конечно, но на языке вертится вопрос…

— Я поняла, — ответила девушка. — Я так решила! Я всегда хотела всего добиться сама, а возиться с техникой любила с самого детства. Отец конечно был против, но мне наплевать. Это моя жизнь и я буду решать сама, кем мне работать и как мне жить.

— Ясно, — усмехнулся я, — а живешь где?

— Снимаю квартиру в Рино, в Неваде. Кстати, довольно далековато от нашего семейного гнездышка.

— Простите, — вмешался Кевин, — вы ведь Конфедератка?

— Разумеется, — с быстро промелькнувшим в глазах холодным блеском резко ответила Берта, — а у вас что, с Конфедерацией проблемы?

— Нет, ну что вы, — Кев извиняющимся жестом поднял ладони вверх, — просто я из Иллинойса.

— И как поживает Иллинойс?

— Вашими молитвами, прекрасно.

— Я рада за вас, — с металлом в голосе ответила Берта.

— Так, ****ь, извините за мат, — вмешался я, — но здесь пока еще я хозяин станции, и поэтому призываю всех присутствующих быть предельно аполитичными.

— Да я просто спросил, — пожал плечами Кевин.

— И тебе ответили, — внимательно глядя на него закончил я.

Впрочем, натянувшуюся уже было атмосферу разрядила Алиска, принеся в кают-компанию клубничный торт. Торт был действительно превосходный. Кевин, облизывая джем, который норовил вылезти из сочных коржей, начал шутить. Берта, немного покраснев от выпитого вина, аккуратно, пользуясь вилкой и ножом отрезала маленькие кусочки и тихонько смеялась над шутками Кевина.

Я смотрел на нее. И понимал, что мне наступает ****ец. Ее «конский хвостик» мелко подрагивал от смеха. Зеленые глаза иногда стреляли в меня молнией девчачьего интереса. Чуть видимые веснушки на носике, вызывали жгучее желание его укусить, а маленькая грудь, под обтягивающим крепкое тело джемпером, их поцеловать.

«Симпатичная малая», — отстраненно подумал я. Берта перехватила мой взгляд и покраснела. Ей богу, покраснела. Я растерялся. За восемь месяцев, проведенных на станции, я уже подзабыл как вести беседу с очаровательной, живой девушкой. Когда я возвращался с вахты домой, у меня нет-нет, да и получалось иногда склеить на ночь какую-нибудь девчонку. Как правило, далеко не умницу и не красавицу. А уж покраснеть их могло бы заставить лишь только чрезмерное пребывание на солнце без защитных кремов. Проблема двадцать третьего века, хуле здесь еще сказать.

Меня понесло. Я потянулся к бутылке.

— Кому обновить?

Кевин уплетая торт отрицательно покачал головой. Берта, мило улыбнувшись сказала:

— Нет. Спасибо, Влад. Завтра рано вставать. Кстати, ты не поможешь мне с ремонтом?

Я смутился. Вообще-то технарем был Кевин. Я хоть и управлял станцией, но Кев получил в свое время бакалавра по системам жизнеобеспечения и инженерным коммуникациям. Не поднимая глаз на девчонку он стал жевать медленней. Я все понял мгновенно. Иллинойс находился под контролем Голубых лент. Берта была Конфедераткой, а учитывая тот факт, что дочь одного из советников скорее всего относилась к Голубым лентам с такой же симпатией, как аллергик относится к весеннему цветению, я был единственным кто мог ей помочь.

— Кев? — напряженно спросил я. — Ты не против?

— Да без вопросов… — зыркнув исподлобья на Берту ответил сменщик. — Только не сломайте мне там ничего.

Девушка с презрительной улыбкой повернулась к нему и с издевкой в голосе сказала:

— Ну что вы, Кевин, не стоит беспокоиться. В самом запущенном случае, ну если моя квалификация старшего механика с высшей степенью допуска не позволит мне починить систему охлаждения конвейера двадцатилетней давности, я лично, несмотря на разногласия в наших политических взглядах, отсосу вам прямо за этим столом. Даю вам слово. А Стайны всегда держат свое слово. Если же вы отвыкли от секса с живой женщиной, я подарю вам андроида. Любого цвета кожи и пола. Благо, как гражданка Конфедерации и резидентка Канзаса, я имею право дарить их сколько угодно.

Берта встала, резко махнула в сторону Алисы, которая опять сделала книксен и вежливо пожелав всем спокойной ночи гордо вышла из кают-компании.

— Сссука, — прошипел со злобой Кевин.

— Ты дебил? Она дочь советника. Ее одно слово, и на станцию в следующий раз прилетит другой сменщик, — озираясь на дверь сказал я шепотом.

— Да я понимаю, так, накатило, — отводя от меня глаза проговорил раздосадованный мужчина. — Сука гребаная. Ты там с ней поаккуратней. Хер знает, что у нее в голове. Ты поверил этой сказке про механика? У нее даже айди-браслет как у нас с тобой.

— Я видел нашивки, и они настоящие. А браслет… Поэтому Алиска сразу и не прочухала кто она.

— Ну завтра увидишь какой она механик.

— Не сцы, Кев, — похлопав парня по плечу, пьяно улыбнулся я, — если она засланка, мы ее зарежем, расчленим и спустим в утилизатор. А Алиска заметет все следы.

— Иди уже, убивец — отмахнулся Кевин, — действительно рано вставать!

— Вот за это я тебя и люблю. За понимание! — я поцеловал Кева в лохматую макушку и позвал Алису:

— Аля, ты скоро?

— Иди ложись, я приду минут через двадцать.

— Оки доки, — промурлыкал я про себя, прихватил со стола бутылку вина, поболтал ее, и убедившись, что на пару стаканов еще хватит, пошел в каюту.

…Кевин внешне выглядел спокойно, хотя в душе у него все вибрировало от ярости. «Сука белобрысая. Мразь конфедератская», — думал он про себя играя желваками. Берта, раскрывшись с неожиданной стороны, поразила его, и, хоть он и не хотел себе в этом признаваться, слегка напугала. Кев не считал себя повернутым на политике, но отец Кевина, напротив, любил упоминать своих предков, которые были участниками Сопротивления, почти полностью уничтоженного во время Большого раздела.

Соединенные Штаты, после безумно жестокой и кровавой гражданской войны, развалились на две неравные части. Зона влияния Голубых лент охватывала территории бывшей Канады, проходила через Северную и Южную Дакоту, стелилась через Айову, огибала Иллинойс и делала резкий крен к практически безжизненному Висконсину. Почти весь Северо-Запад, Юг и Восток контролировала Конфедерация, которая хоть и презирала Голубые ленты, но вынуждена была с ними считаться, дабы не ввергнуть страну в пучину очередной войны, а учитывая тот факт, что Совет 300, и администрация Управления Внеземельными Ресурсами располагались в Канзасе, на политической арене двадцать третьего века именно представители Конфедерации решали, как, кто и когда будет жить или умирать на потрепанной Первым и Вторым Крестовыми походами Земле.